Жилая часть их дома состояла лишь из трех маленьких спален, где помещались только кровати да шкафы, ванной комнаты и небольшого кабинета отца, который, когда это было необходимо, легко трансформировался в уютную гостиную для посиделок с друзьями. Кухня же была общей и предназначалась для их личного пользования и для работы кофейни на первом этаже.

Когда Лида вошла в кабинет отца, все уже собирались расходиться.

– А мне сказали, вы тут о чем-то важном хотите со мной поговорить.

Лида обняла Пастилу, вдыхая исходящий от нее сладковатый аромат сахарной пудры. Без подписанного с человеком контракта она не уменьшалась в размерах, как Зефир, но и не могла находиться «на этой стороне» слишком долго.

– Я тоже рада тебя видеть, – сказала Пастила, улыбаясь подопечной брата в ответ. – Но, к сожалению, мой сегодняшний визит вызван плохими вестями.

– Это связано с принцем Безе? – спросила Лида, посмотрев на отца и Зефира. – Его так и не нашли?

– Все несколько сложнее, – проведя рукой по волосам, произнес покровитель Воздушных, продолжая стоять на столике, чтобы хоть как-то сравняться в росте с остальными. – Ты должна отправиться во дворец.

– Во дворец? – удивилась девушка, а затем посмотрела на Пастилу. – Так ты пришла, чтобы забрать меня?

Только сейчас Лида обратила внимание на одежду Пастилы – марципанка, по меркам фрейлин Ее Величества королевы Ваниль, была одета довольно скромно, всего-то в повседневное платье. Никаких ленточек, рюшей и сорока юбок для пышности.

– После твоего заявления о том, что ты видела принца Безе до его исчезновения, Его Величество попросил меня привести тебя в королевство. Но тайно, чтобы никто об этом не узнал, – сказала Пастила и мельком взглянула на часы. – Нужно поспешить.

– Ни я, ни мама не можем пойти с тобой, – сказал Василий, убирая за ухо дочери выбившуюся прядь волос. – Король и королева будут расспрашивать тебя, что ты делала во время бала. Постарайся все вспомнить и ничего от них не утаивать.

– Я и не собиралась…

И тут Лида ощутила, как неприятно зашевелились волоски на ее голове, ведь о том, что ее встреча с принцем Безе произошла раньше бала, она до сих пор никому не рассказала. А вдруг это было важно?

– В чем дело? – Зефир был верен себе, изменения в поведении подопечной он мог почувствовать, даже не взглянув на нее. – Ты все-таки что-то знаешь, да?

– Нет, ничего!.. – Лида отрицала очевидную вещь слишком рьяно, чтобы ей поверили. – Просто… Я кое-чего не сказала… Точнее, я просто забыла сказать!.. Я не специально, честно.

– Лида, ты…

– Лида, о чем ты забыла нам рассказать? – Пастила перебила брата, собиравшегося устроить подопечной нравоучительную трепку. – Ты что-то знаешь? Это связано с принцем?

Лида кивнула и рассказала о своей встрече с принцем Безе в садах маркизы де Тарт. Не забыла она упомянуть и о том, что это именно принц взял с нее слово никому не рассказывать об их встрече, будто это могло спасти ее от взгляда Зефира, явно недовольного ее забывчивостью.

– Хоть ты и говоришь так… – Пастила переглянулась с остальными, – но я с трудом могу поверить в то, что Его Высочество покидал дворец.

– Почему это?

– Потому что принцу это запрещено, – сказал Василий. – Ты же сама видела, какой он болезненный парень. Королева Ваниль с него чуть ли не пылинки сдувает и всячески оберегает от любых… опасностей.

– Опасностей? Это прогулка по яблоневым садам-то опасна? – Лида покачала головой. – Да и не выглядел принц Безе болезненным. Бледноват, конечно, но это и не удивительно, если все время взаперти сидеть.

Лида и в самом деле не считала принца Безе болезненным. Другой вопрос: если ему было запрещено покидать пределы дворца, то как он оказался так далеко от дома, в садах маркизы де Тарт? Почему никто во дворце не заметил его пропажи? Должны же были быть у него гувернантки и учителя, которые бы обязательно заметили, что их принца нигде нет.

– Он был там не один, – сказала Лида. – С ним был Горький.

