Когда открыл дверь, на меня подул теплый ветерок, что обычно странно для такого климата. Посмотрел на часы, на них было ровно два часа ночи. Тишина вокруг начинала пугать меня.

– И зачем ты вышел на улицу, что ты собираешься увидеть в этом мраке? Насыщенный был день… да-а-а, – шепотом сказал я, доставая пачку сигарет.

Докурив, направился в сторону туалета. Когда я отошел метров на пятнадцать от машины, заметно похолодало, и я пожалел, что не надел кофту.

На двери туалета были какие-то неразборчивые слова, написанные чем-то красным. Но одно предложение все-таки можно было прочитать. «Ну и как тебе тут? Уже много что нарыл? Та семья, которая живет в соседнем доме, хороший вариант. Жду ответа». Ниже все было перечеркнуто.

Когда вышел из туалета, моему взору открылась такая картина. Территория всего лагеря освещалась фонарями холодного свечения.

– Странно, все тут странно, поскорей бы уехать, – с этими словами я направился к нашему микроавтобусу. Не дойдя также метров пятнадцать, снова потеплело. Я обернулся и увидел, что горят только лампочки в туалете, а все остальное поглощено темнотой.

– Что тут происходит? – снова заговорил я, услышав шорох в кустах недалеко от себя. Посмотрел в сторону источника звука, но ничего не заметил и вернулся в автомобиль.

Минут через десять кто-то постучался в окно. Посмотрев на улицу, никого не увидел, свет уже нигде не горел. Подумав, что мне это показалось, я вернулся на сиденья и накрылся легким одеялом. Но через минуту снова кто-то постучался, и стуки только усиливались, игнорировать уже не получалось.

Взяв фонарь, я снова вышел на улицу, было уже градусов пять выше нуля. Пустота и тишина, словно гробовая, поглотили меня. Краем глаза заметил, что промелькнул луч фонаря с водительской стороны.

– Пап, это ты? – мой голос наполнился ужасом. Не услышав ответа, направился к водительской двери.

Передняя левая дверь была открыта на треть. Распахнул ее до конца, ничего необычного не заметил. Вдруг снова промелькнул луч, но только рядом с задним выходом. Когда подошел к крайнему боковому стеклу, у меня погас фонарь. Тихо ругнувшись про себя, я уронил его. Вдруг кто-то стал дышать мне в шею, страх сковал меня, и я не смог двигаться несколько секунд, спину покрыл холодный пот. Нечто перестало дышать, я повернулся, но ничего не заметил. Секунд через десять я снова почуял дыхание на шее и рефлекторно ударил локтем. Попал я или нет, оставалось загадкой, но дыхание прекратилось. В секунды спокойствия я машинально влетел в машину и запер все двери.

Вся моя оставшаяся ночь прошла с открытыми глазами и с постоянным скрежетом на улице.

Заснуть получилось только на рассвете.

Долина освещалась золотым светом восходящего солнца, над землей поднималась легкая дымка. В нос прорывался запах свежего воздуха с легкими нотками хвойного леса.

Из середины лагеря слышались приглушенные слова и звук изредка проезжающих машин, вдали лаяла собака.

Представшая передо мной картина на выходе из машины очень удивила меня.

Я заметил человеческие и собачьи следы. По ним было понятно, что человек был босым.

Поставив чайник, пошел умываться, около крана увидел валявшиеся батарейки и стекло от фонаря.

– А где сам фонарь? И почему запчасти от него валяются в тридцати метрах от машины? Не мог же он провалиться сквозь землю, – тихо произнес я.

Я посмотрел на уличный стол, на котором и лежали основные части фонаря. Собрав всё воедино, положил его в левый карман.

– Надо бы сходить прогуляться, проснуться, а то ночь была та еще…

– Хорошая идея, надо выдвигаться.

– Так, стоп. Я что, снова разговариваю сам с собой?

Выйдя за территорию, посмотрел в сторону дворика, оттуда снова доносился плач. Вспоминая вчерашнюю прогулку, я даже не обратил внимания на это. Мозг был забит тем, что со мной произошло ночью.

Уйдя в свои мысли, я не заметил, как зашел в лес. Тишину разрезали женские писклявые крики. Ноги сами понесли меня в сторону звуков, на половине пути достал нож из правого кармана.

