Кто-то убил этого человека и притащил сюда, не могли мыши, какими бы они ни были сильными, убить его, ну, точно не в таком количестве.

Света, простояв молча около минуты, зашла за мою спину, неспециально толкнув меня, из-за чего луч фонаря посветил чуть вдаль, попав на листок бумаги. Подойдя к нему, я прочитал: «Федор Иванович, с-с-сука, если не я, то кто-нибудь другой найдет тебя и уж точно прикончит. И я надеюсь, твоя смерть будет еще мучительней моей… Черт, не чувствую ног, зато прекрасно чувствую этот холод. Похоже, это конец. Эх, а как все прекрасно начиналось… Мне остается только лечь и любоваться этими странными вершинами деревьев. Какие же они пугающие».

– Игорь, ты не знаешь, кто это? И что с ним произошло? – шепотом спросил я, обнимая Свету, пытаясь спрятать её от такой картины. Таня же с интересом рассматривала тело и живность на ней.

– Нет, Стас, не знаю… Я вызову полицию завтра, а сейчас как можно быстрее уходим отсюда, – его слова звучали так, словно он что-то знал, но не хотел говорить.

– А почему не сейчас? Завтра этого уже может не быть…

– Органы не хотят связываться с этой местностью, да и плюс ко всему тут каждую ночь невозможно поймать связь…

– А как же 112? Им же можно дозвониться даже тогда, когда нет связи…

– Можно, но не тут… Тут постоянно какая-то непонятка со связью с внешним миром, словно мы в аномалии… Завтра позвоню. А сейчас надо уходить отсюда, чтобы не наследить…

Проходя мимо заброшенного двора, я пытался развеять тишину, напевая старенькую песню группы «Градусы»:

Враг мой, бойся меня

Друг мой, не отрекайся от меня.

Нелюбимая, прости меня.

Любимая, люби меня.

Скулеж собаки сбил меня с мысли, он был такой жалостливый, будто ее кто-то мучал.

– Вы тоже это слышите? – перебил меня голос Тани.

– Я ничего не слышу, – пытаясь скрыть страх, ответил я.

– Стас, прислушайся, я тоже слышу… Это словно скулеж измученной собаки, – прошептала младшая.

– Хм, и правда, какие-то звуки есть. – «Уже не скроешь», – мысленно закончил я предложение. – Надо пойти проверить, может, собаке нужна помощь.

– Ты как хочешь, но у меня нет желания ходить по развалинам ночью, – начал говорить Игорь.

– В смысле развалины? Мы там были часов в пять вечера, там все было целое. Ну, то есть я ходил там один, девчата стояли примерно на этом же месте. Свет, Тань, вы ж тоже ходили сюда. Развалины уже были?

– В смысле уже? Ты что-то принял? Там эти развалины уже лет 5, – перебил Игорь.

Я посмотрел на девушек, те тоже отрицательно помотали головами.

– Ладно, постойте, я схожу проверю.

На входе я бегло осмотрел двор. Почти все здания были разрушены. Только столовая была целая, со свежим ремонтом.

– Слышь, герой, ты куда собрался? Ты ж понимаешь, что у тебя что-то с головой происходит? Мы тут переломаем все кости…

– Тихо, я знаю, что тут происходит что-то страшное, и пса жалко, – только сейчас я понял, что разговариваю сам с собой.

Я посмотрел вдаль, увидел, как фонарь мелькнул на полуразрушенных стенах подвала.

– Ладно, пойдем проверим, – произнес я, сжимая нож в правой руке, а фонарь в левой.

По подвалу было видно, что в него давно не заходили. Краска на стенах облезла, местами виднелся камень, вход окутали огромные кусты шиповника. Недалеко от двери, которая была больше похожа на железный лист, начал прорастать можжевельник. Кое-как пробравшись к железке, толкнул ее. Та нехотя с громким скрипом открылась. За ней предстала взору старая хрупкая лестница. На стенах вообще не оказалось краски, а под ногами валялась кучи мусора.

Наступив на лестницу, я поскользнулся и покатился на спине. В самом низу я увидел силуэт мужчины лет 30—35 в обносках темного цвета. На одежде местами мелькал давно застывший цемент.

Лицо в огромных шрамах, будто кто-то его избил режущим предметом, из виска торчал обломок ржавой арматуры, по которой мелкой струйкой стекала кровь.

