– Здесь так прекрасно! – наконец тихо проговорил Сэм.

– Да, это восхитительное место! – подтвердила Наташа.

– Красивый вид, и вокруг ни души.

– Лишь одинокие чайки да парусная лодка, – Наташа указала пальцем на далёкий парусник, который волны медленно толкали на самом горизонте.

– Да, – Сэм вздохнул и повернулся к ней. – Знаешь, это был самый лучший вечер в моей жизни!

Наташа довольно улыбнулась и провела рукой по его волосам.

– Я так счастлива быть рядом с тобой, мой милый Сэм, – шепнула она ему на ухо и игриво лизнула его языком.

Сэм улыбнулся и заключил её в свои объятия.

– Теперь мы всегда будем вместе, любовь моя, обещаю…

Наступило молчание. Они так и продолжили лежать на теплом песке, крепко прижавшись друг к другу. Их счастливые и уставшие взгляды были прикованы к кроваво-красному диску солнца, который медленно, но неумолимо опускался за горизонт. Сэм чувствовал себя превосходно. Его разум был спокоен, а сердце переполняло чувство любви. Он ощутил, как его тело полностью расслабилось, а дыхание стало ровным и едва заметным. Спустя минуту он погрузился в глубокий сон.

***

Будильник зазвенел ровно в шесть утра по восточному времени. Сэм с трудом открыл глаза, щурясь от яркого света, пробивавшегося сквозь тонкие занавески. Было очень светло, как будто бы светлее, чем вчера. Он вытянул правую руку и лениво опустил её на будильник, заставив его замолчать. Голова его слегка болела, как после шумной вечеринки. Он откинул в сторону одеяло, медленно поднялся с кровати и направился в душ. Стоя перед зеркалом в ванной комнате, он заметил на своих штанах большое высохшее пятно серого цвета. В этот момент непрерывный поток ярких воспоминаний о минувшей ночи хлынул в его сонный разум. В отчаянии он обхватил голову руками и без сил опустился на холодный пол. Тысячи мыслей носились в его голове, подобно кометам в ночном небе. Ему было ужасно плохо. Он чувствовал себя отвратительно, ему хотелось вернуться в свои фантазии, он совершенно не хотел возвращаться в свою реальную жизнь. Жизнь, в которой ему не суждено было провести такой же вечер в компании Наташи. Жизнь, в которой он не был счастлив, в которой ощущал себя потерянным неудачником без целей и надежд. Чувство одиночества заполнило его взволнованный разум. Он начал раскачиваться взад и вперёд, а его красивые голубые глаза стали важными. Но внезапно жалость, которую он испытывал по отношению к себе, сменилась  чувством омерзения. Ему вдруг стало до тошноты противно от самого себя и от своих фантазий, и злоба захлестнула его. Он стащил с себя пижаму, с отвращением швырнул её на пол и заколотил по ней кулаками. Горячие слёзы слепили его и щипали ему глаза, но он упорно продолжал колотить свою пижаму. Измятая футболка вылетела в коридор, поэтому град непрекращающихся ударов теперь сыпался лишь на грязные штаны. Спустя минуту он внезапно схватил их и начал яростно растягивать в стороны, пытаясь разорвать их на части. Головная боль усилилась, и теперь ему казалось, будто где-то в затылке у него заиграл целый оркестр. Штаны не поддавались его усилиям, поэтому спустя несколько секунд он отбросил их в сторону и, тяжело дыша, поднялся на ноги.

– Плохой был план, – едва слышно проговорил он, стоя перед зеркалом и рассматривая своё голое тело.

Его сердце всё ещё бешено колотилось, но дыхание уже начало восстанавливаться. В голове его по-прежнему играл оркестр, и казалось, она вот-вот лопнет от напряжения. Он вытер слёзы и зашёл в душевую кабину. Сорок минут спустя он уже шёл в сторону автобусной остановки, не замечая ничего вокруг. На нём был измятый костюм, который он так небрежно оставил в ванной прошлым вечером, но это его совершенно не беспокоило. Всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы не допускать возникновения каких бы то ни было мыслей, связанных с Наташей и его ночными фантазиями. Он хотел навсегда забыть её и этот дурацкий план, на который он так нелепо возлагал большие надежды. Перед выходом он принял таблетку от головной боли, поэтому оркестр в его голове играть перестал, хотя порой в затылке у него возникала резкая боль, которая длилась не больше секунды и сразу же исчезала.

