Дождалась, пока дыхание любовника выровнялось. Как сама не уснула при этом, не понятно. Я тоже очень устала. К счастью, сейчас речь идет о чудесной физической усталости, а не как обычно у меня. Осторожно откинула простыню и тихонько встала. Прокралась в ванную, стараясь не шуметь. Ни к чему нам разговоры – развлеклись и хватит. А мне домой срочно, а то мама опять будет нотации с утра читать. Быстро собралась, и еще раз взглянув на спящего Вадима, поспешила на выход. Такси уже подъезжает, а я хочу, наконец, уснуть в собственной постели.

Добраться до кроватки так же незаметно, как и сбежать из отеля, не вышло. Мама встретила у порога. Со слезами и пузырьком валерьянки. К бурным душевным переживаниям моя родительница не склонна, значит, опять будет давить и манипулировать. Но повод-то какой? Так сильно не хочет жить со мной и внуком?

– Дашенька, а я все жду-жду, – запричитала мама.

– Мам, ну ты чего? – я поставила сумку на тумбочку и обняла ее. – Не так уж и поздно…

Я замолчала, потому что понятия не имею, сколько сейчас времени. И тут вдруг я поняла, что могу быть предвзятой – вдруг правда что-то случилось? Бросилась в комнату, проверить Димку. Сын спокойно спал на расстеленном диване. Тихонько присела рядом, привычно положила ладонь на лоб. Нормальный, температуры нет. Почувствовала, как начинает трясти, и укоризненно посмотрела на маму.

– С Димкой хорошо все, не придумывай, – прошептала мать и махнула на меня рукой.

Я устало поплелась обратно в коридор – ноги все еще подгибались, а во рту пересохло от пережитого страха. Принялась разуваться и раздеваться. Мама нарочито громко всхлипнула и начала откручивать колпачок с пузырька.

– Хорошо, – взяла я себя в руки. – Спасибо, что присмотрела за ним. Тогда по поводу чего слезы?

– А что у меня и поводов нет? – всплеснула руками мама, чуть не расплескав валерьянку по стенам. – Дочь не в первый раз где-то ночью пропадает. Телефон у нее недоступен. Муж звонит, я звоню, и никак. Что я должна была подумать?

– Миша звонил? – спросила я удивленно и полезла в сумку за телефоном.

– Да. Еще три часа назад. Сказал, что не может до тебя дозвониться. Он приедет рано утром. Рассчитывал, наверное, на завтрак и кофе. И соскучившуюся жену…

Мамин тон все больше напоминал учительский, а телефон оказался полностью разряженным. Взяла его и пошла на кухню, надо зарядить срочно.

– Телефон сел. Бывает, Миша поймет.

– Я сказала, что ты с какими-то приятельницами пошла в кино и, наверное, отключила звук, мама семенила за мной, не отставая ни на шаг.

– Спасибо. Я действительно ходила с подружками в бар. Посиделки затянулись, ничего такого.

– Даша, мне хоть не ври. Мужчина у тебя появился, это же очевидно.

Нервничая, пытаюсь воткнуть зарядник в смартфон. Пальцы подрагивают, и ничего не выходит.

– С чего ты это взяла?! – попыталась изобразить удивление и неловко рассмеялась.

– Тише ты! Ребенка разбудишь, – шикнула мама. – И не ври мне в лицо! Лучше пообещай, что этого больше не повторится. Миша же не просто так звонил. Значит, хочет, чтобы вы с Димкой дома завтра были.

– Не знаю, не уверена, – прошептала я, опускаясь на табуретку.

Не могу понять, хочу ли я вообще услышать, зачем он звонил… Может, и не надо уже. Лишнее. И домой завтра ехать не собиралась. Командировка у Вадима не бесконечная, потом он вернется в Москву. Думала, вдруг завтра опять увидимся. Провести еще один вечер в обществе любовника гораздо приятнее, чем изображать счастливую семейную жизнь. Муж на диване перед телеком, ребенок с капризами и бесконечный быт. Похоже, я буду скучать по Вадиму гораздо сильнее, чем предполагала. Точнее, я вообще не думала, что до такого дойдет.

– Мам, я спать хочу. Будет Мише и завтрак, и кофе, но все завтра. Спокойной ночи. Прости, что заставила волноваться.

Мама неодобрительно покачала головой, но останавливать не стала. Думаю, она считает, что все правильно делает. А я вообще не понимаю, что делаю и зачем. Потерять семью из-за мужчины, с которым давным-давно провела всего одну ночь? Очень глупо. И мама обоснованно волнуется. Но как же мне хорошо с Вадимом, и как не хочется быть женой Миши.

