– Я согласна, что разные бывают люди. Одни принимают твою помощь за данность, а другие искренне благодарят тебя за то, что ты делаешь. Просто нужно уметь отличать одних от других. К тому же те, кто не ценит помощь и принимает её как должное, зачастую в ней не нуждаются. Они просто ленятся и ничего не хотят делать. Это обычные эксплуататоры, паразиты, которые живут за счет других.
Сэм запустил руку в волосы и глянул на пьяницу, который лежал возле автобусной остановки, укутавшись в грязную светло-зелёную куртку. Он чем-то напомнил ему бездомного, которого он увидел в парке. Его тоже как будто бы окутало невидимое облако отчаянности и безнадеги.
– Что же делать тому, кто столько раз помогал паразитам, что уже и забыл, каково это – помогать людям, которые в этом действительно нуждаются?
Саманта украдкой глянула на него, и ей показалось, что глаза у него были полны печали и… боли. Да, это была невысказанная боль, которую он хранил в себе, не желая ни с кем ею делиться, но которая тяготила его сознание и оставляла на нём свой невидимый след.
– Думаю, такому человеку следует начать возвращать веру в других людей. Шаг за шагом. Иначе он может остаться совершенно один. Станет злым и раздражительным, начнёт избегать общества, погрязнет в своих мрачных мыслях о том, что все хотят его использовать. Превратится в параноика, одержимого чувством несправедливости и считающего, что весь мир настроился против него.
Сэм с недоверием поглядел на неё.
– Ну ты уж слишком мрачную картину нарисовала. Что если он просто останется один, не превратившись в безумного злодея, одержимого мрачными идеями о вселенской несправедливости? – Сэм поднял указательный палец вверх. – Иными словами, он станет одиноким, но не потеряет свой разум и не обозлится на весь мир.
Саманта покачала головой.
– В таком случае одиночество, поскольку оно не было его осознанным выбором, будет разъедать его изнутри. В конечном счёте оно либо загонит его в могилу, либо сведёт с ума.
– Отчего же?
– Ну ты представь себе ситуацию: ты открываешь глаза, за окном уже светло, яркие лучики солнца приятно освещают твою комнату. На часах семь утра. Сегодня двадцать третье мая. Погода на улице восхитительная. Небо чистое. Лёгкий ветерок разносит по округе приятный аромат цветущих роз, что растут в соседнем парке. Кое-где слышится весёлое пение птиц. Ты живёшь в небольшой двухкомнатной квартирке в тихом районе. И вот ты поднимаешься с кровати и идёшь в душ. Проходя мимо зеркала, ты на мгновение останавливаешься и видишь своё отражение. Тебе уже шестьдесят. Твое лицо покрылось мелкими морщинами, а волосы поседели. Твои руки стали слабее, а ноги утратили прежнюю надежность и начали неприятно ныть, потому что артрит не обошёл тебя стороной. Недолго поглядев на себя, ты заходишь в ванную комнату, принимаешь душ, бреешься, после чего возвращаешься в свою комнату и надеваешь свой старенький, но по-прежнему презентабельный льняной костюмчик цвета морской волны. Далее ты идешь на кухню, поджариваешь себе два тоста, смазываешь их маслом, наливаешь себе кружечку горячего кофе, садишься за стол, прямо напротив окна, и приступаешь к завтраку. Позавтракав, ты моешь посуду, принимаешь таблетки, которые тебе прописал доктор, берёшь с собой вчерашнюю газетку, надеваешь на голову свою любимую шляпу и выходишь на улицу. Оказавшись снаружи, ты вдыхаешь приятный аромат поздней весны и, повернув направо, идёшь в сторону парка. Твоя походка всегда размеренная, потому что тебе больше некуда спешить. Наконец ты приходишь в парк, выбираешь подходящую скамейку, медленно опускаешься на неё и, прежде чем начать читать газетку, решаешь немного посмотреть по сторонам. Недалеко от себя ты видишь семейную пару. Счастливый отец аккуратно поддерживает своего маленького сына за ручку, в то время как тот пытается научиться ходить на своих пухленьких ножках. Мать наблюдает за ними, и её лицо светится от счастья. Ты поворачиваешь голову и видишь небольшую компанию молодых людей. Они медленно гуляют по парку, оживлённо обсуждая какой-то предмет, пробудивший в них море искреннего интереса. Позади них ты видишь пожилую пару. Муж с женой подходят к свободной скамейке и аккуратно опускаются на неё. Они держатся за руки и любуются прекрасной весенней природой. Достаточно поглядев по сторонам, ты начинаешь читать газетку. Через некоторое время ты поднимаешься, совершаешь небольшую прогулку по парку и возвращаешься домой, – Саманта развела руками и с грустью посмотрела на него. – Ты просыпаешься один, ты завтракаешь один, ты ужинаешь один, ты гуляешь один, ты живёшь один. Ты всё делаешь один. В твоей жизни нет никого, кому бы ты был нужен. Тебе не с кем разделить радостное чувство оттого, что за окном чудесная погода, некому пожаловаться на то, что тост получился слишком зажаренным, не с кем обсудить любопытные новости, которые ты вычитал в газете. Ты хоть представляешь, каково это – всю жизнь прожить в одиночестве и встретить старость в одиночестве?
