Сразу же на Паулуса обрушился шум выстрелов, крики Элли и скрипучий боевой клич крандов. А, может, их родичей — сейчас не имело значения, какой вид разумной флоры желает укоротить их жизни… Паулус ощутил импульс энергии под ногами. Посмотрев вниз, он обнаружил крошечный росток. Исследователя осенило. «Если есть ростки, — думал он, опускаясь на колени, — значит, эта земля еще жива. Надо ей только помочь, и она снова засинеет!» Он принялся ощупывать землю под ногами.

— Эй, хочешь, чтобы об тебя споткнулись? — сердито спросила Херта. Паулус не ответил, продолжая осматривать почву, вернее, то, что от нее осталось.

«Не выйдет», — он покачал головой. Магия роста всегда давалась ему с трудом, несмотря на усердные занятия. Бабушка ругала Паулуса, проклинала его отца, соблазнившего ее дочку — чистокровную эльфийку, но развить дар внука не могла. Паулус понуро взглянул на росточек. «Даже если я отдам все силы, вряд ли смогу вырастить хоть одно деревце».

Он поднял глаза на Дерека: тот выпускал залпы в стоявших на возвышении крандов, хотя по лицу магистра было ясно, что он этого совершенно не хочет. Рядом расположились Зоя и Херта. Именно стражница удерживала фэйри от атаки: она двигалась и стреляла так быстро, словно у нее в руках плазменный пулемет из любимых игр Элеоноры.

Паулус повернул голову: Иэрос, вернее, его силуэт, мчался в их сторону. Очень скоро за ним вдогонку бросятся остальные фэйри.

«Остальные не сдаются. Значит, и я обязан попытаться. Надо показать фэйри, что мы не враги. А это, — он посмотрел на повалившиеся стволы крандов, — была вынужденная оборона».

Исследователь сосредоточился и направил импульс в землю. С освобождением пленников ему повезло. Может, удача улыбнется снова?

Вскоре он почувствовал, как предплечья немеют, а сердце ускоряет свой стук. Паулус улыбнулся: нашел! Вдобавок к ростку целых три семени откликнулись на его заклинание и теперь жадно вбирали энергию, пробиваясь сквозь толщу земли и пепла.

— Уходим?

— Да, пора. С бильвизами мы разобрались, остальные фэйри не опасны.

— Во имя предков, Клэптон, ты даже этим тварям имена придумал!

— Давайте не будем спорить. Нужно убираться отсюда… Паулус, в чем дело?

Паулус слышал, но не обращал внимания. Сейчас все силы, которые он сохранил после полутора суток в плену и суматошного побега, утекали к трем маленьким росткам — четвертый, увы, так и не смог прорваться.

— Паулус, что ты творишь?! — закричала Элли.

Ростки стремительно поднимались вверх. Паулус схватили за плечо, готовясь устроить хорошую встряску.

— Не надо, — давление прекратилось, — он что-то выращивает.

— Сейчас не время для садоводства! Дайте я…

— Мисс Рапак-инве, — судя по голосу, Дерек улыбался, — выращивание дерева мира — это не просто садоводство.

— Клэптон, объясни! — кажется, Иэрос был не настроен выслушивать витиеватые формулировки Дерека. Скрип и шелест становились громче: фэйри приближались, готовые расправиться с обидчиками.

Паулус медленно выдохнул, посылая остатки силы в ростки. Один стал деревом с рифленой листвой, два других — раскидистыми кустами с липкой листвой. Исследователь понял это, когда одна из веток хлестнула его по лицу, оставив на щеке россыпь ворсинок.

Все, даже Херта и Иэрос, ахнули от удивления. Паулус открыл глаза. На фоне темной земли разноцветные деревца смотрелись еще выразительнее. Он поднялся, потирая руки. Перед глазами все поплыло, Паулус пошатнулся. Его подхватил Дерек.

— Тише, друг мой, — он подмигнул. — Знаешь, из тебя получится хороший садовник.

— Или фокусник, — пробормотала Элли.

В другой ситуации Паулус бы раздулся от гордости и счастья. Но сейчас он мечтал о сне и только о нем. Паулус зевнул и помотал головой. По телу пробежала приятная дрожь.

— Вы чувствуете? — настороженно спросила Херта. Похоже, вибрацию ощутили все.

— Это фэйри, — в голосе Дерека сквозила радость вперемешку с замешательством. — Смотрите! Они нам кланяются.

— Не нам, а ему, — поправил коллегу Иэрос.

Бильвизы, зелигены, фэйри, которым Клэптон не успел придумать старомодные имена, — все они склонились к земле. Те, у кого имелись передние конечности, переплели их в жесте мира-дружбы — так же приветствовали людей фэйри из Долины.

