Дарья все так же лежит, только повернулась и пристально рассматривает меня. Становится неловко – что она видит? Между нами более пятнадцати лет разницы, это и раньше заставляло комплексовать. Теперь мне почти сорок пять, давно не мальчик.

– Не нужно, – ответила, лениво потягиваясь и демонстрируя идеальное тело. – Платье не мнется.

Даша грациозно поднимается, подбирает платье, заставив меня замереть, уставившись на аппетитную пятую точку. Забирает сумочку со стула и снова идет в ванную, стреляя глазами в мою сторону. Неужели решила остаться на ночь и не против повторить?       Быстро закончил с одеждой, наспех воспользовался влажными салфетками, постарался выглядеть безупречно. Надо срочно решить, куда ее вести. В «Высоцком» два известных ресторана, но их не очень хвалят. Быстро набираю сообщение приятелю – он здесь живет постоянно, лучше знает местные заведения. Леха ржет, что я отлично провожу время в командировке, но все же рекомендует пару мест. К счастью, одно из них находится совсем недалеко. Французская кухня, дорого – думаю, Даше понравится.

Дарья выпархивает из ванной радостной птичкой. Платье, и правда, в полном порядке, макияж подновлен, глаза горят предвкушением. Начинаю узнавать в ней прежнюю Дашу – та тоже безумно любила ночной город и приключения в нем. Но все же не согласилась на ночную Москву со мной…

– Я готова, – почти пропела. – Идем?

Сердце неприятно кольнуло послевкусием воспоминаний, но я с готовностью протянул ей руку.

– Конечно. Ты любишь лягушек?

– Лягушек? – удивилась она.

Прогулялись пешком. Поздний вечер выходного дня, на улицах полно народу. Глубоко вдыхаю воздух родного города. Как далеко ни уехал бы, он всегда в моей крови, в моей голове, в моем сердце. Да и не уехал бы, если бы не та история с Дашей.

В «Le Grand Café» ожидаемо многолюдно. Был здесь однажды – слишком аляповато, ярко и громко. Не мое место, но оно приличное и ближайшее. К счастью, наш столик находится в самом углу и, это здорово. Лучше и быть не может. Дарья усаживается на мягкий красный диван и тут же откидывается на спинку, жаля призывным взглядом из-под ресниц. Знал бы, что она станет себя так вести, заказал бы еду в номер. В конце концов, сам я не так уж и голоден. Сажусь рядом, обнимаю за плечи, привлекаю к себе.

– Все же поедим или обратно в номер? – стараюсь, чтобы мой шепот был возбуждающим, а не молящим.

– Хочу мидий и игристого, – смеется и тут же страстно целует.

Голова начинает кружиться – от женщины, ее запаха, этого вечера и надежд на счастливое будущее. Прошлое упрямо болит где-то между ребер, но я игнорирую это неудобство, отвечаю на поцелуй до опустошенных легких.

– Для начала мидий, а потом придумаем что-нибудь еще…

Вглядываюсь в бесенят в зеленых глазищах спутницы. Уверен, они заведут нас очень далеко. Заказываем еду. Даша действительно просит только мидий, оставляя мне выбор напитков. Беру бутылку стоимостью в треть моего оклада. Деньги есть, а вот любовь всей жизни в ресторан не каждый день вожу. Официант радостно улыбается, ловя каждое мое слово. К игристому прошу все, на что падает взгляд в меню. Планирую эту ночь очень длинной, и силы нам понадобятся. Дарья не демонстрирует особого интереса к происходящему, что-то сосредоточенно набирает на своем смартфоне.

– Все нормально? – спрашиваю.

Она кажется озабоченной, брови чуть сведены, а движения дерганные.

– Да, – поднимает взгляд и неловко улыбается. – С мамой переписываюсь. Димка сегодня много капризничал. Мама считает, что он опять заболевает, – осекается и смотрит куда-то мимо меня. – Дима – мой сын, ты знаешь?

Возвращает взгляд, улыбается странно. Будто немного затравленно.

– Знаю. Давно. С самого начала.

Не понимаю, зачем говорю это. Зачем ковыряю незажившее? Пока Даша не родила, я еще надеялся, что устанет от быта, и у меня появится шанс. А когда узнал, что вот-вот станет мамой, то окончательно расстался с иллюзиями. До сих пор помню девку, которую снял в тот вечер в кабаке. У нас ничего не вышло. Уходя, она сказала, что если сердце болит, то ничего страшного, что не получается. Может, и права была. Только у меня со многими другими после Дарьи не очень-то получалось. Техника, механика, а все – не то. Потом как-то успокоился, постарался забыть, жить своей жизнью. Даже с коллегой начал встречаться. Полгода притирались друг к другу, милая девочка из юридического отдела. Но не выдержала – заявила, что слишком холоден и отстранен, и вроде все хорошо, но как-то не так, и нам лучше расстаться, пока все не стало слишком сложным. Не смог солгать и убедить оставить, как есть. Надеюсь, она счастлива сейчас.

