– И что же? Собираешься взять свои слова обратно?

– Нет, но…

– К тому же это в трех часах езды на электричке. Я в любой момент смогу вернуться. Да и вы можете приехать и убедиться, что мы ничего запретного не делаем.

– Мы и не думали!..

Василий и Татьяна были ровесниками. Но если мать Лиды излучала уверенность и некоторую жесткость, то Василий был более мягким по натуре человеком – романтичным, как сказали бы в какой-нибудь мелодраме. А очки, то и дело сползавшие на нос, делали черты его лица мальчишескими – на что, как мама ей опять же однажды призналась, предаваясь воспоминаниям о своей молодости, она однажды на школьном вечере танцев и повелась.

– Папы все такие, Лида, – сказала Татьяна, закрывая дверцу духовки. Диалог мужа и дочки порядком ее повеселил. – Но мы говорили, что отпустим тебя только в том случае, если ты докажешь нам, что уже достаточно самостоятельная и мы можем тебе доверять.

– Я самостоятельная! И вы можете мне доверять.

– Да? А где Зефир?

Лида прикусила язык и огляделась.

– А он что… еще не спустился?..

Татьяна покачала головой.

– Мам, это не считается! – воскликнула Лида, чувствуя, как от стыда и злости на покровителя горят щеки. – Я не в ответе за Зефира!

– Еще как в ответе, – сказал Василий. – Сколько раз мы говорили тебе брать его с собой, когда перемещаешься по дому? Нельзя так обращаться с нашим покровителем.

– Но он же не маленький! – Лида сразу же осознала свою оплошность. – То есть он же не ребенок!

– Дело не в том, что он и сам может о себе позаботиться, а в том, что ты не берешь на себя ответственность за кого-то.

– Я отвечаю за Беляша, – не согласилась Лида.

– Этот кот сам за себя отвечает, – сказал Василий и, оторвавшись от взбивания крема в железной миске, взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж. – И, кажется, он к Зефиру относится куда лучше тебя. Может, это его следует отправить в деревню на каникулы?

Беляш лениво, но с присущей всем котам грацией перешагивал с одной кафельной ступеньки на другую, а на его спине, словно на коне, восседал Зефир, крепко держась за длинную белую шерсть. Он был бы похож на сказочного принца, если бы не был одет в фиолетовые брюки с подтяжками им в цвет и блекло-голубую рубашку с резным воротом. Принцы так точно не одевались. А еще у Зефира были фиолетовые волосы, которые он каждое утро зачесывал назад и гордился ими не меньше, чем своим ростом. По его словам, каждому птифурцу при рождении давали то имя, которое бы подходило к оттенку его волос: вот у Зефира они были фиолетовые, а у его сестры Пастилы – розовые.

Только насколько все это правда – Лида не знала, потому что за пятнадцать лет жизни кроме Зефира и Пастилы других жителей Птифура она никогда не видела. И в мире своего покровителя ни разу не была.

А ей так хотелось…

И только Лида собралась возмутиться, сказать что-то не то в свою защиту, не то в оправдание, как вдруг внезапный стук заставил ее и всех, кто был на кухне, – даже Беляша, опасливо зашевелившего усами и показавшего белые клыки, – перевести взгляд на розовую дверь, зажатую меж двух шкафов.

Она совершенно не гармонировала с современным кухонным гарнитуром, но именно за ней скрывался вход в Птифур.

Лида взглянула на Зефира, а тот на нее. Гостей они не ждали. Еще и так рано.

Стук повторился, кто-то с той стороны настойчиво просился в мир людей.

Первым в себя пришел Василий. Отставив миску, он вытер руки о фартук и шагнул в сторону двери, нисколько не тревожась из-за появления незваного гостя. Повернув круглую потертую ручку против часовой стрелки до щелчка, Василий осторожно приоткрыл дверь, запуская на кухню розоватую дымку. Пахла она чем-то сладким, похожим на леденцы со вкусом клубники и сливок.

Беляш тут же зашипел и попятился, увидев, как какой-то посторонний в лакированных туфлях переступает порог этой странной двери. Она ему никогда не нравилась, и мимо нее он всегда проходил с опаской.