– Горький? – Василий нахмурился и взглянул на Пастилу. – Какая знакомая фамилия… Разве он не подопечный Трюфеля?

– Неужели ты говоришь о господине Максиме? – спросила Пастила у Лиды. – Вы с ним знакомы?

– Пацан Трюфеля? – Зефир плюнул себе под ноги. – Он-то тут каким боком?

– Вы все знаете, о ком я говорю? – удивилась Лида. – Это… неожиданно.

«И кто такой этот Трюфель?»

– Так при чем здесь господин Максим, Лида?

– При том, что с принцем Безе в садах маркизы был Максим Горький. И, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу, что абсолютно в этом уверена. Я уже трижды с ним встречалась: в садах, на балу и сегодня на конкурсе.

«И еще тогда, в кондитерском…»

– И я его ни с кем другим не перепутаю, – Лида кивнула сама себе, будто подтверждая свои слова. – Тип он тот еще, гадкий, под стать фамилии.

– И все же… – Пастила, казалось, выглядела растерянной. – Ни за что не поверю, что Трюфель что-то знает об этом.

– Он мог ничего и не знать, – сказал отец Лиды, положив руку на плечо Пастилы. Это был успокаивающий жест, но Лида так и не смогла понять, по какой причине Пастила нуждалась в такой поддержке. – Давай для начала обо всем его расспросим и не будем строить догадки.

– Ты прав, – согласилась с ним Пастила, но по подрагивающим губам было видно, как она нервничала. – Как только вернемся в Баттенберг, я распоряжусь, чтобы Трюфеля и господина Максима немедленно привели во дворец для разъяснений. Думаешь, господин Максим может что-то знать?

– Возможно. Он ведь приближен ко двору и с принцем, как я знаю, дружен. Но тебе об этом должно быть известно куда больше, чем мне.

– Так Горький и принц Безе – друзья? – уловив суть разговора, спросила Лида. – Ни за что не поверю.

– Почему?

– Потому что Горький тот еще хам, а принц Безе… – Лида задумалась, и ее губы растянулись в блаженной улыбке. – Принц – это принц, совершенно другой уровень.

– И все же эти двое близки, – сказала Пастила, вновь взглянув на часы. – Король заждался нас. И заставлять его ждать еще дольше нехорошо.

Баттенберг

Самую младшую фрейлину королевы Ваниль при рождении нарекли в честь любимого детского тягучего лакомства, так и липнувшего к зубам при попытке его разжевать. Ириска на вид была младше Лиды, короткое каре карамельного оттенка было аккуратно уложено, а пышное платье украшало множество рюшек. Ириска вела их троицу в тронный зал, где, как предположила Лида, у короля и королевы проходили аудиенции с высокопоставленными господами как из Марципана, так и из соседних стран.

Ириска с любопытством поглядывала через плечо на Лиду, и всякий раз, когда Лида замечала ее взгляд, смущенно отворачивалась, немного ускоряя шаг.

– Ее Величество не выходит из своей комнаты, – ответила она на вопрос Пастилы, поинтересовавшейся самочувствием королевы Ваниль. – И она ни с кем не хочет говорить. Может?.. Может, вы поговорите с ней?.. Если к кому из нас она и прислушается, то только к вам, Пастила.

Лида испытала неописуемую гордость за сестру своего покровителя, ведь из слов Ириски следовало, что лишь ей королева Ваниль могла всецело доверить свои переживания о пропаже сына.

Пастила согласилась и, попросив Ириску провести Лиду и Зефира к тронному залу, направилась, как показалось Лиде, в сторону жилого крыла дворца.

– Как скоро Трюфель прибудет во дворец? – поинтересовался у Ириски Зефир. – Он сейчас в Баттенберге? Я не видел его на балу.

– Я не могу знать, где он, господин Зефир. И я не понимаю, если позволите спросить, зачем за ним послали. Неужели вам что-то известно о пропаже Его Высочества?

– Не совсем, – Зефир взглянул на шедшую вровень с ним Лиду, – но нам нужно кое-что с ним обсудить.

– Обсудить? Но господин Трюфель, как и вы, господин Зефир, большую часть своего времени проводит в мире людей, со своим подопечным и не так часто появляется в Баттенберге, – Ириска слегка замялась, нервно передернув плечами. – Вы же знаете, по какой причине, верно?