Но я не крикнула, а только сдержанно кивнула, выдергивая руку из его крепких, горячих пальцев, нарочито спокойно стряхнула несуществующие пылинки с пальто, проводя по нему ладонью, мысленно стеная, что Ира снова задерживается.

«Вот что так долго можно делать на унитазе?» – мрачно подумала. – «Боги, тут Божнев стоит, а я думаю об Ире и унитазе. Картина Репина – «Приплыли».

– Все хорошо, – еще раз повторила, отворачиваясь и прилагая все силы, чтобы на него не смотреть. Не смотреть в кофейные манящие глаза, светящиеся сейчас искренней, неподдельной тревогой. Мне хотелось сквозь землю провалиться или вдруг оказаться как можно дальше отсюда. Да хоть на необитаемом острове. Всяко лучше, чем с ним вот так.

– Хорошо. Я рад, что вы не сильно пострадали, но я сожалею, что доставил вам неприятности. Вот, – мне в руки сунули визитку и… розу, на которую я уставилась как на тридцатое чудо света. – Если понадобится помощь, или хоть что-то, что позволит загладить мою вину, позвоните. Простите, я спешу.

Кир кивнул мне и быстро затерялся в толпе, а я стояла и поочередно смотрела то на визитку, то еще растерянней ― на злосчастную ни в чем не повинную, слишком помятую розу, то на толпу мимо проходящих и с подозрением косившихся людей. В тот момент в моей голове был всего лишь один вопрос, крутящийся, словно заезженная старая пластинка:

– Какого черта, Божнев?

«Какого хрена мы встретились именно сейчас и вот так?»

Треск – и роза в моей руке сломалась на две части. Мне было жаль бедный цветок, но так вышло случайно. Визитка полетела в урну, а цветок выбросить туда же я не смогла.

– Ада? – окликнула меня быстро спускающая со злосчастных ступеней ресторана Ирина, взволнованно поглядывая на мой взъерошенный вид. – Что уже успело произойти? Тебя что, и на минуту оставить нельзя?

Она заметила сломанную розу и удивленно округлила глаза.

– Ой, а откуда это у тебя?

От моего уставшего, но тем не менее злобного взгляда подруга замолчала.

Махнув на нее рукой, всунув в ее руки бутон, буркнула:

– Пойдем.

А пройдя несколько шагов, с трудно сдерживаемым раздражением спросила:

– Вот скажи мне, Ир, что можно делать в туалете битых полчаса? Как у тебя так получается?

Если у подруги еще и оставались вопросы, то они напрочь испарились. Она мне виновато улыбнулась и развела руки в стороны, случайно проехавшись несчастным бутоном по лицу проходящего мимо мужчины.

– Простите, – виновато улыбнувшись, крикнула Ира в спину ругающемуся несчастному. Я тихо хохотнула, покачав головой. – Так откуда богатство?

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить лживые ответы.

– Злая ты, – притворно обиделась подруга. – Но так и быть, сегодня я тебя прощаю.

Хмыкнула:

– Благодарю покорно.

Всю дорогу до дома я старалась не думать об ошеломляющей, странной встрече с Божневым, еще вчера бы я сказала – невозможной. Как и о том, по какой причине он вновь оказался в России. Ведь столько лет жил за тысячи километров, так почему именно сейчас?

И еще, кому предназначался цветок?

С утра я пребывала в крайне мрачном расположении духа. Не иначе как грядут красные деньки календаря. Раздражало абсолютно все. Громко звонящий будильник, сбитое одеяло и прилипшая к телу майка для сна.

Р-раздражало!

Более того, я встала куда позднее, чем должна была, благо, что не критично. И отнюдь не из-за Божнева. В эту ночь, как я со страхом предполагала, он мне не приснился. Мне вообще ничего не снилось, ну, или я не запомнила.

Уверена, если бы все же приснился, не смогла бы удержаться от того, чтобы отхлестать мерзавца по его наглой симпатичной роже, прибавив смачного пинка по его упругой заднице.

Нервно усмехнулась, вздохнув.

Вскоре утро стало еще более отвратительным, когда я обнаружила, что у меня закончился кофе.

Нет, нет так. Кофе!!!

