Анкета претендента

Укажите Ваш возраст:

– 21 год

Семейное положение:

– Холост

Основной род занятий:

– Программист, окончил бакалавриат в 2018 году. В настоящее время безработный.

Знание английского:

– Upper-Intermediate

Отношение к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией:

–… терпимое, безразличное

Ваши политические взгляды:

– не интересуюсь политикой.

К какому полу вы себя относите:

– Мужской

Яник нажал «отправить» и решительно закрыл ноутбук. Мама звала обедать. Стол уже был накрыт и красовался советским сервизом с кобальтовой сеточкой. Яник молча наблюдал за тем, как мать наливает суп в пузатую супницу.

– Охота тебе мыть потом ещё и супницу эту, мам?

– Я привыкла. Бабушка твоя всё время так делала. Говорила, если не сохранить эту традицию, то внуки будут потом из одного котелка ложками хлебать. Ну, что там у тебя опять в Интернете, – спросила женщина, садясь за стол.

– Отправил резюме на «работу мечты», – ответил Яник, не отрывая взгляд от тарелки. На год контракт, оплата 2000 евро в месяц. Здесь такую не найти. Сможем отложить. Может машину какую взять.

Женщина смотрела на сына и кивала с улыбкой.

– Это тебе опять твоя подруга вакансию нашла? Как там её звали?

– Анна.

– Надо же как заинтересовалась! Как банный лист прям. Ну ты у нас парень видный, конечно.

Яник поднял наконец глаза и быстро начал:

– Ну что ты не поймёшь, у них там совсем роли мужчин и женщин меняются. Вот женщины и вынуждены мужей искать за рубежом.

– А прям мужей?

– Ну хватит уже! Ты же знаешь, я такие разговоры не люблю. Рассказывай давай лучше, как тётка там поживает.

– Подожди. Ты лучше поподробнее давай, а то сразу тему переводишь. Отец придёт, что я ему расскажу? Ты же сам с ним и двух слов без ругани сказать не можешь!

Парень отложил ложку и посмотрел в окно.

– Просто надоело всё. Мы тут сидим, как в болоте, работаем за копейки, а эмигранты с Африки давно в Европе. Ничего не делают и живут лучше нашего. Да и здесь люди зарабатывают хорошо, но нужен стартовый капитал. Хотя бы тысяч 10 долларов. А дальше уже реинвестирование. Я это для нашей семьи делаю. А работа, хорошо, расскажу.

– Ты ешь давай.

– Работа – это эксперимент. Надо следить за крысами. Они будут сидеть в клетке, а мне надо только записывать параметры. Сколько народилось, сколько померло и т.д.

Женщина от души рассмеялась, даже промокнула салфеткой уголки глаз и поводила головой.

– А какой от этого толк? Вот если бы ты дом построил, то понятно, какой толк и за что оплата, а это ерунда какая-то.

– На науку в развитых странах денег не жалеют. Это ты зря говоришь.

Яник начинал злиться. Мать, видя это взяла свою тарелку и по пути на кухню, прижала к себе голову сына, потрепав волосы.

– Дай то Бог, чтобы у тебя получилось, сынок. Я тебя всегда поддержу. Но ты отцу про это пока, действительно, не говори. Он человек рабочий, не поймёт твоей науки.

***

«Когда там дэдлайн был? 10-го? А результаты когда?» – высветилось на экране.

Яник улыбнулся. Он взял ноутбук и улёгся в кровать.

– Привет! Очень скучаю по тебе! Ждал твоего ответа. Результаты должны были 1-го объявить, но уже 4-е, и тишина. Видимо решают, чьему сыночку достанется это рыбное место!

– Сорри, «рыбное место»?

– Ну в смысле хорошее, прибыльное.

– А, ок. Просто не слышала такое выражение. Русский мой беднеет.

– Вот приеду и поправим его.

– Очень жду тебя! Хочется уже не только в сети, а вживую пообщаться!

– Даже если не получится здесь, я всё равно найду способ приехать к тебе! Хоть нелегалом!

В ответ пришло фото с широкой улыбкой на весь экран.

– Я знаю, как это важно для тебя. Это и помощь семье, ты говорил. Я никогда не бывала у вас. Только по новостям могу судить.