В руках он держал биту для бейсбола, у его ног валялась собака, которая вот-вот умрет. Силуэт повернулся ко мне и побежал. Как только он хотел ударить меня по голове деревянной битой, тут же испарился вместе с собакой. Я кое-как выполз из подвала, через боль встал и направился к калитке, но прям около нее я упал теряя сознание.

Я очнулся от оплеух, слышались испуганные голоса. Вдруг я разобрал голос Тани, которая и давала мне пощечины.

– Ты снова отрубился? Что с тобой происходит? Ты куда собрался идти? – со злостью кричала старшая.

Через силу встал на ноги, и направил руку в сторону развалин, произнес:

– Вообще-то я возвращался из того подвала.

– Какого подвала? Ты о чем? – спросила Света.

– Как из какого? Вон из того. – Я посмотрел в сторону подвала, но там была дверь под амбарным замком.

– Хватит дурачиться. Ты подошел к калитке и сразу же рухнул на землю, – произнес брюнет.

– Вы мне не верите? Тогда откуда у меня эти ушибы на спине?! – подняв кофту с футболкой, крикнул я, эхо еще несколько секунд летало по долине.

– Ну, ты прям хорошо шлепнулся, земля твердая, вот и ушибся, – голос Игоря был удивленным. – Может, пойдем уже? Или ты тут собрался ночевать?

– Как-то тут мне ночевать не хочется, – с апатией ответил я. – Сходил, блин, на скулеж…

– А мы говорили, что это плохая идея, – произнесла блондинка.

– Допустим. Возвращаемся? – опять же с апатией спросил я.

Мне показалось, что дорога обратно была длиннее, а может, это из-за того, что всю оставшуюся дорогу мы шли молча. По приходе в «Подножье» мы сели на лавочку и стали болтать. В скором времени я заметил, что Света прижимается ко мне.

– Дорогая, что-то случилось? – произнес я, смотря в прекрасные глаза Светы.

– Стас, да я замерзла слегка, можешь поделиться кофтой?

– А мне что? Мерзнуть? – игриво ответил я.

– Хм-м, у меня появилась идея. Ноги сюда, – она слегка подвинула мои ноги в сторону. – Теперь расстегивай свою толстовку.

Я сделал так, как мне сказала Света, после чего ее легкое тело плюхнулось на мою грудь, закинув ноги на скамейку, на которой уже была подстелена старая газета.

– Теперь прижми меня к себе. Вот так, теперь и мне, и тебе будет тепло, – закончила она и положила свои руки поверх моих. – Удобно.

– Света, ну е-мое, мы ж его еще не так хорошо знаем, – произнесла Таня.

– Дорогая сестренка, хватит обманывать его и нас. Ты ж со мной иногда просматривала его страницы в социальных сетях. И говорила, что он неплохой парень, но не в твоем вкусе. Плюс его родители много рассказывали нашим и нам о нем.

– Свет, ты хочешь сказать, что они хотели сбагрить меня вам? – удивленно перебил я диалог двух девушек.

– Хотели или нет, не знаю. Но про тебя очень много рассказывали.

– Ой, делай как считаешь нужным. Уже большая девочка и должна сама отдавать отчет в своих действиях. Стас, дай, пожалуйста, нож.

– Зачем он тебе?

– Ну, уж точно не зарезать вас. Не волнуйся. Давай. Я умею им пользоваться.

Когда я передал нож Тане, та стала им работать, словно резчик по дереву, на соседнем бревне.

На бревне виднелись надписи по типу «Славик и Степа 2015», «Вадим + Вера = Любовь» и тому подобные.

За пределами лагеря кто-то громко крикнул, что отвлекло Таню от вырезания, из-за чего хорошо наточенное лезвие с легкостью поранило ее. Кровь брызнула мелкими каплями на предплечье девушки.

– Что это было? Таня, ты как? Пальцы на месте? – в моем голосе слышались нотки переживания.

– Да все в порядке, слегка порезалась. Ну, может, шрам останется – это максимум, – ответила Таня. – Меня больше интересует твой первый вопрос. Игорь, может, ты знаешь, что это было? – переключилась она на парня, сидевшего рядом с нами.

– Да ничего страшного, снова кто-то дурачится. Тут такое можно услышать раз пять за ночь. Где-то далеко кто-то что-то крикнул. Голос отрикошетил от гор и направился в нашу сторону. Эхо, черт побери. Новичков часто пугает, а для тех, кто сюда приезжает хоть раз в год, это уже нормально. Народ, я пойду спать, завтра утром нужно кое-что проверить. Удачи вам и хорошей ночи. Рад был познакомиться, – закончил Игорь и направился в сторону своего дома.