Варвара забрала мешочек и спросила:

– А новая партия, Себастьян Карлович?

– О да, конечно-конечно! Вот как раз новая глава готова!

Он встал, подошел к одному из шкафов и, открыв стеклянную дверцу, вынул приличную стопку листов. Затем вернулся к столу, заменил стопку, забрав выполненное Варей, положил на кусок ткани и добавил сверху пачку чистой бумаги. Пока он производил все эти манипуляции, девушка успела спрятать деньги в маленькую сумочку, висящую на ее запястье.

– Я не смею торопить вас, голубушка, но…

– Я постараюсь сделать всё, как можно скорее! – подхватила Варенька. Несколькими быстрыми движениями завернула бумагу, превратив ее в аккуратный сверток, и, присев в книксене, попрощалась:

– До свидания, Себастьян Карлович! – и, повернув головку в сторону гостя профессора, кивнула:

– Сударь!

Мужчина встал, оказавшись почти на две головы выше Варвары, и наклонил темноволосую породистую голову:

– Сударыня!..

Варенька развернулась и поспешила к выходу, чувствуя спиной взгляд молодого мужчины. Почему-то она чувствовала некий дискомфорт в его присутствии. Хотя, казалось бы, с чего это? Она видела его в первый и, наверняка, в последний раз.

Но, лишь выйдя на улицу и вдохнув свежего, с легким морозцем, воздуха, почувствовала себя свободнее.

Вскоре девушка уже была дома. Подруги в комнате не оказалось, но на столе лежала записка: «Ушла в библиотеку».

Варя сняла пальто, аккуратно повесила его на вешалку, вымыла руки и со вздохом облегчения переоделась в простое домашнее платье – одно из тех старых платьиц, уже потерявших первоначальный цвет от многочисленных стирок, в которых уже не выйдешь никуда из дома, но которые вполне еще могут послужить своей хозяйке.

Затем девушка распустила пучок, затянутый так туго, что кожа на голове ощутимо болела, и долго водила гребнем по густым длинным прядям, того приятного каштанового оттенка, который на солнце отдавал рыжиной. Наконец, покончив с этим своеобразным массажем, заплела волосы в свободную косу и, найдя в буфете кусок сыра, купленного девушками накануне, честно разделила его пополам и отложила вторую половину: Ляля наверняка придет из библиотеки голодная. Вот и поужинает! Выудив все из того же буфета половину ржаного каравая, отрезала длинный кусок и, соорудив бутерброд, с довольным стоном вгрызлась в еду. Запив все стаканом простокваши, почувствовала сонливость. Но расслабляться было еще рано! Девушку ждала сегодняшняя лекция с курсов, которую надо было повторить, чтобы она прочно отложилась в памяти. Да и новая глава от профессора сама себя не перепишет.

Некоторое время спустя, покончив с лекцией, Варенька тщательно протерла стол сначала влажной, затем чистой сухой ветошью и расположилась с профессорской рукописью, прежде приготовив чернильницу и остро очинив перо.

А вскоре она уже писала своим красивым ровным почерком, не вчитываясь особо в смысл того, что писал профессор – что-то из древней истории. Зубодробительные имена египетских богов и царей пролетали мимо Вареньки, автоматически ложась на бумагу, девушка следила только за тем, чтобы не посадить кляксу и не пропустить букв в непонятных названиях.

Пару часов спустя она почувствовала, что мозг уже не в состоянии воспринимать сухой научный текст монографии, и начала опасаться, что допустит какую-нибудь нелепую, досадную ошибку, из-за которой придется переписывать целую страницу. Тогда, хорошенько высушив чернила, девушка сложила листы бумаги все в ту же темную ткань и отложила сверток на полку, где всегда хранила свою «подработку».

Едва она успела сделать это, как послышался шум за дверью, и в комнате появилась Евлалия – разрумянившаяся, шумная.

– Ух! К вечеру похолодало! – воскликнула она. – А ты? Опять просидела за учебой?!

– Не только! Переписывала профессорский текст!

– О! Он хотя бы заплатил тебе за прошлый раз? – прищурила серые глаза подруга.

– Конечно! – Варвара вынула из сумочки мешочек и позвенела им перед лицом Ляли.

– О-о! – вскричала та. – Обожаю этот звук!

Варюша в ответ рассмеялась звонко – точно колокольчик прозвенел под дугой у лошади – и сказала:

– Расплатимся за комнату!

