— Как не знать, я тут живу, каждый камень знаю.
— Куда мне идти? — снова спросил незнакомец и поглядел вверх, на склон.
“А куда ему надо? — усмехнулся про себя Юрг. — Видно, что не в Оттинген, ведь отсюда монастырь видать. На автостраду, наверное, ему надо, может быть, он сюда забрался с местного шоссе, у него, может, и машина там стоит. Почему же он не спросил кого-нибудь из проезжающих? И указатели есть на шоссе…”
Юрг пренебрежительно покосился на неизвестного. Последнее время он часто испытывал к другим чувство превосходства, скажем, к отцу, которому даже невдомек, что он курит. А если указать этому человеку неверную дорогу? Заморочить голову? Подурачиться над ним? А, не стоит… Минутное желание, вызванное приятным головокружением и легкостью во всем теле, прошло у Юрга так же внезапно, как и возникло.
— А куда вам? К Снежной королеве? Или в погребок?
Незнакомец вздохнул и вытащил сигареты. Юрг отметил, что незнакомец не снял перчатки. Очки в черной оправе и черный шнурок усов резко выделялись на бледном лице.
“Хорошо же я напился, не могу понять, как тут можно заблудиться”.
Усатый достал спички, закурил, вдохнул дым.
— Ты ведь не куришь еще? А нужно мне в столицу. — Незнакомец потоптался на месте. — Поскорей бы снять ботинок. Камешек попал или гвоздь вылез.
— Да нет, я курю, отчего бы мне не курить, — вызывающе засмеялся Юрг. — Кто мне запретит? Если гвоздь попал, его надо забить, только чем? Все под снегом.
Незнакомец протянул сигарету и зажег спичку.
— Можно сесть на санки? Посмотрю, что там у меня. А ты пока расскажи, как попасть в столицу.
Юрг подтащил санки под дерево, незнакомец сел, и Юргу показалось, что он нервничает. Лицо чужого выделялось неясно, какое-то бледное пятно, очки и усы. Какого роста и возраста он, тоже непонятно. А вот голос немного дрожит, это Юрг уяснил. Они сели рядом на санки — незнакомец с сигаретой в перчатке, Юрг с сигаретой в озябшей руке. Незнакомец немного успокоился. Сидел, курил и осматривался. Поглядывал на склон, белеющий впереди, на шоссе внизу, на холм. Из-под деревьев, где они сидели, монастыря не было видно.
“Что же он молчит и не переобувается?” — подумал Юрг. Он затянулся и опять почувствовал, как дыхание его учащается.
Незнакомец колебался и никак не мог на что-то решиться, так, во всяком случае, показалось Юргу. Может, раздумывает, стоит ли снимать ботинок, может, хочет опять расспросить о дороге. Юргу снова захотелось чего-нибудь выпить.
— До столицы десять километров, а там в зависимости от того, куда вам надо, в центр или дальше. По этой тропе можно сойти на шоссе и попробовать остановить попутную машину.
— А в какую сторону к столице, вверх или вниз? — спросил незнакомец как-то глухо, нерешительно.
— Вниз. — Юрг засмеялся и стряхнул пепел на снег. “Ну и бестолковый”, — подумал он. — Вверх — это к Оттингену. А если проехать три километра вниз, там начинается автострада и можно пересесть на другую машину.
“Вот и сказал ему правильную дорогу, а мог бы и обмануть”, — подумал Юрг.
— А автобуса у вас нет? — как бы колеблясь, слегка дрожащим голосом допытывался чужак.
— Есть, конечно. — Юрг, часто дыша, сделал одну за другой сильные затяжки. — Но надо идти в город на площадь, остановка у аптеки, а сейчас, наверное, уже семь часов, когда еще он пойдет, вечером интервалы большие, не меньше часа. Лучше на шоссе легковушку остановить.
— Что ж, так и сделаю… — кивнул незнакомец, слегка повернулся к Юргу и посмотрел на него.
Юрг сделал вид, что не заметил его взгляда, и подумал: “Вот бы у него вино оказалось или ром…”
Он выдохнул дым, погасил сигарету и вдруг уяснил, что кругом тишина, что их только двое, рядом, за их спиной, лес, темный лес, недвижный, ни одна ветка не шелохнется, а вокруг ни единой живой души, только со стороны шоссе иногда слышен шум проезжающей машины.
— Повезло мне, что я встретил тебя, — медленно, словно тянул время, проговорил неизвестный, и голос его все так же чуть дрожал, — в такой час и в таком месте редко кого встретишь. А почему ты не дома? Родители не спохватятся?