Крики завели меня в чащу леса, и то, что происходило далее 50 метров, не давали разглядеть кусты шиповника.

Крики прекратились. Ругнувшись на свою фантазию, понял, что теперь нужно как-то выбраться. Бродя минут пять, я понял, что заблудился…

– Ну и куда теперь идти?

– …

– Ну и чего ты молчишь? А, да, это ж мое второе «я». И знает оно столько же, сколько и я.

Вдруг я услышал голоса людей и направился в их сторону. Вышел к забору и почувствовал холодный, пронзающий взгляд на себе, который вызывал беспокойство. За мной хрустнула ветка, словно поломанная кость…

Обернувшись, увидел мужчину среднего роста, одетого в порванную одежду. Его лицо было в огромных ожогах и ссадинах, а правая кисть висела на коже без костей…

– Мужчина, вам помочь?

– … – Мертвый взгляд смотрел на меня.

– Вам срочно нужно в больницу.

– … – Начал движение ко мне.

– Не подходите ко мне, я вооружен! – сжимая в руке нож, крикнул я.

– … – Шаг ускорился.

– Я повторять не буду, держитесь на расстоянии.

– Это все Иван. – Его шаг превратился в бег.

Я ничего не успел сообразить и лишь выставил нож в испуге перед собой.

Тело мужчины напоролось на лезвие с такой силой, что моя кисть почувствовала его внутренние гниющие органы. Из его рта потекла маленькая струйка крови… Буквально через пару секунд тело испарилось.

После этого я побежал… побежал куда глаза глядят. Минут через десять наткнулся на еще какой-то лагерь. Вокруг стояла мертвая тишина, птиц и даже ветра не было слышно. Вглядевшись в лагерь, я увидел людей, но они были необычные, они были обгоревшие, и у каждого не хватало какой-либо части тела. Мой шаг ускорился, но взгляд оторвать не смог. Как вдруг я обо что-то запнулся и упал на дорогу. Поднявшись, посмотрел в сторону лагеря… Его не было, он как будто провалился сквозь землю. Было только поле. Сырое желтое поле, местами покрытое цветами рододендрона, которые были похожи больше на искусственные, потому что никакого запаха от них я не почувствовал…

– Я что, опять свихнулся и упал в обморок? Что тут, блин, происходит?

– …

– Ты будешь молчать?

– Ты ж умный парень и понимаешь, что выглядишь сейчас как псих. Ты разговариваешь сам с собой и пытаешься услышать ответ на то, чего сам не знаешь.

Подойдя ближе к растениям, я принюхался. Верно, ни малейшего запаха, а сами цветы были похожи на хорошо разукрашенный пластик. А вот лепестки были шершавые и холодные на ощупь, совсем не похожие на пластик.

Доставая еще одну сигарету, решил присесть и покурить. Но это желание пропало сразу после того, как я наступил на мягкую оболочку чего-то твердого. Посмотрев под ноги, отступил назад и чуть не упал от увиденного. Под моей ногой было человеческое предплечье, начинающее свое разложение. Тут же за спиной послышался психический смех. Он был таким тонким, а его звук вызывал такую же боль в ушах, которая бывает у человек, когда тот глубоко засунет ушную палочку внутрь. Почувствовались мурашки на спине. Сердце ушло в пятки.

Обернувшись, ничего не увидел. Вернув голову в исходное положение, я заметил, что часть руки испарилась.

Находиться тут не было никакого желания. Посмотрев вдаль, я заметил укатанную дорогу, а метрах в пятистах увидел наш лагерь. Выйдя на нее, направился в сторону «Подножья». Дорога обратно вновь показалась дольше. Почувствовал, что кожу на руке стягивает, посмотрев на нее, увидел, что это застывшая кровь…

В нашем доме все еще спали, но лагерь потихоньку начинал свою жизнь. Где-то снова жарили мясо. Кто-то выходил из своих домов, держась за голову, при этом что-то выкрикивая матом. Немногие собирали вещи и раскладывали их в машинах.

Я посмотрел на часы, они остановились на двух часах ночи. На руке уже не чувствовалось стягивание, опустив взгляд на нее, увидел, что кровь пропала бесследно.