— Сколько я тут провалялся? — Наконец, спросил я, закончив рассматривать ректора.
— Всего десять часов. Лекарь вывела тебя из искусственной комы, когда убедилась, что твоей жизни ничего не угрожает, но сказала, что на восстановление понадобится от нескольких дней до нескольких недель. Вечно они сгущают краски. — Развел руки в стороны Черепанов.
— Просто у меня не стандартный организм. — Отмахнулся я. — А что с остальными пострадавшими?
— По счастливой случайности, или по недоразумению, тут смотря с какой стороны посмотреть, никто в этом увеселительном заведении не погиб, не считая охраны и обслуги, все же обычные люди довольно плохо переносят действия ядов и магии на себя. — Вздохнул Черепанов. — Это не местечковая разборка княжества. Были похищены тринадцать представителей влиятельных семей Империи, четверо из которых — прямые и единственные наследники. Дело взяли в свои руки специалисты из Специального отдела Имперского Гарнизона. — Практически выплюнул он последнюю фразу, видимо, имея с этими ребятами какие-то личные счеты.
— Зачем вы мне все это говорите? — Уточнил я, пытаясь одновременно с этим считать его пульс. Голос был хриплый, и не обращать внимание на свои обожженные связки, которые еще не полностью восстановились и жутко болели никак не получалось.
— Чтобы ты не лез не в свое дело. — Наклонился ко мне ректор, посмотрев мне в глаза. — И это прямое указание князя Романова. Он почему-то обеспокоен тем, что ты можешь вмешаться и просил передать тебе его указ. Правда, я не знаю, куда именно ты решишь вмешаться и почему этим озабочен князь, что меня несколько смущает.
— Я могу помочь. — Сплюнул я кровавую слюну в специальную посуду, которая стояла на столике возле меня.
— Специальный отдел уполномочен разбираться самостоятельно с теми, кто это сделал и с теми, кто будет вмешиваться или мешать их расследованию. Если ты можешь помочь, то просто попроси аудиенцию с представителем этой конторы и выскажи свои домысли. — Устало посоветовал мне ректор, откидываясь обратно на спинку кресла. — А сейчас, в глазах Императора и всех, кто его окружает, ты — обычный подросток, без своего рода, которого взял под опеку тверской князь. Да еще и пострадавший больше всех во время нападения. Отдел воспримет твои потуги, как личное оскорбление.
— Они не понимают, с кем имеют дело, — я сжал кулаки от накатывающей на меня ярости. Я действительно не понимал, почему не могу участвовать в расследовании, если у меня есть в подобных вещах свой собственный опыт. Причем, Романов буквально настаивает на этом. Да и Черепанов ведет себя так, словно не я упокоил ту тварь в начале учебного года. Похоже, мне в очередной раз решили напомнить о моем месте среди аристократов.
— Ты тоже. — Поучительно ткнул в мою сторону пальцем Черепанов. — На месте происшествия я чувствовал такую силу смерти, которая чуть не захлестнула меня, опытнейшего мага смерти, с головой. Говорю тебе последний раз — не суйся.
Он встал и направился к выходу из палаты.
— А, да. — Остановившись, посмотрел на меня через плечо ректор. — Я не собираюсь постоянно отменять и назначать учебные дни. Поэтому, у нас в академии началась неделя незапланированных каникул. Нет смысла продолжать обучение, когда около трети студентов находится в имперских лазаретах. Если считаешь, что работоспособен, то оповести магистра Ли. Теперь занятия будут проходить у тебя с ним по индивидуальной программе.
Он вышел, а я обессиленно рухнул обратно на кровать. Хотя, самочувствие, в целом, было не таким уж и плохим. Меня больше угнетало то, что в данной ситуации я оказался практически бессилен. Тело еще не набрало свою мощь, статус в обществе пока тоже далек от желаемого, знакомств и рычагов давления нас структуры нет. Нужно срочно менять это положение дел.
Протянув руку, я взял со столика папку, на которой красовалась мое имя. Открыв ее, я прочитал, что при поступлении у меня зафиксировали отравление парами аммиака, ожог гортани, пищевода, разрыв селезёнки, что-то ей не везет со мной в последнее время, почечную недостаточность, кровоизлияние в мозг, а также сильнейшую интоксикацию. За период интенсивного наблюдения все функции восстановлены полностью, угрозы для жизни нет.