Мой любимый бодрящий вкусный напиток, отсутствие которого уже сигнализировало о грядущем армагеддоне.

Отсутствие кофе – самый страшный кошмар.

В довершение всего я не обнаружила в кране горячей воды!

– Блинский блин! – медленно зверея, ругалась я, грея в чайнике воду. Еще какой, мать его, блин!

В общем, как было не трудно догадаться, на работу я притянулась в настроении хуже некуда, и уже подходя к посту охраны, где нужно было предоставить рабочий пропуск, я начала сомневаться, что рабочий день сегодня пройдет в штатном режиме.

Моя интуиция так и кричала: что-то не так. Это я еще тогда не знала, насколько не так.

Обычно всегда вежливый, галантный охранник Иван, с подозрением на меня покосившись, пробурчал под нос нечто невразумительное и натянул козырек кепки с гербом охранного агентства едва ли не на нос, полностью игнорируя мое приветствие.

Пожав плечами, спокойно прошла через вертушку, не забыв приложить служебный пропуск к сканеру, удивилась пустынному холлу. В холле находилось неплохое кафе, и обычно тут сновала куча людей, шатаясь то за кофе, то за чаем, то за любимой снедью, чтобы во время работы перекусить. А сейчас бизнес-центр, в котором, по большому счету, располагалось только наше издательство и еще несколько небольших фирм, будто вымерло.

Впрочем, мне-то какая разница.

Забежав в кафе за кофе, раздосадовалась, что в наличии был лишь американо, но и ему была рада, словно ребенок. И уже в чуть лучшем расположении духа поднялась на свой этаж, толкнула стеклянные с матовым напылением двойные двери и оторопела, застывая в проеме.

При моем появлении повисла мертвая тишина. На мне скрестились испуганные вытаращенные взгляды коллег. Я даже назад обернулась, грешным делом подумав, что за моей спиной стоит некто такой, кто мог бы вселить настолько священный ужас и благоговение. Но за моей спиной была пустота.

Не понимая, что происходит, повернулась обратно, вздергивая брови и словно запуская спусковой механизм и команду: ожить.

Первым отмер Андрей Смирнов, редактор мужской и бизнес литературы, такой себе тип. Лично мне он никогда не нравился, слишком скользкий и всегда норовил скинуть свою работу на кого-нибудь другого под предлогом излишней загруженности.

– А, это ты, Нович, – выдохнул он, меряя меня укоризненным возмущенным взглядом. – Чего пугаешь?

– Я пугаю? – посмотрела на него как на идиота. На лице Смирнова промелькнуло смущение, однако он тут же взял себя в руки, вздернул нос и уверенно кивнул. Но я на него уже не смотрела, усаживаясь на свое рабочее место, кивком ответила на приветствие самой адекватной из присутствующих ― подруги, тихо поинтересовалась, включая ноутбук:

– Что за паника? – и уже громче, не скрывая саркастической усмешки: – Вновь кто-то выпустил не тот тираж? Или же косякнул с фамилией автора?

Красноречиво и не без ехидства покосилась на покрасневшего то ли от смущения, то ли от злости Андрея, припоминая ему его недавнюю провинность. Со стороны подруги послышался приглушенный смешок.

Ира пожала плечами.

– Мы сами не в курсе, – откликнулась за моей спиной Катенька, редактор СЛР. – Но поговаривают, что грядет что-то не очень хорошее. Арина, ну, секретарша главного, по секрету сообщила, что вроде как наш генеральный в долгах, и издательство пустили на этих выходных с молотка.

Мои пальцы, уже набирающие на клавиатуре текст, замерли, я напряглась и медленно обернулась, недоверчиво взглянув на Катю.

– Бредово звучит. Не верю! Откуда быть долгам? У нас вполне успешное издательство. За все время, что работаю, ни разу не задержали зарплату. Или случилось нечто такое, что могло бы натолкнуть на мысли о каких-то проблемах на предприятии.

Меня поддержали другие коллеги:

– Да, Кать. Ада дело говорит. Не может такого быть.

– Когда вы уже перестанете собирать слухи? – возмутился Олег Николаевич, работающий в издательстве почти с самого его основания.

– За что продали, за то и купила, – обиженно проворчала Катя.