Он остановился возле остановки, проверил время на своём телефоне и обрадовался тому, что автобус не придётся ждать слишком долго. Погода этим утром казалась ему довольно холодной, хотя ветра не было, а солнце ярко светило в чистом голубом небе.

– Доброе утро, мистер Холл! Как поживаете?

Сэм услышал два знакомых голоса и перевёл свой задумчивый взгляд с грязной жвачки, прилепленной к мусорному ведру, на двоих джентльменов средних лет, коими оказались Джон Вуд и Николас Прайс. Они были одеты в свои твидовые костюмы и старые шерстяные пальто, а обувь их, как всегда, была начищена до блеска.

– Доброе утро, мистер Вуд! – ответил Сэм. – Доброе утро, мистер Прайс! У меня все по-старому. А вы как поживаете, джентльмены?

Бездомные переглянулись и таинственно заулыбались.

– У нас, мистер Холл, каждый день не похож на предыдущий, – начал мистер Вуд, оглядываясь по сторонам.

– Да, мистер Холл, дни наши совершенно не похожи друг на друга, – с удовольствием подтвердил мистер Прайс, положив руку на свой выпирающий живот.

– Мы живём так, что под конец каждого дня совершенно не боимся умереть! – радостно продолжал мистер Вуд.

– Как это? – удивлённо спросил Сэм.

– Мы, мистер Холл, не тратим ни секунды на то, что делает нас несчастными, – ответил мистер Вуд.

– Зато мы тратим каждую секунду на то, что делает нас счастливым или же представляется нам предметом чрезвычайно важным, – гордо добавил мистер Прайс.

– Простите меня, джентльмены, если мой вопрос покажется вам несколько бестактным, – осторожно начал Сэм. – Но… разве можно быть счастливым, когда тебе приходится жить на улице?

Друзья весело переглянулись и пристально посмотрели на Сэма.

– Это вполне разумный вопрос, мистер Холл, – сказал мистер Вуд.

– Вполне разумный, – подтвердил мистер Прайс, хлопнув себя по животу.

– Он очень тесно связан с вопросом, над которым мы думаем вот уже несколько лет, – задумчиво продолжал мистер Вуд.

– Вопрос о смысле жизни?

– Именно!

В этот момент мистер Прайс хлопнул Джона по плечу и поправил свою шляпу.

–Вот и наш подъехал! – радостно сказал он, глядя на автобус, который бесшумно остановился в паре футов от них.

Сэм было подумал, что и сегодня их разговор прервётся на самом интересном месте, но тут Джон Вуд сделал жест рукой, означающий приглашение пройти вперёд.

– Только после вас, мистер Холл, – вежливо сказал он, слегка наклонившись и придерживая одной рукой свою шляпу.

Сэм повернулся и с удивлением посмотрел на номер автобуса.

– Вы поедете со мной?

– Сегодня у нас дела в той части города, – пояснил мистер Вуд.

Сэм кивнул и быстро зашёл в автобус. Бездомные философы последовали за ним. Они оплатили проезд, заняли три свободных места возле окна и продолжили свой разговор.

–Так вот, мистер Холл, я остановился на том, что вопрос об отсутствии жилья и возможности в такой ситуации быть счастливым непосредственно связан с вопросом о том, в чем, собственно, и состоит смысл самой жизни, – сказал мистер Вуд, снимая свою шляпу и бережно укладывая её себе на колени.

– Замечательные вопросы! – с удовольствием вставил мистер Прайс и причмокнул, предвкушая приятную беседу.

Мистер Вуд утвердительно кивнул и посмотрел на Сэма.

– Видите ли, мистер Холл, ещё три года назад я жил в просторном доме на Бэрин Стрит. Вам знакома эта улица?

Сэм отрицательно покачал головой.

– Её ещё называют улицей богачей.

– Это недалеко от Южного парка?

– Совершенно верно!

– Теперь я понял, – сказал Сэм и с удивлением посмотрел на Джона. – Хотите сказать, вы были миллионером?

Мистер Вуд улыбнулся и аккуратно поправил свои чёрные волосы.

– Да, три года назад у меня было всё, о чем мечтает практически каждый мужчина: большой дом, шикарная машина, хорошая работа в банке и прекрасная жена. Моя жизнь была похожа на сказку, – Джон грустно улыбнулся. –По крайней мере, так мне тогда казалось.