Пока Наташа оглядывается в поисках объекта и заодно машет знакомым, я решаю оглядеться, так как просьбу подруги — познакомиться в интернете с профилем и анфасом её будущей любви на всю жизнь — выполнить позабыла и не успела, потому помощник в розыске я никакой. Тем более лично для меня здесь есть, на что посмотреть.

Зал чудесный, как в принципе и всё здание с высокими шпилями, широкими мансардами и милыми башенками по бокам. Одним словом, замок.

Внутри тоже продумана каждая мелочь, и чувство, что я попала в романы Джейн Остин, меня не оставляет: колонны, паркет, высокие стены с газовыми рожками в украшении стекляшек, прекрасные канделябры и гвоздь зала — пятиэтажная сверкающая камнями и огнями люстра в середине куполообразного потолка, с которого на вас смотрят нимфы, ангелы и непорочные девы с младенцами.

Если бы кто-то смог убрать от меня это «слишком», то я готова несколько часов кряду любоваться этими потолочными картинами.

— Ларочка, спустись с небес, — одергивает меня подруга, не давая даже шанса подробнее рассмотреть это чудо. — Упадёшь же, не приведи господь.

Упасть — это вряд ли, а вот подвернуть ногу запросто. На таких-то ходулях, гордо именуемых Вознесенской шпильками, даже медленно ходить сложно. Стопы с непривычки ноют, и желание сбросить обувь растёт с каждой минутой.

Но графа, как назло, всё нет и нет. И голубые глаза подруги становятся всё менее лучезарными, уступая грустному серому. Мне её искренне жаль, но затея с этим знакомством изначально была хлюпкая … и ненадёжная.

Звучат первые аккорды вальса, значит, вот-вот начнётся первый танец, а мои поджилки начинают дрожать в такт музыке. К нам с Наташей устремляются сразу несколько мужчин представительного класса, примерно под сорок, с сединой в висках и, я уверена, с приличным количеством нулей на счёте в банке.

А ещё я нутром чую подвох. Сейчас это коварная девушка впихнет моё тельце в чьи-то чужие руки с цепкими колючими пальцами. Боже мой!

Уверенно отступаю назад, собираясь избежать участи — быть облапанной кем-то из этих двоих.

— Клара, прошу… — как церемониймейстер начинает вещать Ната, оборачиваясь ко мне, ускользающей в толпу снующих людей. — Клара…

— Я скоро вернусь, Натали. Мне нужно немедленно перезвонить заказчику, — безбожно вру, даже не надеясь, что она поверит.

Врать, как нам обеим известно, я не умею. Меня выдают метание глаз, сбившееся дыхание и комичное выражение лица по версии той же Наты — «Будто тебе срочно в туалет надо».

Будем надеяться, мужчины мой побег оценят именно так, и не будет потом обид. Если они вообще меня заметили …

Балкон — конечная цель моего шествия. Шагаю уверенно, бросая робкие улыбки и извинения, когда галантно обплыть людей не выходит и приходится буквально протискиваться через них.

Едва оказываюсь снаружи, мне становится невыносимо хорошо. Ночное небо, прохладный ветер на разгоряченных щеках, и я, довольная, делаю большой глоток яблочного сока. Ещё на входе при раздаче напитков я попросила любезного юношу налить мне вместо шипучки и прочего алкоголя обычный сок. Вышло мило, на вид мой напиток смахивает на коньяк, так что подлог с первого раза и не раскусить.

Ближе к балюстраде стоит несколько плетеных кресел с пледами и круглый столик для желающих полюбоваться ночными пейзажами. Хромаю из последних сил туда.

Лихо приподнимая свою длинную юбку платья, усаживаю свою пятую точку в ближайшее кресло и с наслаждением закидываю ноги на противоположное сиденье.

Я, окрылённая комфортом, откидываюсь всем телом на спинку кресла и снова делаю глоток сока.

— Божечки, какая благодать! — неожиданно громко вырывается из меня, когда я ещё и туфли скидываю.

Радостно шевелю одеревеневшими пальцами, пытаясь восстановить в несчастных кровоток.

— Не могу с вами не согласиться, — раздаётся позади меня глубокий мужской голос, вызывая в теле волну мурашек.

От неожиданности и страха.