Кое-как смыла макияж, переоделась в пижаму и свернулась клубочком под стареньким покрывалом. Если я так уж всерьез хочу уходить от мужа, следует начать организовывать быт здесь. Детскую мебель и вещи можно просто перевезти, а вот для себя почти все придется покупать. Мама давным-давно ничего в дом не приобретала, говорит, что ей уже ничего не надо. Поэтому придется самой обо всем позаботиться.

Так размышляя о будущем я и заснула. А едва открыла глаза, увидела перед собой телефон. Понятно, мама принесла, как зарядился. Намек понят – беру смартфон и набираю номер Миши.

– Да? – слышу недовольный голос мужа.

– Что да? – тоже не горю желанием здороваться. – Где ты? Мама сказала, что искал меня вчера.

– Искал и, представь себе, не нашел. Ничего не хочешь объяснить?

– Не хочу, – я начала злиться. – Нечего объяснять. Телефон сел.

– А тебе не кажется, что он должен был сесть дома, а не непонятно где? Почему ты позволяешь себе шляться, пока я в командировке?

– Один раз вышла с подружками развеяться… – пробурчала я недовольно, с улыбкой вспоминая вчерашнюю ночь.

– Хорошо, давай не будем ссориться. Даш, я дома давно. Приезжайте с Димкой, я соскучился.

– Ладно, мы скоро.

Отключилась и откинулась на подушку – ну вот опять. Ссора, командировка и примирение. Якобы примирение. Миша опять весь день будет смотреть телевизор и копаться в телефоне. Ближе к вечеру соберется в бар с друзьями, которых «он очень давно не видел». А мы с Димкой весь день проведем вместе, а вечером посмотрим мультики и ляжем спать. Вот такая у нас семейная жизнь… Как же достало…

Пока завтракали и собирались домой, мама постоянно подгоняла. Будто час-полтора что-то принципиально решит. Дима капризничал, вертелся и никак не хотел есть бабушкину кашу. Я терпеливо впихивала в него ложку за ложкой – он почти всегда так себя ведет, почти привыкла уже. Давно может все делать сам, но периодически начинает требовать относиться к нему, как к младенцу. Ничего не поделаешь – если не накормить, мы до вечера из-за стола не встанем.

Кое-как доели и оделись, сын уже откровенно напрашивался на наказание. Наверное, чувствует мой настрой и тоже не хочет никуда ехать. Я бы с удовольствием полежала и выспалась, потом занялась бы бытовыми вопросами. Но нет – мама нас вытолкает домой во что бы то ни стало. Ой, что будет, если все же решу развестись…

Дома все было так, как я и представляла – муж на диване, телек орет, грязная посуда в мойке и грязная одежда прямо на полу в ванной. Раздела сына и срочно приступила к ликвидации бардака – я же не работаю, дома сижу! Миша с Димкой остались в зале, они периодически переругивались – никак не могли поделить телек. Младший требовал мультики и нахально пытался отобрать у отца пульт, а старший требовал от ребенка понять, что он работал и очень устал. Понятно, просить сходить за продуктами не стоит. А холодильник пуст, мы же здесь больше недели не жили.

Поход в магазин и готовку пришлось отложить. Зашла в зал к мальчишкам и сразу поняла, что Димка опять приболел. Когда он так ложится и пустым взглядом смотрит в телевизор, точно не все в порядке.

– Малыш, ты как себя чувствуешь? – присела перед диваном и приложила ладонь ко лбу.

Кажется горячим, но у меня вечно руки холодные. Особенно если до этого в воде долго возилась. Поцеловала сына в лоб – нет, все точно, температура. Пока вроде небольшая. И ни соплей, ни кашля, ни каких-либо еще жалоб. Самые ужасные болезни у нас всегда начинаются именно так. Пошла на кухню за градусником, но в шкаф полезла не сразу. Села на табурет – чувствую как руки трясутся, а сердце бухает так, что сейчас выскочит. Нет, только не это – опять больницы, капельницы, таблетки, казенная еда, безразличные врачи и грубые медсестры. Вроде бы Дима так часто болеет, что следовало бы давно привыкнуть. Но я не могу – каждый раз боюсь, что случится что-то ужасное. Высокая температура, которая почти не сбивается в домашних условиях, наводит на мысли о том, что с Димой не все хорошо. Но врачи разводят руками и отговариваются тем, что все дети болеют. И я согласна с ними, но при этом большинство детей ходят в садики, на секции, в кружки. А нам рекомендовали сидеть дома и реже контактировать с потенциальными разносчиками всевозможных хворей. И мы сидим, вот только я уже близка к помешательству. Но никто этого не замечает. Или делают вид. Подбадривают меня обычно посторонние люди, типа больничных санитарок. Мужу на детские болезни все равно, а мама прячет голову в песок и продолжает утверждать, что все нормально. Хотя признает, что мне тяжело, и в помощи не отказывает.