– Конечно, – мне тоже не нужны истории.

– Ты запомнила?

– Да. Никаких орехов. Спортивная одежда и лифчик.

– Правильно. Я отвезу тебя на станцию. Идем.

По пути домой, в поезде, я размышляла о том, что, вроде бы, неплохо выкрутилась. Довольно плохеньким английским, проявляя дозированно уверенность в себе и смущение, признаки глупости и сообразительности, мне удалось убедить ее принять меня на работу. Условия меня более чем удовлетворяли. Милая супружеская пара, двое взрослых детей, отдельная комната, душ, один выходной, приличная зарплата. Ок.

Два оставшихся дня я потратила на Нью Йорк. Мне нужно было только обойти весь Центральный парк и Метрополитен, осмотреть Бродвей и Пятую Авеню, не пропустить модные магазины с объявлениями о скидках в витринах, найти толковый учебник английского. Вечерами же я возвращалась из Манхэттена в Бруклин, поближе к дому, и гуляла вдоль океана, вдыхая его свежесть и прохладу. Я запасалась чувством свободы.

В воскресенье, в оговоренное время я ждала ее на перроне. Миссис Гр. появилась почти вовремя. По пути к ее дому, она еще раз напомнила общие правила, уточнила про орехи и обещала помощь и поддержку, понимая мои языковые трудности. Мы прибыли той же дорогой, но этим вечером из-за сумерек мне не удалось еще раз полюбоваться фасадом дома. Миссис Гр. проводила меня в комнату для прислуги, показала ванную комнату и небольшую гостиную с диваном и телевизором, также предназначенную для прислуги. Таким образом, у меня был вполне комфортный блок.

– Здесь ты можешь чувствовать себя спокойно. Тебе никто не помешает! Отдыхай!

– Большое спасибо, миссис Грималди.

Проинструктировав меня насчет будильника (я должна была появиться утром, в восемь часов в столовой, а приступить к работе в восемь пятнадцать) и, попросив не закрывать дверь в комнату, она любезно пожелала мне спокойной ночи и ушла, оставив меня одну.

Осмотревшись, я прикинула, чем заняться. Спать, конечно, не хотелось. Но очень хотелось пить. В столовую выйти я бы не решилась. Хорошо, что у меня была с собой бутылочка минералки – привычка, сохранившаяся с парижских университетов, повсюду таскать запас воды. Разложив вещи и приняв душ, я поняла, что не захватила с собой халат. Пришлось натягивать обратно джинсы с кофтой. Обернувшись, я увидела в дверях миссис Гр.

– Я пришла спросить, все ли в порядке? У тебя есть все необходимое?

– Да, спасибо, не беспокойтесь.

– Ок… Ты уже ложишься спать? Ты принимала душ?

– Да, скоро ложусь, спасибо.

– Почему ты не надела пижаму?

Пожалуй, объяснять, что я привыкла спать без пижамы и у меня ее просто нет, неуместно.

– Я забыла ее у своих друзей. В выходной я первым делом заберу ее.

– Но это так странно. Как же так? Ты не можешь спать без пижамы в моем доме. Ты понимаешь? У меня сын.

– Да, я понимаю, извините.

А что я, собственно, должна была понять про ее сына?

– Я стирала пижаму у друзей и забыла ее, очевидно, в сушке. Я привезу, как только встречусь с ними.

– В моем доме нельзя спать без пижамы. Это так странно. Не понимаю…

– Мне жаль, – что еще я могу ей сказать?

Миссис Гр. пожала плечами, выражая недоумение.

– Спокойной ночи, – сказала она, уходя.

Я смущенно улыбнулась и попыталась закрыть за ней дверь.

– Дверь оставьте открытой вот настолько, – она показала расстояние в полметра.

– Ок.

Миссис Гр. ушла. По мне так именно история про дверь кажется странной, а не про пижаму. Кроме того, что я привыкла спать без пижамы, я люблю закрытые двери. Ладно, пока оставлю полуоткрытой, как она просит, а закрою, когда лягу спать. Еще некоторое время я в замешательстве остаюсь посреди комнаты. Первый вечер в этом доме – и такой промах. Штрафные очки запрыгали в глазах. Утешаю себя: ничего страшного, завтра, в одетом виде, у меня будут все возможности реабилитировать себя в ее глазах. Беру блокнот с английским и усаживаюсь на кровать, подтянув под себя ноги. Через минуту миссис Гр. появляется в дверях. Она так тихо ходит! Я и не услышала ее шаги! Встаю ей навстречу.

