Адаптивные признаки сильно варьируются от популяции к популяции, от места к месту и, если окружающая среда нестабильна, от момента к моменту. Это могут быть поведенческие характеристики (вспомним лобстеров и их плечи), химические (лобстеры и их моча), сенсорные (то же самое), физические (крупный размер особи лобстера) или их совокупность. Достоинства и недостатки этих признаков будут приводить соответственно к эволюционному «успеху» или «неуспеху».
До тех пор пока адаптивный признак способствует выживаемости и репродуктивному успеху, члены популяции, которые обладают этим признаком, будут передавать своему потомству отвечающую за него ДНК. Если этот фрагмент генома становится достаточно распространенным среди членов популяции, можно сказать, что популяция эволюционировала. Это точное, буквальное и вовсе не романтическое определение эволюции.
Почему я упомянула о выживании наиболее приспособленных и о том, что люди плохо понимают эту концепцию? Потому что ошибочное представление о том, что «наиболее приспособленный» означает «имеющий наибольшую силу» или «обладающий наибольшей властью», укоренилось в некоторых эволюционных исследованиях. Они подменяют идею адаптации идеей победы. Эволюционная психология смешивает проявления уникального и изменчивого человеческого мозга с принципами эволюции, получая часто ядовитую смесь, за которую мы как общество дорого платим.
Как выразился в 2002 г. ученый и автор The New Yorker Луи Менанд, в результате этой подмены понятий сама эволюционная психология становится «философией победителей: с ее помощью можно оправдать что угодно»{1}. Что угодно из желаний и убеждений «победителей», исповедующих эту философию: от идей расового неравенства до представлений об интеллектуальном превосходстве одного пола над другим.
Эволюционная психология, в основе которой лежит ложное представление о том, что смысл эволюции заключается в «победе», – это идеальное прикрытие и идеальный инструмент для того, чтобы объявить себя «победителем». И когда дело доходит до эволюционных исследований пола, гендера, гениталий – угадайте, кто этот «победитель»?[10]
Куда делась моя овуляция?
Многие самки приматов сообщают самцам о том, что они готовы к зачатию, с помощью зрительных (таких, например, как набухание половых органов и изменение их цвета) и обонятельных сигналов. Говоря сухим языком одного приматолога, самки приматов сигнализируют о «повышенной женской сексуальной мотивации»{2}. Длительность периода готовности к зачатию составляет от пары дней (у горилл) до пары недель (у шимпанзе). Совокупление запрещено, если набухание гениталий не говорит об обратном. Сигналы овуляции дают зеленый свет использованию полового члена{3}.
У людей таких однозначных зрительных сигналов овуляции нет[11]. Тогда, говорит нам наука, все очевидно: тот, у кого овуляция, что-то скрывает. Причины, по которым овуляция у женщин не заметна, гнусны. Внутреннее оплодотворение характерно для десятков других видов приматов и кто знает скольких нечеловекообразных видов, но у людей процесс выброса яйцеклетки в фаллопиеву трубу не виден – это «женские» дела[12].
Такая секретность сбивает потенциальных партнеров с толку. Каждый из них отчаянно пытается стать тем, чей сперматозоид сольется с заветной яйцеклеткой, когда она выйдет из яичника. Отсюда следует, что потенциальные партнеры по собственной инициативе остаются поблизости на протяжении всего репродуктивного цикла. Компания поклонников овулирующей женщины, выстроившаяся у двери, пещеры или чего-то еще, представляет собой конвейерную ленту рогоносцев. Вывод неизбежен: овуляция – это сексуальная ловушка. Яйцеклетка, как гамета Шредингера, всегда одновременно и высвобождается и не высвобождается, заставляя потенциальных партнеров гадать и активно вовлекаться в процесс.
Однако скрытая овуляция не является поводом подозревать женщин в изменах или основанием ожидать от них секса в любое время и в любом месте. Исследования говорят[13], что из общего количества детей всего около 1 % рождаются в результате зачатия «вне пары»{4}, но и это объясняется социальными факторами, а не генетикой[14]. Проживание в городе или низкий социально-экономический статус родителей повышает вероятность «внепарного» отцовства, что подчеркивает силу социокультурного влияния на человеческое поведение, в том числе и те его паттерны, которые считаются «эволюционно обусловленными». В этом же ряду следует рассматривать и предположение о том, что для людей моногамия является нормой.
«Исследование стриптизерши»
Это открытие не помешало одной исследовательской группе, о которой я расскажу чуть позже, заняться проблемой «скрытой овуляции» и по итогам своей работы опубликовать то, что позже стало известно как «исследование стриптизерши»{5}. Ученые набрали группу работающих в стриптиз-клубе женщин (где же еще изучать овуляцию, как не там, где последнее, о чем думают, – это зачатие) и проверили, как овуляторный статус стриптизерши влияет на количество заработанных ею чаевых.
Ученые предположили, что существует некая корреляция между периодом менструального цикла танцовщицы и количеством денег, которые она зарабатывает. Исследование было строго анонимным, и в нем приняли участие 18 женщин, которые самостоятельно в онлайн-режиме предоставляли ученым информацию о своих заработках, графике работы и других показателях. Проанализировав результаты, ученые заключили, что всем необходимо знать, когда стриптизерша приближается к овуляции. Почему? По экономическим причинам. Потому что, дескать, в этот момент она может заработать больше денег, тем более если исполняет приватный танец. В исследовании ничего не было сказано о том, получают ли женщины экономическую выгоду, «овулируя во время работы судьей» или «овулируя во время приготовления обеда».
Необходимость проведения этого исследования была обоснована случайным (и потенциально интересным) наблюдением. Тампоны в стрип-клубе женщинам выдавал парень, который также подсчитывал их чаевые. Он (один из трех авторов исследования) заметил, что танцовщицы, которым требуются тампоны, получают меньше чаевых.
Ученые не задались, казалось бы, очевидными вопросами о физическом и психологическом состоянии женщин: не было ли у них болей или вздутия живота, не беспокоились ли они о том, что будет видна нить тампона? Они просто хотели проверить, получат ли танцовщицы больше чаевых в предполагаемый фертильный период (во время овуляции) по сравнению с остальными периодами менструального цикла. И они никак не учитывали интересы женщин, исполняющих приватные танцы.
Одиннадцать женщин, не принимавших гормональные противозачаточные средства, получили самые маленькие чаевые в дни кровотечений[15] и максимальные в период, предшествующий всплеску эстрогена, который вызывает овуляцию. Затем их доход снова снижался в дни после овуляции, когда сперматозоиды уже никак не могли повлиять на ситуацию. Однако возможности узнать, действительно ли у женщин наблюдались какие-либо из этих гормональных пиков и спадов, у нас нет, потому что ученые располагали только данными, полученными в результате онлайн-опроса. Никто не отслеживал реальный уровень гормонов танцовщиц.
Семь (!) женщин, принимавших гормональные противозачаточные средства, получили максимальный доход в тот же период, однако их заработок был меньше, чем у танцовщиц, не принимавших контрацептивы. Меньше всего они заработали в то время, которое авторы ошибочно называют «периодом менструации»[16]. Гормональные контрацептивы сглаживают пики уровня гормонов и предотвращают созревание яйцеклеток и овуляцию. Если бы доходы танцовщиц были связаны с гормональными колебаниями и их физиологическими или поведенческими проявлениями, то при сглаживании этих колебаний не должно было наблюдаться увеличение или уменьшение заработка.