– Доброго утра вам, господа! – звонко произнес незнакомец, высокомерно задрав голову. Обведя глазами всех собравшихся, остановил свой взгляд на Лиде. – Достопочтенная Лидия Воздушная, я полагаю?

Лида коротко кивнула.

Марципанец был высоким и тонким, как тростинка, но костюм цвета спелой хурмы сидел на нем идеально: смешные чулки, белые и короткие, до колен, бриджи, а поверх сорочки – такого же цвета длинный пиджак, который, если Лида правильно помнила, назывался камзолом. Шевелюра его была похожа на парик – уж очень неестественно переливались под потолочной лампой локоны цвета пыльной ванили. Но все это отошло на второй план, стоило только мужчине достать из внутреннего кармана камзола конверт и, прежде чем вручить его Лиде, торжественно произнести:

– Достопочтенная Лидия Воздушная! По повелению Их Королевских Величеств имеем честь известить о приглашении вас на бал в Карамельный зал Ее Величества королевы Ваниль для посвящения вас в таинство молодых кондитеров. – И марципанец, не переводя дыхания, продолжил: – Бал состоится во вторник в семь часов вечера. О своем согласии или о невозможности посетить мероприятие просим заблаговременно известить Ее Величество.

Мужчина протянул Лиде конверт и, дождавшись, когда она подойдет к нему поближе, слегка поклонился.

– Смею заметить, что отказ в данном случае неприемлем, – проговорил он шепотом, но его слова услышали все.

Лида осторожно взяла в руки конверт, будто боясь, что от ее прикосновения он тотчас же рассыплется, и с интересом посмотрела на него. Внутри красного круга красовалась восковая королевская печать.

– И вправду от короля с королевой?.. – неуверенно спросила Лида, обернувшись к родителям. – Для меня?..

Татьяна и Василий улыбнулись, в их глазах блестела гордость.

– Приглашение на твой первый бал!

– Наконец-то ты представишься ко двору!

– Это значит, что пора готовить сладость для короля! – воскликнул Зефир, наконец-то взобравшийся на кухонный остров. Все вокруг него было в муке, но он нисколько не боялся запачкаться. – Лида, у нас теперь полно дел!

– Полно дел?..

– Да! Быстрее говори, что явишься на бал!

– Явлюсь на бал?.. – Лида взглянула на дожидавшегося ее ответа гостя. – Ах да!.. Я приду. Обязательно приду!

Марципанец вежливо поклонился и, мягко развернувшись на каблуках своих лакированных туфель, шагнул обратно за розовую дверь.

– Вот и отлично! – чуть ли не пропел Василий, возвращаясь к взбиванию крема. – Теперь тебе придется остаться дома, чтобы как следует подготовиться к балу.

– Подготовиться к балу? А как к нему готовиться?

«Платье там… Прическа с макияжем… Много времени не займет же?..»

Лида ничего не знала о балах.

– Ты разве не помнишь? – спросила у нее Татьяна, через стекло наблюдая за тем, как начинают подрумяниваться в духовке крендельки. – Я ведь тебе уже рассказывала.

– Да?..

«А-а, точно. Что-то там про угощение, – подумала Лида, взглянув на конверт в своих руках. – Подождите-ка… бал во вторник?.. В семь вечера?»

Осознание грядущей катастрофы ярким фейерверком вспыхнуло в ее голове. Ведь во вторник Лида собиралась уехать к Марине в деревню.

Маринка удивленно распахнула глаза, и Лида была готова поклясться, что благодаря длинным, густо накрашенным черной тушью ресницам она взлетит в голубое небо, подобно бабочке. И даже излишняя полнота подруги не станет для этого полета преградой.

– То есть как это ты ко мне не приедешь?

Они встретились у входа в их любимый магазин одежды, и лишь спустя несколько минут после этого Лида смогла сказать, что во вторник у нее не получится уехать из города.

– Говорю же, семейные обстоятельства, – снимая с вешалки легкое летнее платье в мелкий красный цветочек, Лида как умела уворачивалась от неудобных вопросов и старалась говорить как можно непринужденнее. Хотя врать Маринке она не любила. – Представляешь, только вот утром узнала, что к нам родственники дальние приедут. Как раз во вторник. Нехорошо получится, если я их даже не встречу. Верно же?