– Ужасно, я полагаю.
– Да, это ужасно. Такого человека может спасти лишь какая-то значимая цель или забота о других. Да и вообще, каждому требуется компания, пусть и небольшая. Главное, чтобы было, куда идти. Потому что если идти не куда… это невыносимо больно.
Тут надо признаться, что Сэм прекрасно представлял себе, что такое одинокая старость. В особенно грустные дни его бурное воображение часто рисовало ему зловещие картины будущего без семьи, друзей и великой цели. Он имел смутное представление о том, как не допустить того, чтобы первые два пункта из этих мрачных фантазий стали реальностью, но вот с великой целью всё было по-другому. Он совершенно не знал, чему бы хотел посвятить всю свою жизнь, учитывая тот факт, что его мечтам о профессиональной карьере футболиста пришёл конец ещё в университетские годы. Он был совершенно потерян, поэтому иной раз его посещали мысли о том, что вообще-то не каждому человеку нужна великая цель в жизни. То есть, разумеется, каждому нужна цель, но не обязательно, чтобы она была великой. Однажды он даже подумал о том, что главной целью в жизни человека может стать построение крепкой и счастливой семьи. Но дальнейшие его рассуждения на эту тему привели его к довольно мрачному выводу: если главной и единственной целью человека станет построение крепкой и счастливой семьи, что с ним произойдёт, если его семья распадётся или вовсе перестанет существовать? Жена уйдёт к другому, дети вырастут и забудут о своём отце. Может, и не забудут, но будут навещать очень редко. Да что угодно может случиться! Жизнь – штука совершенно непредсказуемая и до боли несправедливая. Что тогда? Человек лишится всего. Исчезнет цель, ради которой он, по сути дела, жил. Что же ему делать в такой ситуации? На этот вопрос Сэму никак не удавалось найти вразумительный ответ, поэтому он начинал выстраивать новое предположение, которое заключалось в том, что, быть может, человеку вовсе не нужна никакая цель в жизни. Ни великая, ни даже самая незначительная. Может, следует просто плыть по течению и каждый день просыпаться лишь для того, чтобы отправляться на поиски временного и легкодоступного удовольствия? К примеру, его приятель Майкл Свифт делал именно так. Правда, жил он на деньги отца, который, казалось, уже смирился с тем, что его сын являлся транжирой, привыкшим к беззаботному образу жизни. В общем, в каком бы направлении ни развивал эту мысль Сэм, он всегда упирался в тупик.
– А вот и наш автобус! – он кивнул в сторону приближающейся громады серого цвета.
Автобус плавно остановился, и они вошли внутрь. Душный салон был битком набит людьми, и все окна были закрыты, поэтому внутри стоял неприятный запах пота, вяленой рыбы и дешёвого табака. Они оплатили проезд и стали медленно протискиваться между пассажирами, в поисках более удобного места. Как-никак им предстояло ехать в этой консервной банке почти сорок минут, а учитывая тот факт, что в вечернее время движение на дорогах Бостона становилось значительно плотнее, велик был шанс попасть в пробку, что, разумеется, могло довести их пребывание в душном автобусе до целого часа. Наконец им удалось пробиться в центральную часть салона, но, к своему немалому огорчению, они не обнаружили ни одного свободного места, поэтому было решено остановиться в небольшом закутке напротив окна. Как и предполагал Сэм, спустя пятнадцать минут почти непрерывного движения автобус всё-таки попал в пробку, поэтому к нужной им остановке он прибыл в половине девятого, когда на улице уже совсем стемнело и стало жутко холодно. Они вышли из автобуса и молча направились в сторону здания, в котором располагались их квартиры.
