– Как это – никто? Ну а бармен?
– А что бармен? Мы тут ни при чём, и ты это знаешь. Его застрелил тот отморозок. Случайность. Зато по нашей вине никто даже не поцарапался. А в том отеле, который бордель, на каждой из девиц имелся защитный бронекомплект. Защита от таких вот ударов. Женский облегчённый вариант, правда, но всё-таки. Я специально бил в самые защищённые места, и мои пинки никак не могли им повредить. Материальных потерь тоже ни у кого нет.
– Как нет материальных потерь? – повторил Скиннер. – А погром в кафе? А повреждения на улицах Города?
– Да какие там повреждения?! Это такие пустяки, что даже не смешно. Каждую пятницу в этом милом заведении бывает какая-нибудь потасовка, так что всё это в порядке вещей. А про испуг свидетелей – вообще полная фигня. У нас каждый вечер, если погулять выйти, такой испуг обеспечен, что потом хоть к психиатру иди, хоть нейроимпланты ставь. Про Город я вообще молчу.
– Ты понял, о чём я, – сердито прошипел шеф.
– Понял, конечно. Но мы сейчас работаем с такими бандами, что сантименты неуместны. Там нужно всё грубое. Грубое поведение, грубые приёмы, грубые шутки.
– Бармена ухлопали в твоём присутствии. Прямо на глазах. Шутки, по-твоему?
– Вот этого не надо! Мне самому его жаль. Он, конечно, был редкостной сволочью и отъявленным мерзавцем, но мне два кредита остался должен.
– Слушай, у тебя вообще есть хоть какие-то принципы? Уже до убийств дошло, – пробормотал шеф, но казалось очевидным, что он уже отошёл и больше скандалить не собирается. – Что-нибудь реальное отыскал?
– Отыскал, конечно, – честно признался я. – У тебя в офисе. Здесь, совсем рядом с тобой, сквозит со свистом, и бандам сливается свеженькая инфа.
– Твоя подруга ещё вчера сообщала.
– Справились?
– Разумеется. Что там справляться-то? Жучок установили прямо в стол, – Майк хлопнул рукой по столешнице, отчего виртуальные окна дёрнулись и на мгновение исказились рябью. – Сейчас тут чисто, но надолго ли. И ещё вопрос – кто поставил. А наши орлы прохлопали. Вот веришь, лично позабочусь, чтобы мало им не показалось.
– Верю. Я думаю, настало время мне внедряться в банду. Надеюсь, ты не против?
– Что, совсем дурак? Тебя же каждая собака знает.
– Вот это и хорошо. Скажу, что достало всё. Работы много, платят мало, ежедневный риск. Шеф наезжает. Недавно вообще чуть не убили. Решил всё бросить и заняться свободным бизнесом.
– Бред. Ты спятил.
– Нет. Мы так никогда ничего не узнаем, а ты потеряешь всех людей в бандах. Тех, кто уже работает на тебя. Кто-то нас переигрывает, надо узнать, кто. Сам же мне это поручил. А этот шум, по-моему, очень удобно использовать для внедрения.
– Ладно, работай. Отмажу тебя. Но это – в последний раз, запомни! И в банду не лезь! Запрещаю! Выкинь из головы и забудь. Свободен.
Я слегка поклонился, соблюдая корпоративную этику, и вышел назад, в приёмную. Шеф всегда грозился, что отмазывает меня в последний раз. Это стало уже вроде ритуальных слов, типа приветствия или прощания. В общем, пока не возникало сомнений, что я могу на него рассчитывать.
Он казался моим ровесником и, как почти все мои ровесники, имел свои слабости. Одна из них – страсть к молоденьким девушкам. При этом он не был извращенцем, как может показаться на первый взгляд, просто любил молодых женщин. Любил до такой степени, что иногда даже забывал, что он – мужчина. Все остальные его слабости были не столь сильно выражены и особого значения не имели. Например, он страдал повышенной аккуратностью, не применял никаких стимуляторов, не признавал даже алкоголя. Я поддерживал с ним хорошие служебные отношения, но не более того.