– И что новости?

– Говорят всё плохо!

В конце сообщения присоседились несколько грустных смайликов.

– У вас правда зарплаты по 100-200 евро?

– Ну-у-у, думаю в среднем уже побольше. Такие есть, но не так часто встречаются.

– Понятно. Тем больше мне хочется, чтобы ты приехал сюда, посмотрел не красоту, увидел мир, другую жизнь.

– Мне больше тебя хочется увидеть!

В ответ пришли поцелуйчики. Яник улыбнулся.

Вечером ждали отца. Он задерживался. Видимо после смены со своими работягами завернул в пивнушку, впрочем, как всегда.

– А, вот идёт! – радостно сообщила мать. – Я его по шагам узнаю.

В подъезде грузно стучали большие ботинки отца. Раздался сильный стук в дверь. Послышался громкий хриплый голос.

– Привет, пап! – Янику было достаточно одного взгляда, чтобы определить, насколько пьян отец. Помогали многие годы тренировок. Сегодня не так сильно.

– Мой руки! – требовала мать в коридоре. – Таскаете мне заразу всякую! И переодевайся в домашнее сразу.

– Да хорошо, хорошо!

Через пять минут отец плюхнулся на диван и взял в руки пульт. На одном из каналов как раз начались новости.

Диктор рассказывала о выступлении Греты Тумберг. Яник заинтересовался.

– Вон рожу-то как перекосило! – хмыкнул отец. – Ясное дело, денег надо заработать!

– Она больной человек! – возразил парень.

– Может и больной, но я читал недавно, что там большие деньги крутятся за всей этой историей. А нам пытаются лапшу на уши навешать, мол экология и всё прочее.

Яник начинал кипятиться. Отец был любителем спорить и шёл на любые ухищрения, чтобы выиграть. В цеховой среде это очень ценилось. Когда оппоненту нечего было сказать, Василь обычно выставлял вперёд мощную, выбритую до синевы челюсть и цокал языком. Точно так он сделал и в этот раз. Но Яник не хотел признавать поражения.

– Хорошо, даже если всё так, вся эта история подняла много вопросов, связанных с экологией. Пора уже задуматься о будущем. Это вы на заводе думаете только о выработке. Масло вон в овраг отработанное сбрасываете.

– Я думаю не о выработке, а о том, как вас прокормить! – резко перебил его Василь. Я в твои годы уже из армии вернулся и пахал за троих!

– Ну вот началось!

В комнату влетела Олеся.

– Так, мужики, кончай спорить. Ужин на столе!

Яник сел за стол, только чтобы не расстраивать мать. Говорить больше не хотелось. Похватав наспех, он поблагодарил и ушёл в свою комнату. А на кухне начался привычный разговор: «что он дерзит?», «а ты какой пример подаёшь?», «сама разбаловала!», «против меня настраиваешь!», «опять нажрался и начинаешь…»

Яник злился всё больше. Переодевшись, он вышел во двор, чтобы вернуться домой, когда отец захрапит на диване.

Его кампания уже была в фастфуде. Все ребята – из обеспеченных семей, но «ботаны». В смысле не сидели во дворе с пивом и семечками, как гопники и не гоняли на дорогих авто, как золотая молодёжь. Такие середнячки с хорошим детством и, возможно, не слишком мрачным будущим. Все одеты как подростки из американских фильмов. Парни в основном с длинными чёлками, с айфонами и AirPods. Нефигуристые девушки с длинными распущенными волосами с цветными прядками – в больших очках, джинсах и кедах.

Яник подсел к ним за стол и стал слушать оживлённый разговор.

– Ребята, я не просто подражаю там, да. Мне это реально интересно. Мы – новое поколение. Вы же тоже это видите. Мы будем жить в гармонии с природой. Всё само как-нибудь наладится, – оживлённо говорила Луиза. Она недавно проколола себе бровь и теперь уже не так стесняясь своей проблемной полноты. Она доела наггетсы, бросила упаковку в гору, образовавшуюся на пластиковом подносе посередине стола, и стала пить колу из литрового стакана. – Вот пластик, даже пакеты. Они могут по триста лет разлагаться в земле. А мы сколько сейчас за раз мусора наделали?!