– Подожди! Я тоже принесла свою долю! – остановила ее Евлалия и полезла в свою сумочку.

Варенька округлила ярко-синие глаза:

– Тебе тоже заплатили?!

– Да-да! – торжествующе выпалила подруга. – Решено! Завтра идем в «Марципан» – есть пирожные!

– Ох, нет, Ляля! – замотала головой так, что коса ее превратилась в маятник, летая туда и сюда. – Завтра не получится! Ты забыла, милая: завтра лекции госпожи Розенталь!

– Уф! И правда, забыла! У Драконши не прогуляешь! – досадливо поморщилась Евлалия. – Но тогда – послезавтра! – подняла она вверх указательный палец.

– Хорошо, уговорила! – засмеялась Варюша.

– Ах, ты! – налетела на нее подруга и принялась щекотать, отчего девушка завизжала и кинулась убегать.

Вскоре обе, раскрасневшиеся, шумно дышащие бурно поднимавшейся грудью, рухнули на узкую кровать Ляли и на время затихли.

– Лялечка! Ты ведь не ужинала? – спросила уже серьезно Варя.

– Не-а! Голодна, как волк! – беспечно ответила та.

– Так иди, ужинай! Да будем ложиться спать. Завтра рано вставать на лекции…

– Твоя правда, Варенька! – зевнула Евлалия. – О-о-ох!.. Я уже и не чаю, когда наши курсы закончатся… Не-е-ет… Я потом, как домой вернусь, сперва с недельку отдохну, отосплюсь… А уж потом и на работу можно будет устраиваться… А ты? – повернула она голову к лежащей рядом подруге.

Варя села, откинув косу за спину:

– А я… Пока не знаю! Надо сначала получить документ…

– Получим! – уверенно бросила Ляля и тоже поднялась. – Ладно! Что толку так лежать? Ты поужинаешь со мной?

– Нет, я уже поела! – ответила Варвара. – Сейчас умоюсь – и в постель!

Так она и сделала. Потом переоделась за узкой ширмой в длинную теплую сорочку с рукавами – комната отапливалась не очень щедро, и если бы не это целомудренное одеяние и толстое одеяло, к утру девушка бы замерзала. За ночь становилось заметно холоднее.

Несколько минут спустя она лежала, свернувшись в клубочек и сонно дыша. А когда Ляля, утолив голод и переодевшись в похожую сорочку, о чем-то спросила подругу – та ее уже не слышала, погрузившись в сон.

Глава 3

Пару дней спустя подруги все же выбрались в свою любимую кондитерскую. Хотя заведение мадам Марешаль было не из дешевых, скорее наоборот, но девушки не могли преодолеть искушение и пусть даже один раз в месяц, но заглядывали туда, позволяя себе купить по чудесному пирожному с нежным, пышным кремом и чашечке горячего ароматного кофе. Это давало им призрачное ощущение благополучия и богатства, которого в реальной жизни ни у кого из трех барышень не было и в помине. Да и откуда бы ему взяться, если им приходилось из кожи вон лезть, чтобы оставаться на плаву и не скатиться в пропасть, куда с легкостью скатывались сотни и тысячи девушек, не имевших средств к существованию и вынужденных просить милостыню или, что еще страшнее, торговать своими юными телами.

Вот и сейчас они сидели за квадратным столиком почти у самой двери и растягивали неземное удовольствие, крошечными глоточками отпивая ароматный напиток, заодно согреваясь – ноябрьский мороз и не думал проявлять великодушие к курсисткам, одетым в пальтишки «на рыбьем меху», как выразилась однажды острая на язык Мари. Да и вязаные рукавички почти не грели девичьи пальчики.

И теперь, разомлев в душистом от множества шедевров вкуснейшей выпечки тепле кондитерской, девушки наслаждались происходящим, тихонько переговаривались между собой.

Заведение мадам Марешаль никогда не пустовало. Эта женщина, видимо, владела каким-то тайным рецептом, позволяющим ей привлекать все больше и больше посетителей. И даже знатные дворяне не гнушались выпить чашечку горячего шоколада и вкусить сладкого лакомства в «Марципане».

Подруги украдкой оглядывали помещение, замечая и богатые наряды и теплые шубки дам, укутанных в дорогие меха, и уверенное, а порой, и высокомерное выражение на лице их кавалеров – таких же дорогих и лощеных.