Даже когда движение Me Too, начатое в 2006 г. Тараной Бёрк, к 2017 г. приобрело национальный масштаб, а затем стало международным, пенис как оружие и угроза все еще оставался в фокусе общественного внимания. Снова внимание к члену отодвинуло на второй план женщин, которые стали объектами домогательств и оскорблений и рассказывали об этом. Сенатор США отказывается верить рассказу женщины о непристойном поведении судьи Верховного суда, пока она в точности не опишет пенис этого судьи и описание не сравнят с реальным органом, – можно только надеяться, что здесь мы достигли культурного дна.

История с Эпштейном – это особый случай. Его прикрытием была наука. Как и многие другие люди, он пользовался ее языком и социальным одобрением, которое вызывают занятия наукой, чтобы скрыть свои неблаговидные поступки. Он привлекал ученых, балуя одних своими пресловутыми зваными ужинами, а других – полетами на скандально известном самолете «Лолита-экспресс».

Привлекательность науки для Эпштейна заключалась в том, что он мог использовать ее язык и атрибуты, чтобы рационализировать свое поведение. Он хотел, например, основать в Аризоне комплекс, где он мог бы «осеменять» девочек и молодых женщин. Самих же ученых, как они говорили и говорят, привлекали в Эпштейне деньги: грязные деньги, которые можно было использовать во имя всеобщего блага. Но так ли это было на самом деле? Неужели ни один мужчина в тех комнатах, полных других мужчин, не осмотрелся и не задался вопросом: «Где женщины?» Неужели никто ничего не ответил на ставшее крылатым «Какое это имеет отношение к киске?»[5].

Как я постараюсь показать в этой книге, способность не замечать отсутствие женщин в этом и других научных кругах объясняет огромную разницу во взглядах людей на пол, гендер, клитор, вульву, влагалище и даже сам половой член. Вы также узнаете, что уловка с использованием академической науки для оправдания непристойного поведения или принятия желаемого за действительное не была изобретена Эпштейном, хотя он и злоупотреблял ею на протяжении многих лет.

В главе 1 вы познакомитесь с учеными, которые пренебрегают научной честностью, чтобы направить свои исследования в нужное русло. Как и Эпштейн, они создают мужские научные клубы, в которые приглашают женщин только в качестве кукол для удовлетворения своих потребностей.

В главе 2 рассказывается о том, как в ходе эволюции у животных появился член и как проникновение стало способом доставки гамет партнеру по спариванию. В этой главе не рассматривается возникновение влагалища. Для науки оно все еще остается большим вопросом – областью, полной предположений и почти лишенной доказательств.

Глава 3 повествует об образующих половой член тканях и их функциях. По мере нашего продвижения вперед вы поймете, что пенис не всегда представляет из себя то, что вы о нем думали.

Далее мы посмотрим, какие функции помимо введения спермы выполняет половой член. Обычно пенис связывается с мужественностью и фертильностью, однако, как показано в главе 4, он может делать гораздо больше, чем просто извергать семя, а некоторые из половых членов не делают и этого.

После четырех глав, почти полностью посвященных пенису, вы поймете, что благодаря науке и людям, которые до недавнего времени направляли ее развитие, мы многое знаем об этом органе и сравнительно мало – о вагине. В главе 5 мы зададим двусмысленный вопрос Эпштейна уже всерьез: «Какое это имеет отношение к киске?» В этой главе я попрошу вас еще раз подумать о вагине не только из-за ее роли в формировании члена – и снова он оказывается в центре внимания! – но и из-за ее важного вклада в развитие видов и их брачного поведения.

Читая о размерах гениталий в главе 6, вы снова найдете множество данных о половых членах всех видов животных и только некоторую информацию о вагинах. Это связано с тем, что ученые, за несколькими доблестными исключениями, просто недостаточно изучали влагалище. Если они и исследуют вагину, обычно это делается для того, чтобы понять, поместится ли в нее член и как он это сделает, не более.