Юрг засмеялся, но как-то неуверенно, часто дыша.
— Я сегодня немного выпил…
— Выпил? — удивился человек и стряхнул пепел в снег. — А что пил? Вино, ром?
— Ерунда, немного вина с ребятами, — небрежно бросил Юрг незнакомцу, увидел его бледное лицо, черную оправу очков и черный узкий шнурок усов. — Но завтра зайду к одному товарищу, выпьем рому. — Он отвел глаза и снова уставился на поле перед собой. — Надо же узнать что-нибудь новое… Может, пригодится.
— Узнавать что-нибудь новое — это хорошо, — рассеянно протянул незнакомец. — А что именно? Вкус рома — это для тебя новое?
— Ну, и это тоже, я мало еще знаю о жизни. — Голова у Юрга все так же кружилась, ощущение легкости не исчезало.
— Ты еще молодой. — Незнакомец тихо и медленно цедил слова, тянул время, голос звучал глуше, как будто его что-то душило — то ли страх, то ли тоска. Он стряхнул пепел, и Юрг заметил, что рука его в черной перчатке дрожит, как и голос.
“Что же он не разувается и не ищет гвоздь в ботинке?” — подумал Юрг, а вслух сказал:
— Конечно, молодой, но мне немало лет…
— И вся жузнь впереди, — добавил незнакомец.
— И отец так же говорит. — Юрг вдруг разразился хохотом и заелозил на санках. — Он очень строгий, ругает за все, все запрещает, правда, ему это не очень-то удается.
Незнакомец резким движением отбросил сигарету в снег, засунул руку в карман — замерзла, видать, в перчатке — и поглядел вниз на шоссе, где ехала машина, потом поглядел вверх, на холм.
— И как же ты завтра будешь познавать жизнь? — Говорил он сдавленно, проглатывая гласные.
Юрг смотрел не на него, а вперед, на темное поле, но прямо-таки чувствовал, как лицо незнакомца становится все бледнее, все напряженней, и в душе его порхала легкая, как перышко, насмешка.
— Хочу узнать о колдовских шабашах и оргиях, как ведьмы летают и… гм… веселятся во сне с дьяволами, как на севере встречаются со Снежной королевой и Снежным королем… — Он тихо засмеялся, выдыхая дым уже не так учащенно, и в этот момент ощутил, как рука незнакомца, выскользнув из кармана, мягко легла ему на плечо.
“Ну вот, — мелькнуло у Юрга в голове, — он докурил, теперь будет переобуваться”.
— Как они пируют, пляшут, — продолжал мечтательно Юрг и вдруг ощутил на затылке какой-то холодный кружок, точно Снежная королева приложила свой волшебный ледяной скипетр, — и еще много чего делают, — бормотал он, глядя на темнеющий склон… Румянец еще пылал на его щеках, и улыбка блуждала на губах, когда он совсем близко услышал выстрел. Услышал где-то сзади, из леса, а может, совсем рядом с санками. В затылке что-то кольнуло, будто комар укусил, зато в голове, которая все кружилась и кружилась, раздался грохот… Как будто даже не раздался, а сверкнул… ужасный грохот, и ярчайший свет, удивительный цветок из света, расцвел у него в голове и разлетелся фейерверком из тысячи огней… В ослепительном сверкании Юрг увидел как на ладони весь Оттинген, лица ребят, родителей, брата и сестры, господина Крахнера, акушеркина сына… Но это было последнее, что он увидел, не считая, конечно, снега и дороги… Последнее, что он увидел в бедной своей земной жизни. Сигарета выпала изо рта, он соскользнул с санок, точно кланялся Снежному королю, и упал весь целиком — губами, глазами, лбом — в холодный темный снег.
Незнакомец вскочил с саней на миг раньше, чем лицо мальчика коснулось снега. Сунул пистолет в карман пальто, вынул из него и бросил к ногам мальчика маленькую застекленную коробочку и исчез в лесу. Он бежал в темноте к шоссе, и снег скрипел у него под ногами, ветви и кусты били по лицу, хватали за полы, но он ни разу не споткнулся. Когда добежал до шоссе, по лицу его струился пот. На мгновение он остановился и низко склонился над оврагом. Потом перебежал через шоссе к рощице, редкой, но уже окутанной в этот вечерний, час темнотой. Поправил очки, провел рукой по лицу и припустил к автостраде перелесками, полями, лугами, перепрыгивая через канавы. Быстрой ходьбой одолев километров пять по автостраде, он остановился у одной из бетонных скамеек и перевел дух, только сейчас заметив, что идет снег.