Ещё тогда, когда меня только приняли на работу, я не имел тут ничего своего. Шеф проникся. Подогнал мне в полное распоряжение небольшую, но вполне продвинутую служебную машину. Когда я впервые в неё влез, сразу понял, что она для меня. Приятная обтекаемая форма, красивый неброский цвет, прекрасный ход, удобный салон и хороший искин. Я постепенно натаскал его и обучил так, что машина сделалась настоящей помощницей. Много знала, многое умела. Ездить на ней было одно удовольствие. У неё имелось всё, что нужно для нормальных перемещений по городу, а уж если при этом не быть одному, то можно было позволять себе разные вольности. Я стал часто ездить не один. С вольностями, правда, получалось далеко не всегда, и мой любимый байк Streetfighter-3500 пришлось срочно продавать: понадобились деньги.
Чуть позже Майк Скиннер обеспечил меня служебной жилплощадью и познакомил со всеми коллегами. Почти со всеми.
Вот зачем было меня сейчас вызывать? О чём вообще думал шеф? Оторвал от дел, наорал, ничего полезного не сказал, разве что про жучок, что его больше нет. Но что-то мне подсказывало: не последний это жучок. Ой не последний! Ещё будут, если пока нет.
Белл заглянула ко мне, когда офис практически опустел. Даже робот-уборщик закончил вахту в коридоре и встал на подзарядку.
Она вошла в мой кабинетик, плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Похоже, девушка не знала, с чего начать.
– Белл, что случилось? – спросил я. – На вас лица нет.
– Лицо есть, только оно умученное. Я же обещала зайти. Просто… – Она замолчала, но явно едва сдерживала себя.
Потом выдержка её подвела, и девушку будто прорвало. Белл уже не могла остановиться. Всё, что ранее накопилось у неё внутри, выплеснулось наружу. Как и многие на подобных должностях, она давно и безответно оказалась влюблена в своего шефа. Сам же шеф делал вид, что ничего не замечает, и продолжал пробавляться девицами из службы секс-услуг.
– Я так не могу, – наконец девушка закончила сумбурную речь. – Не могу же я всё рассказать ему. Только вам. Это нечестно. Вы можете не поверить мне, но я знаю, что вам можно доверять. Просто должна была сказать, что чувствую. Хочу, чтобы вы знали.
Девушка даже всхлипнула.
– Успокойтесь, пожалуйста, – попросил я, перепугавшись, что она сейчас разрыдается. Потом достал бутылочку питьевой воды, наполнил стакан и плеснул туда виски. – Вот, выпейте, вам станет легче.
– Он до того дошёл, – обиженно продолжила Белл, – что заказывает шлюх из фирмы Матушки Медоуз![8] Это же полный треш! Только, умоляю, не говорите никому. Кроме меня, об этом никто не знает.
– Буду молчать, я же себе не враг. Не переживайте так… – я неуклюже попытался успокоить девушку, но она перебила:
– Слушайте дальше. Как-то раз закончил он дела с очередной потаскухой, она ушла, а дверь кабинета осталась чуть-чуть приоткрытой. Вы же знаете все эти наши охранные системы, шеф чуть ли не помешан на защите офиса. А тут – такое. Видимо, защёлка не сработала. Так вот, он, наверное, сидел спиной к двери и не знал, что осталась щель. А мне-то всё слышно. Шеф с кем-то связался и стал излагать идею новой операции. Речь шла о вас. Я сначала не поняла, но потом дошло: шефу доложили, что вы побывали на объекте. И он, похоже, решил вас прощупать. Он сказал, что ему нужно время, чтобы обдумать ваш визит. Попросил дать ему три дня. После этого он собирался с вами встретиться, поговорить и, возможно, отстранить от работы за непрофессионализм. Это его слова! Потом он сказал: «Если что-нибудь срочное – звоните». И положил трубку.
– Прямо так и сказал? – не поверил я.
– Слово в слово, уверяю вас! Я была поражена. Не мог же шеф так сразу усомниться в ваших профессиональных возможностях? Или это другой план? А может быть, шеф просто решил перестраховаться и сделать ставку на вас? Потом он вызвал Лин Чжуан и долго говорил с ней. Вышел в приёмную, дал мне парочку указаний, вернулся и опять говорил с Лин. Так или иначе, но шеф попросил вас зайти к нему завтра. То есть уже сегодня. Он вчера так и сказал, что это будет разговор без лишних свидетелей. Просто просил обеспечить. Он, естественно, даже не намекнул, о чём именно будет с вами говорить. Мне такое знать не положено. Когда вы пришли сегодня, он просто велел: «Проводи». А потом закрыл дверь, и больше ничего слышно не было.
