И тут чёрт и алкоголь дёрнули грубую скотину в образе человека поглумиться над беззащитной девушкой, унизить её. Впрочем, подобные поступки были вполне в характере Брайана Флетчера и ему не требовалось никаких поводов или подначек для подобного поведения. От унижения других людей этот подонок получал ни с чем не сравнимое удовольствие.

Но случилось необъяснимое. В результате инцидента в ресторане непобедимый чемпион боёв без правил оказался в больнице с переломанной челюстью и нокаутировала его не кто иная, как та самая хрупкая девушка.

Теперь, по мнению окружающих, всё могло закончиться только жестокой казнью девушки. Почти все, кто окружал её, в ужасе разбегались, стараясь оказаться как можно дальше от неё. Взбешённый мафиози задействовал «тяжёлую артиллерию» натравив на Джессику банду военизированных байкеров. Несколько сотен подонков, вооружённых не только стрелковым оружием, но и пулемётами и гранатомётами должны были сровнять с землёй поместье Джексонов и расправиться с Джессикой.

Однако произошло всё с точностью до наоборот. Случилась одна из самых кровавых боен в истории Америки, в которой моторизованная банда, державшая в ужасе весь штат, была быстро и безжалостно ликвидирована. Намеченная жертва оказалась неожиданна зубастой и отнюдь не одинокой. А Концерн оказался только верхушкой айсберга и стояла за ним не одинокая девушка, а какая-то могущественная организация. Организация, которая не боялась открытой войны с мафией и не собиралась отступать.

Война начинала принимать затяжной характер, и конца ей не было видно. Обе стороны несли огромные экономические убытки, гибли люди. Властям всех уровней происходящее нравилось всё меньше и меньше. Это привлекало ненужное внимание, в том числе прессы и широкой общественности. А обеим сторонам было что скрывать. Боссы мафии были в ярости. Вместо обещанной лёгкой добычи, огромных доходов и укрепления ведущей роли итало-американской мафии в преступном мире Америке, влияние Пяти семейств, наоборот, падало.

Все боссы были недовольны. Ну или почти все. Так как некоторые из них только делали вид. На самом деле верхушка «семьи» Гамарбино восприняло неудачу Флетчера со скрытым злорадством. Уже даже сам Дон Фрэнк Гамарбино понимал, что с неуправляемым родственничком следует кончать. Всем было очевидно, что Брайан Флетчер собирался взобраться на самую верхушку семейной иерархии и не остановится ни перед чем.

Это не означало, что мафия была готова отказаться от идеи создания Всемирного наркосиндиката. Но вот сам инициатор этой идеи — Брайан Флетчер, становился в этой схеме лишним звеном. Поэтому состоялось внеочередное собрание Комиссии, но уже по инициативе семейства Гамарбино, на которое сам виновник торжества Брайан Флетчер приглашён не был.

Во время заседания Комиссии Фрэнку пришлось пережить череду унижений. Подобного он уже давно не испытывал в своей жизни. Остальные боссы Пяти больших семей ставили в вину «семье» Гамарбино, что те втравили их мутную историю. Обвиняли в провалах и неудачных действиях по захвату фармацевтического Концерна Джексонов. Фрэнк мог бы им напомнить, что само предыдущее собрание и принятые решения были сделаны в обход его, когда остальные члены Комиссии пошли на поводу у Брайана Флетчера. Мог, но не напомнил. Потому что это стало бы признанием, что он не полностью контролирует членов своей «семьи», чего он допустить не мог.

Мафия живёт по своим суровым законам. Здесь не любят неудачников. Может быть, по тому, что бандиты, а особенно итальянцы немножечко суеверны. А вдруг неудача заразна? В любом случае неудачник становится изгоем. А если он к тому же подвёл уважаемых людей, то такой неудачник должен умереть. Цена ошибки — жизнь. А кто такой этот Брайан Флетчер, который так огорчил старших товарищей. Пообещал, зародил в них надежду, но не смог выполнить свои обещания. Комиссия приняла единогласное решение и это решение было не в пользу Брайана Флетчера.