Даша смотрит то на меня, то в телефон. Ругая себя последними словами, все же открываю рот.

– Если тебе нужно к сыну, я отвезу. Возьмем такси…

– Нет, – прерывает, и я облегченно выдыхаю. – Все нормально, он спит. Просто мама недовольна, но она редко бывает довольна мной.

Принесли еду, и я подумал, что это здорово. Если все же соберется домой, по крайней мере, буду знать, что не голодная. Поначалу Даша еще отвлекалась на телефон, но потом перестала брать его в руки поминутно, проверять время, держать так, будто ждет звонка или сообщения. А вскоре и вовсе убрала в сумку, снова стала веселой и игривой. Несмотря на заявленный голод, ела Дарья мало и медленно. Как ни уговаривал попробовать все из заказанного, вряд ли удалось впихнуть в нее хотя бы половину порции взрослого человека. Помню ее как девушку с отменным аппетитом, поэтому сам внимательно попробовал все, надеясь, что объяснение кроется в дурной кухне. Но нет, повара оказались на высоте. Наверное, она поэтому такая худая.

Допили игристое и заказали еще бутылку. На сцену незаметно вышла певица в длинном блестящем платье и начала петь медленную, печальную композицию о любви. Мы затихли одновременно со всем залом, завороженные чистым вокалом и грустными словами, а потом Даша взяла меня за руку и чуть потянула на себя.

– Потанцуй со мной, – произнесла без намека на флирт или улыбку.

Не смог ей отказать, хотя я и не особый любитель танцев. Медленно двигались под тихую, плавную мелодию рядом с нашим столиком. Дарья положила голову мне на плечо, а я осторожно вел ее и целовал ладошку, лежащую в моей руке. Песня другая, обстоятельства другие, но, уверен, думаем мы об одном и том же – как танцевали когда-то на корпоративе, привлекая всеобщее внимание и не замечая этого. Тогда я уже знал, что девочка, которую хочу так давно, точно станет моей. Правда, и не догадывался, что совсем ненадолго. Вскоре солистка замолчала, а за ней смолкла и музыка. Даша подняла на меня глаза, полные слез. Остолбенел от этого, никогда раньше не видел ее плачущей. Да и сейчас повода вроде нет.

– Что-то не так? – подумал, что нужно спросить.

– Вспомнила наш первый танец…

– Я тоже, – улыбнулся.

Не понимаю, почему плачет – тогда все было так красиво, романтично.

– Давай вернемся в отель, – тоже попыталась улыбнуться, но вышло неважно.

Разумеется, поторопился оказаться там, где может ожидать очередная порция удовольствий. Снова пошли пешком. Людей на улицах, кажется, стало еще больше. Вспомнил, как любил этот город, когда был совсем юнцом. И как мчался по этим улицам на работу, зная, что в офисе увижу Дашу. И как гулял здесь утром, после того, как она стала моей. Позволила стать ее первым. Дарья тем временем, кажется, забыла о своих слезах. Держит под руку, при случае прижимается всем телом и подставляет губы для поцелуев. Чувствую себя абсолютно счастливым – прекрасный ужин, любимая женщина рядом, страстная ночь впереди. И наплевать, что любимая – чужая жена. Разберусь с этим потом.

Возвращаемся в номер. На этот раз Дарья первая набрасывается на меня, едва за нами закрывается дверь. Похоже, впереди настоящий ураган. Молюсь, чтобы не разочаровать ее. Хочется дать максимум во всем. А раз уж любовник, то в интиме, стало быть, в первую очередь. Полночи проверяем кровать на прочность. Раскрепощенность и сумасшедше возбуждающие стоны партнерши не дают ни единого шанса облажаться. Чувствую себя мальчишкой, вернувшимся из армии. Утихомириваемся только к утру. Даша сладко сопит на соседней подушке. Разглядываю ее лицо в тусклом свете занимающегося утра. Перед сном она кое-как умылась, и без косметики выглядит значительно моложе. Вот только следы усталости и какой-то безысходности никуда не делись. Тени под глазами, легкие морщинки в уголках глаз, царапина на виске около самых волос. Веду пальцами по теплой щеке – как же я скучал все это время. Почему? Ну почему ушла тогда? Мы ведь могли быть счастливы все это время…