Ну что же, раз ничего угрожающего моей жизни нет, то и мое нахождение тут можно прервать. Поднявшись, я отметил, что ощущаю легкое головокружение, но организм, так или иначе, работает как нужно. Постояв примерно минуту, постепенно привыкая к текущему состоянию, я направился к шкафу, в котором и обнаружил свои вещи. Хорошо, что их не отправили на утилизацию, как в прошлый раз, а выстирали и повесили обратно. Скорее всего тот, кто этим занимался, смог определить их цену.
В этот раз в больничном крыле было полно народа. Очень много персонала сновало по коридорам, создавая какую-то суету, среди которой я смог легко затеряться и выйти наружу, не привлекая к себе внимания.
Пока я шел, то постоянно прислушивался к своему организму. Выходило, что был просто ослаблен, и текущих повреждений почти не было. Как ни крути, но организм одарённого, действительно, гораздо крепче обычного человека. Даже страшно подумать, что я смогу перенести, когда завершу превращение в ведьмака и разовью дар. Если, конечно, эти изменения на какой-то стадии не вступят в конфликт. Чего я искренне опасался.
Первое, что привлекло мое внимание, когда я подошел к своему новому дому, была лестница на входе. Она была новая, не шаталась, не скрипела, да и сделана была очень качественно и красиво. Следом я обратил внимание на дверь, которая была выполнена из какой-то стали, с совсем небольшим содержанием железа, потому как ее легко распахнул настежь прямо перед моим носом Миша, при этом чуть не сбросив меня с крыльца.
— Как же я рад тебя видеть. Я так переживал, что останусь заперт в этом доме навеки. Какой ужас. Жаль Романа, конечно, но то, что ты вернулся просто разрывает мне сердце от облегчения и ввергает в глубочайшую радость! — Он бросился ко мне и довольно крепко обнял. Такое сильное прикосновение призрака ко мне, вызвало дрожь во всем теле, но я решил не отталкивать его.
— Ну все, полно тебе, — отлепил я от себя Мишу, когда услышал прямо возле уха всхлипывания расчувствовавшегося ученого, которые уже грозили перейти в сморкание. А стоять в эктоплазме мне совершенно не хотелось.
Он посмотрел мне в глаза, довольно искренне улыбнулся и заскочил внутрь дома, приглашая меня последовать за ним.
— И кто это расстарался? — Первым делом спросил я у него, разглядывая строительные инструменты, аккуратно разложенные на полу и почти полностью разобранный потолок.
— Ну, это… — Он замялся, опуская глаза. — Нет, ну чего сразу Миша-то. А что, мне нужно было жить всю свою бесконечную жизнь в такой разрухе? — Начал он повышать голос и тыкать в меня пальцем. — Никто ведь не заботится о бедном гении, влачащим жалкое существование нищего.
— И что ты сделал? — Прищурился я, делая шаг в его сторону. Михаил перешел в атаку. Такое поведение настораживало, скорее всего, он умудрился опять влипнуть в какую-то передрягу за что ему стыдно, но признавать он не хочет.
— Ничего. — С гордым видом отвернулся от меня призрак. — Ты хоть раз видел меня с молотком? Да я топор от колуна ни в жизнь не отличу друг от друга. Так что, я поступил умнее — нанял рабочих, чтобы они починили этот сарай. Вот. Пока только крышу и крыльцо, остальное позже, когда заказанные материалы придут. Все же, я думаю, что паркет из красного дерева будет довольно неплохо смотреться здесь. Только он доставляется долго от арабов, но ничего. Все же стекловолоконные обои, едущие из Рязанского княжества, будут ненамного раньше. И не смотри так на меня, я действительно думал, что ты умрешь!
— Ты где взял деньги? — Я прикрыл глаза, даже не представляя сколько стоит то, что перечислил мне призрак, и мне почему-то казалось, что это далеко не все, о чем он мне сообщил.
— Ты только не ори. На выпей, как раз тебе приготовил. Полностью выведет аммиачные пары и частицы вещества, которое ты никогда не запомнишь, из организма, — он вложил мне в руку склянку с розовым содержимым, напоминающее то, что лилось у меня из рта. — В общем, я оформил на тебя займ через интернет. Я думал, что ты отбегал уже свое и возвращать будет не нужно. Но! Я уже погасил две трети и это, между прочим, только за утро.