Глава «семьи» Гамарбино был человеком опытным. Он пережил множество внутренних разборок, войны с конкурентами и не только остался жив, но и пробился на самую верхушку власти. Он много повидал в своей жизни и умел любую ситуацию обратить себе на пользу. Естественно, врагов у него было много, так же, как и недоброжелателей внутри мафиозного семейства. Но пожалуй, столько проблем, сколько возникало от Брайана Флетчера, ему уже давно никто не доставлял. Вечно проблемы с этими родственничками. Племянницу он любил и многое ей прощал. Прощал то, что она вышла замуж за сумасшедшего буйного ирландца, вопреки воле семьи. Прощал и терпел все безобразия, которые творил её безбашенный сынок. Но и его терпенью наступил предел.

Он медлил даже в последнее время, когда Флетчер совсем распоясался, хотя и понимал, что рвущийся к власти Брайан наверняка не оставит его в живых в случае успеха. Но теперь он ничего не мог изменить, даже если бы захотел. А он не хотел. Комиссия приняла решение, и оно должно быть исполнено. Брайан Флетчер должен был исчезнуть. Само исполнение приговора осуществит «Корпорация убийц». Но часть вины за последние провалы была возложена и на само семейство Гамарбино. Поэтому Фрэнк должен был сам выехать со своими людьми в Нью-Брансуик, чтобы навести порядок и на месте решить вопросы с захватом фармацевтического Концерна.

Возраст сыграл с Доном Фрэнком плохую шутку. Притупилась бдительность. И осторожность, которая всегда позволяла ему избегать смертельных неприятностей, подвела его. Чем иначе объяснить то, что он неверно оценил происходящее и те странные перемены, которые происходили с его бедовым родственничком. Раньше он сразу же заподозрил бы, что дело неладно. Ну не мог мудак и дуболом Брайан в одно мгновение, как по взмаху волшебной палочки превратиться в гроссмейстера политических игр и мастера тонких авантюр. Не вязались хитроумная стратегия и чёткое планирование, позволившие ему в короткие сроки подчинить себе почти всю территорию штата, и грандиозные идеи по созданию Всемирного наркосиндиката, действующего почти на законных основаниях, с личностью этого скудоумного ублюдка.

Возможно, также сыграло свою роль его пренебрежительное отношение к женщинам. Фрэнк прознал, что в окружении Флетчера появилась какая-то новая баба, которая постоянно при нём. Фрэнк по своему опыту знал, что в молодости женщины могут толкать мужчин на разные безумства. А ещё женщины хитры и коварны. Нет, не умны, именно хитры. Поэтому он считал, что возможно именно эта шлюха даёт недоумку эти странные советы, которым он бездумно следует. И дело не в том, что советы хороши, а просто ублюдку везёт. Или, по крайней мере, везло до сих пор. Но, кажется, это везение закончилось и наступает расплата.

Да собственно говоря, теперь уже и неважно о чём думал престарелый босс мафии, отправляясь в путь. Дон «семьи» Фрэнк Гамарбино ехал на встречу с Брайаном Флетчером. Но на самом деле это ему только так казалось. Потому что ехал он на встречу совсем с другими людьми. Если, конечно, их можно было ещё считать таковыми. Потому что сами себя они людьми, вероятно, уже не считали.

Король умер. Да здравствует король! ©

Алисия Шэдоу обычно взирала на мир с лёгкой грустью и пресыщенностью. Потрясающей красоты женщина, на вид лет сорока. Водопад рыжих вьющихся волос и яркие зелёные глаза делали эту женщину неотразимой. Ну и ещё, конечно, не последнюю роль играл «дар суккубы», делающий самцов податливыми и безвольными. У Алисии, к слову, было много талантов.

Рыжая, с зелёными глазами, классический тип средневековой ведьмы. Именно таких и сжигали на кострах в Средние века в разгар «Охоты на ведьм». Алисия знала об этом не понаслышке и не из пыльных исторических трудов. Всё это ей пришлось познать на своём горьком опыте. Сжечь её пытались неоднократно. Но, не так-то просто убить, пусть и незаконнорождённую дочь Влада III Басараба, также известного как Влад Дракула и Влад Цепеш — князь (господарь) Валахии. Несмотря ни на что она выжила. И даже страх перед огнём со временем прошёл. А вот ненависть к жалким людишкам осталась. Пожалуй, только одно это чувство и позволяло ей почувствовать яркость эмоций, так как все остальные чувства со временем блёкнут и теряют краски. Ещё один недостаток слишком долгой жизни. Именно поэтому она равнодушно взирала на окружающее с высоты своего более чем трёхсотлетнего возраста.