- Ну, слава Богу, - весело промолвила Адриенна, - все уладится; теперь вы будете, господин поэт, черпать вдохновение в счастье, а не в горе... Слишком печальная это муза!.. Во-первых, залог будет внесен...

- Ах, мадемуазель... вы нас спасаете!

- К счастью, наш домашний врач очень дружен с одним весьма влиятельным министром (понимайте это, как знаете, - прибавила Адриенна улыбаясь, - вы не ошибетесь). Доктор имеет на него громадное влияние, потому что дал министру совет попользоваться, учитывая его здоровье, радостями частной жизни как раз накануне того дня, когда у него отняли министерский портфель. Значит, будьте спокойны: если залога не примут, мы будем действовать иным путем.

- Я буду обязан вам и спокойствием и, быть может, жизнью матери, проговорил глубоко взволнованный Агриколь. - Поверьте, что я сумею быть благодарным!

- Ну, какой пустяк! Перейдем к другому: те, у кого всего много, обязаны помогать тем, у кого нет ничего... Дочери маршала Симона мне родственницы! Они должны жить у меня... Вы предупредите об этом вашу добрую матушку, и сегодня же вечером я приеду поблагодарить ее за гостеприимство, оказанное моим родным, и увезу их к себе.

В это время, поспешно отдернув портьеру, в комнату вбежала с испуганным лицом Жоржетта.

- Ах, госпожа, - воскликнула она, - у нас на улице происходит что-то необычное!..

- Что такое? Объяснись!

- Я провожала до калитки портниху и вдруг заметила на улице несколько весьма подозрительных личностей, наблюдавших за окнами и стенами домика, примыкающего к нашему павильону. Они, кажется, кого-то подстерегают.

- Я не ошибся, значит, мадемуазель, - печально заметил Агриколь, - это ищут меня...

- Что вы говорите!

- Мне даже показалось, что за мной следит с самой улицы Сен-Мерри... Сомнений быть не может... Видели, как я к вам вошел, и хотят меня арестовать... А теперь, мадемуазель, раз вы приняли такое участие в судьбе моей матери... раз мне нечего заботиться о дочерях маршала Симона, я, чтобы избавить вас от малейшего беспокойства, сейчас пойду и отдамся им в руки сам...

- Поостерегитесь, - с живостью возразила Адриенна, - свобода - слишком драгоценное благо, чтобы ею жертвовать добровольно... Кроме того, Жоржетта могла и ошибиться... Во всяком случае, вы не должны сдаваться, надо избежать ареста... Поверьте, это значительно упростит наши действия... Я почему-то думаю, что правосудие проявляет особую привязанность к тем, кто попал ему в руки...

- Госпожа, - сказала, входя в комнату с тревожным видом, Геба, - сейчас в калитку постучался какой-то господин. Он спросил меня, не входил ли сюда молодой человек в синей блузе... Он назвал его Агриколем Бодуэном и уверял, что должен сообщить ему нечто весьма важное...

- Это мое имя, - сказал Агриколь. - Они хотят выманить меня хитростью...

- Несомненно! - согласилась Адриенна. - Так, следует разрушить их замыслы... Что ты ему ответила, дитя мое? - прибавила она, обращаясь к Гебе.

- Я ответила, что не понимаю, о ком он говорит.

- Отлично! Что же сделал любопытный господин?

- Он ушел.

- Но он сейчас вернется! - сказал Агриколь.

- Очень может быть! - отвечала Адриенна. - Поэтому вам нужно остаться здесь на несколько часов... Я принуждена, к несчастью, на время удалиться: у меня неотложное свидание с княгиней Сен-Дизье, моей теткой. Оно стало еще более необходимым, учитывая сведения, сообщенные вами о дочерях маршала Симона. Значит, вы непременно должны остаться, а то вас сразу же задержат, как только вы выйдете отсюда.

- Простите меня, мадемуазель... но я не могу согласиться... я не могу принять вашего великодушного предложения...

- Почему же?

- Меня попытались вызвать на улицу, чтобы не входить сюда именем закона; но теперь, если я не выйду, они ворвутся к вам... Я никогда не соглашусь подвергнуть вас таким неприятностям. Да и что мне тюрьма, раз я спокоен за мать?

- А ее горя, беспокойства, страха вы в расчет не принимаете? А отец ваш, эта бедная девушка, любящая вас, как брата, вы их забыли? Послушайтесь меня, избавьте вашу семью от лишних терзаний... Оставайтесь здесь; я уверена, что еще до вечера, залогом или чем другим, я добьюсь того, что вас избавят от этой неприятности...

- Но ведь если бы даже я и принял вашу великодушную помощь, все равно меня здесь найдут и арестуют.

- Ну, уж нет! Между прочим, этот павильон служил некогда _маленьким домиком_! - засмеялась Адриенна. - Видите, в каком оскверненном месте я живу! Так вот в этом самом павильоне есть потайная комната, так ловко устроенная, что никому ее никогда не найти. Жоржетта вас туда проведет, и вы там посидите... Можете на досуге написать мне стихи, если ситуация вас вдохновит.

- Как вы добры! - воскликнул Агриколь. - Чем я заслужил столько милостей?..

- Как чем? Допустим даже, что ни ваше положение, ни ваш характер не вызывали бы во мне интереса. Представим себе, что я ничем не обязана вашему отцу за его трогательные заботы о моих родственницах, дочерях маршала Симона, - но остается Резвушка!.. Подумайте о ней, месье! сказала, весело улыбаясь, Адриенна. - О Резвушке, которую вы возвратили моей нежной привязанности!.. Видите, мой милый, - прибавила эта странная и сумасбродная девушка, - если я так весела, то это доказывает, что я нисколько за вас не боюсь... Кроме того, я чувствую себя сегодня особенно счастливой. Итак, прошу вас, дайте мне скорее ваш адрес и адрес вашей матери, а затем следуйте за Жоржеттой и сочините для меня какие-нибудь милые стихи, если только не очень соскучитесь в своей тюрьме, куда попали, чтобы избежать тюрьмы же...

Пока Жоржетта провожала кузнеца в тайник, Геба подала своей госпоже серую бобровую шляпку с серым же пером, так как Адриенне надо было пройти через весь парк, чтобы добраться до большого дома, где жила княгиня Сен-Дизье.

Через четверть часа после этой сцены в комнату госпожи Гривуа, главной горничной княгини, таинственно прокралась знакомая нам Флорина.

- Ну, что нового? - спросила Гривуа девушку.

- Вот мои сегодняшние заметки, - сказала Флорина, подавая дуэнье записочку. - Хорошо, что у меня прекрасная память!

- В котором часу вернулась она сегодня утром домой? - с живостью спросила дуэнья.