Лео

Долгожданный вечер открытия моего детища состоялся, а эйфория так и не наступила. А ведь казалось, что, если у меня всё получится, эта пустота внутри тела, что бесконечно пожирает, уйдёт.

Я пообщался с гостями ровно двадцать минут, чтобы принять решение — на остаток сборища схорониться в тишине и покое.

Вечер сегодня прохладный, сказывается приближение осени, а потому желающих прогуляться на свежем воздухе почти нет, поэтому сразу укрылся на балконе в шикарных зарослях вдоль стены. Тут даже небольшая скамеечка имелась, наверное, для крайне стеснительных влюбленных пар.

Расслабленно откинулся, привычно перебирая в памяти распорядок дня на завтра. У меня не просто бизнес, а огромная империя в разных областях, припудренная политикой, и вся эта махина, вроде как работающая сама по себе, требует неусыпного контроля — моего, отцовского и, естественно, материнского.

А теперь и мой новый больничный филиал для лечения редких генетических заболеваний в официальной версии, а в реальности — ширма для совершенно иного вида деятельности. Здесь в первое время приходится держать руку на пульсе, чтобы избежать в будущем ненужных проблем.

Но едва мысли плавно потекли, выставляя в памяти галочки напротив особо важных дел, как неровный и какой-то крадущийся стук каблуков по мраморной плитке меня сбивает.

Если это очередная моя будущая невеста и мать моих детей или любимая будущая тёща, я реально сбегу, даже не выражая никакого знака почтения. На сегодня уже достаточно…

Но девушка в длинном платье цвета капучино, прихрамывая, уверенно шагала к небольшой зоне отдыха, не замечая меня. Зато она передо мной была как на ладони.

Пепельные волосы, уложенные в высокий элегантный пучок, открывали длинную изящную шею и плечи, которых касались намеренно оставленные пряди. В свете луны и фонарей они переливались, напоминая живое серебро. Дивный цвет волос.

Кукольная мордашка с розовыми щеками и припухлыми губами, которые их обладательница нещадно терзала, видимо, страдая от неудобной обуви, выдавала юный возраст девушки.

Мне бы, согласно всем канонам разумности, сидеть и дальше в своей безопасной тени, но желание увидеть глаза этой лунной бабочки не давало покоя. А ещё меня смущал тот факт, что я её не знаю.

А я всегда и всё знаю! Тем более на вечере, устроенном мною.

Пока метался в терзаниях «быть или не быть», незнакомка, подхватив подол платья, тем самым открывая точечные икры, с выдохом полного удовлетворения расположилась в одном из кресел, а потом уложила ступни на другое и наконец-то сбросила туфли на пол.

Я сдался.

— Не могу с вами не согласиться, — нарушаю заветную тишину и любуюсь неестественно прямой спиной девушки, которая после моих слов словно дышать перестала.

Неспешно шагаю к ней, не отрывая взгляда от замершей фигурки ни на секунду.

Незнакомка смотрит только перед собой, и то, что она ещё живая, выдаёт едва заметное дрожание пальцев на тонком стекле её стакана с напитком.

— Добрый вечер, — вспоминая о правилах приличного поведения, я чуть склоняю голову в поклоне. — Не помешаю вам?

Кажется, бабочка всё также не дышит, рассматривая меня слегка расширенными, но потрясающими голубыми глазами. Летнее лазурное небо — вот такая белиберда приходит на ум.

Но меня радует, что, в отличие от монументальности её позы, на лице сменяется гамма эмоций, и нежелание общаться с кем-либо из них главная.

Мне бы сейчас откланяться, пожелав доброго вечера, но меня не отпускает новое желание. И даже не одно.

Её голос. Её улыбка. Хочу их увидеть.

Поэтому я делаю невозможное по всем меркам этикета.

Нахально улыбаюсь и, подхватив одной рукой её ножки за тонкие щиколотки, приподнимаю, чтобы самому усесться в кресло, где секунду назад лежали ее ноги.

Незнакомка оживает и запоздало дёргается, пытаясь освободиться, но я не намерен её отпускать. Чутьё подсказывает — сбежит. Поэтому, продолжая удерживать, укладываю голые ступни с аккуратным педикюром в тон платью к себе на бедро.