— Все беремся за руки и становимся по обе стороны от нашего божества, — шепотом распорядился Дерек.

— Что? — окончательно вымотавшийся, Паулус едва соображал. — Зачем? Какое из меня божество?

Остальные послушались Клэптона.

— Так, грудь вперед, — фобос стукнул исследователя по спине. — Выпрямись и покровительственно улыбайся.

Паулус не очень понимал, что от него хотят, поэтому просто широко улыбнулся.

— Не как влюбленный дурачок!

— Он иначе не умеет, — отозвалась Элеонора; впрочем, она сразу добавила: — Паулус, представь, что они твою шутку не поняли.

Паулус усмехнулся.

— Вот так отлично, — кивнул Иэрос. — А теперь куда, Клэптон?

— Навстречу фэйри. Надо обменяться с ними воспоминаниями. Пусть поймут, что мы не враги.

Процессия направилась к склонившимся фэйри. Поскольку новое божество еле волочило ноги, Иэросу и Дереку пришлось его приподнять и нести над землей.

— Клэптон, ты халтуришь, Паулус из-за тебя набок заваливается, — прошептал фобос.

— Я не спал несколько дней, отстреливался от фэйри, которым совершенно не хочу вредить, и в отличие от вас не могу вмиг превратиться в сверхсильного красавца!

Иэрос не успел ответить: фэйри были совсем рядом, а сердитый шепот мог их отпугнуть.

Магистры отпустили Паулуса. Тот рухнул на землю, даже не пытаясь встать. Судя по звуку, Дерек и Херта хлопнули себя по лбу одновременно.

К счастью, после падения Паулус оказался в коленопреклоненной позе, похожей на ту, в которой стояли фэйри. Когда те осмелились поднять головы и увидели снизошедшего до них покровителя, они немедленно согнулись еще ниже. Даже маленькие клубни мели листьями землю.

Все молчали, никто не шевелился. Зоя, Херта и Иэрос просто не знал, как общаться с фэйри. Что до Дерека и Паулуса, оба туго соображали, а молодой исследователь вдобавок принял позу, очень удобную для сна.

Положение спасла Элли. Качая руками и напевая торжественную мелодию, она доковыляла до фэйри — последние дни тоже дались ей тяжело — и коснулась стоявшей ближе всех зелигены. Элли тронула листву фэйри, провела по воздуху две линии и коснулась висков Паулуса. Как ни странно, зелигена поняла все сразу и пустила отростки из-под рук-листьев.

— Эй, — Элеонора коснулась плеча Паулуса, — ты не спишь?

— Нет, но хочется, — пробормотал тот, не поднимая головы.

— Потерпи немного. Покажи им, что мы хорошие. И что сейчас нам нужна помощь.

Теплота в голосе Элеоноре мгновенно оживила Паулуса. Когда его виски пронзила боль, а кожа головы зачесалась, он был полностью сосредоточен и готов к обмену мыслями. «Хорошо, что я не видел, как магистр с Хертой и Зоей стреляли в фэйри. Значит, и она не увидит», — подумал Паулус, прежде чем в него полились переживания старой зелигены.

То, что он увидел, испугало его больше видений, насылаемых Иэросом. Огонь, настоящее багряное море, пожирающее все, с чем оказывается рядом. А вокруг этого моря едва видимая, но крепкая ограда, не пускающая наружу ни пламя, ни фэйри. Ограда окутывала всю поляну. Но не эту — то место представляло собой возвышенность с множеством бугорков, усыпанных узорами из вьющихся растений. Малыши-клубни так любили с них скатываться. Теперь крохи бились до изнеможения об ограду, боясь оглянуться на алого монстра за спиной. Он уже пожрал их древесных собратьев — столь же могучих, сколь и медленных.

А зелигена? Она вместе с несколькими малышами и сестрами успела выбраться до того, как ограда отрезала их от дома. Вот к невидимой стене прильнула ее сестрица. Лепестки яркие — она была еще совсем юной. Ее наполненные страхом глаза вскоре исчезли в багровом свете.

Дальше картины стали нечеткими. Паулус увидел, как выжившие фэйри столкнулись с бильвизами. Те показали им свой разрушенный дом — ту самую низину, где они сейчас находились. Тогда здесь лежало два растоптанных человеческих тела, а рядом с ними обломки установки — кажется, это был эмиттер силового поля. Наконец, Паулусу показали, как один из бильвизов взял кусок металлической обшивки и, издав резкий скрежещущий звук, воткнул его в свою ветвь.