В главе 7 описывается огромное количество поразительно разнообразных гениталий самых маленьких животных, а также вырисовывается закономерность: чем более сложным способом животное добивается спаривания с партнером, тем меньше вероятность того, что оно использует половой член в качестве «оружия». В этой главе также рассказывается о животных, которые отказываются от некоторых частей тела – а иногда и отдают свою жизнь – только для того, чтобы высвободить сперму. Завершая путь, начатый в главе 2 с объяснения того, зачем вообще нужен пенис, в главе 8 мы рассмотрим виды, которые полностью обходятся без него.

В последней главе мы вернемся к людям. Несмотря на наш интерес к пенису и все то, что мы о нем узнали, люди, кажется, так и не поняли, что, хотя член и связан с мужественностью, он не является ее набухшим обелиском. В этой последней главе мы разберемся, как и почему член стал отождествляться с мужественностью настолько, что мы не можем отказаться от идеи о том, что человек – это половой член, а половой член – это человек. Не в силах избавиться от привычки приравнивать человека к одной части его тела, мы думаем только о пенисе и отказываемся считать любые другие органы, в том числе и наш мозг, более важными.

Таким образом мы оказываемся в ситуации, когда мужчина пытается совершить сексуальное насилие над 12-летней девочкой и в течение дня оказывает на нее психологическое давление, но всем важен только его член. Тем не менее член ничего не сделал. Сделал мужчина.

Пришло время развенчать этот орган и подумать о человеке и его поведении, будь то попытка совершить акт педофилии, отправить непрошеный дикпик или схватить женщину «за киску».

Слово fallacy переводится с английского языка как «заблуждение», то есть умозаключение, в основе которого лежат ошибочные посылки. В этой книге мы постараемся развеять некоторые заблуждения о половом члене, а также обсудим ошибочность апелляции к природе – эту логическую ошибку мы также называем ловушкой лобстера.

Джордан Петерсон, канадский психолог и ярый апологет западной маскулинности, привлекает молодых людей уверениями в том, что следование ряду простых жизненных правил способно раз и навсегда наполнить их властной мужественностью, к которой юноши так стремятся. В первой главе своей книги «12 правил жизни: противоядие от хаоса» (12 Rules for Life: An Antidote to Chaos) он излагает свое представление о маскулинности. Оно покоится, образно говоря, на квадратных плечах самцов лобстеров. Петерсон описывает, как доминантный лобстер-самец ползет по своей территории, по-мужски дерзко отбрасывая меньших по размеру непрошеных гостей своими расправленными плечами (строго говоря, у лобстеров нет плеч). По словам автора, юношам было бы неплохо подражать поведению этих животных (которое, как оказалось, характерно и для самок лобстера).

Как и во многих подобных случаях, сравнение человека с отдельным животным не особенно удачно. Стратегия поведения, которая является эволюционным успехом самца лобстера, не обязательно подходит самцу человека. Что опущено в метафоре Петерсона, так это тот факт, что лобстеры, разгуливая с дерзко расправленными плечами, пускают друг в друга струи мочи из головы. На этом во многом основаны их социальные и брачные игры: если вы лобстер, своих собратьев вы узнаете по моче.

Поведение животных не может служить для нас ни образцом, ни оправданием. Постарайтесь не попасть в ловушку лобстера, даже если вы очень захотите рационализировать свои склонности или предубеждения, использовав для этого конкретный и не очень подходящий пример из природы. Аргументировать свою точку зрения, указывая на отдельные, тщательно отобранные черты, которые проявляют животные в отдельных, тщательно отобранных ситуациях, – значит непосредственно совершать ошибку апелляции к природе. Эти поверхностные рассуждения никогда не пройдут даже самой поверхностной проверки. В конце концов, Петерсон сознательно умолчал о пристрастии лобстеров к пусканию струй мочи, назвав ее «брызгами жидкости».