– Юджина, я хотела сказать тебе, это кровать, – она показывает именно на кровать, никакого противоречия с моими представлениями о мебели. – На ней покрывало, оно очень дорогое, на нем нельзя сидеть. Вот, у тебя есть гостиная. Ты можешь там сидеть, смотреть телевизор, читать, делать все, что хочешь. А здесь не надо. Это спальня. Здесь можно только спать. Ты понимаешь?

– Да… Я понимаю… Извините…

Меня, у которой отдельная комната появилась только в 16 лет, она просит понять, что теперь, когда я стала ее прислугой, мне нужно пользоваться строго по назначению собственными спальней и гостиной. Впрочем, в комнате с сестренкой у меня было больше изолированности и уединения, чем здесь, в этих «покоях». Счетчик накрутил еще штрафных очков не в мою пользу. Надеюсь, разберусь со всем постепенно. Ок.

Миссис Гр. ушла, а я, чтобы избежать дальнейших поводов для замечаний, выключаю свет и ложусь в кровать.

Тишина. Дом сразу стал еще больше и пустыннее. Вся их семья где-то там, наверху. А я, на первом этаже, в этой комнатушке с раскрытой дверью и плотно зашторенными окнами. Заснуть не удается. Зачем мне все это? Справлюсь ли я? С работой – да, безусловно. Но смогу ли я принять образ жизни, навязываемый мне миссис Гр.? Рановато для выводов, конечно. Но вызывает тревогу, что уже появились сомнения. Еще и эта дверь! Аккуратно встаю с кровати, закрываю дверь и возвращаюсь под одеяло. Ну, что я раскисла? Это от переизбытка впечатлений и волнений, наверное. Все прояснится и будет в полном порядке. С этими мыслями засыпаю.

Просыпаюсь утром от чьего-то пристального взгляда. Открываю глаза – дверь нараспашку, на пороге миссис Гр.

– Ты проспала.

– Извините, я не слышала будильник.

– Он нормально работает. Я проверяла вчера и тебе показывала.

Миссис Гр. берет будильник и показывает мне:

– Он не включен. Ты его выключила?

– Нет, я не трогала.

Миссис Гр. поняла, что это она допустила промашку.

– Я жду тебя на кухне через пятнадцать минут.

– Хорошо, я приму душ и буду через пятнадцать минут.

– Нет. Никакого душа. Душ ты будешь принимать вечером, после работы. А утром – просто умываться. Приходи завтракать и начинай работу.

– Ок.

Миссис Гр. ушла, оставив меня в недоумении перед распахнутой дверью. Первый рабочий день начинается так неудачно… Беру себя в руки, беру себя в руки, беру себя в руки! Умываюсь, чищу зубы, одеваюсь. Поправляю белье и покрывало на кровати. Комната в полном порядке. Осталась одна минута. Делаю глубокий вдох и выдох. Я готова. Иду на кухню.

– Доброе утро еще раз, миссис Грималди, – улыбаюсь ей.

– Доброе утро, Юджина. Как ты спала? – она улыбается. Хороший знак.

– Спасибо, хорошо.

– Ну, что? Взволнована?

– Простите? Почему?

– Первый рабочий день, – восклицает она. – Это может заставить поволноваться!

– Да, конечно, – киваю головой, соглашаясь, не понимая с чем.

– Завтрак? – предлагает она.

– Да, с удовольствием.

– Смотри и запоминай. Вот здесь тарелки, – она открывает ящик, в нем стопка одноразовых глубоких мисочек. – Здесь – молоко, – открывает холодильник и берет с дверцы пакет молока. – Здесь – сириал, – подводит меня к встроенному шкафчику и берет одну из коробок с кукурузными хлопьями. – Чай вот на этой полке.

– А кофе?

– Мы не пьем кофе. Ты можешь покупать, если хочешь. Вот тебе чашка. Этот кран с горячей водой, – она показывает на изящный смеситель рядом с обычным и наливает полную чашку. – Отсюда, из комода, ты берешь пластиковую салфетку, стелешь на нее бумажную. Садись за стол, завтракай.

– Спасибо. А где можно взять ложку?

– Ах, да! Вот здесь. Приятного аппетита!

– Спасибо! – улыбаюсь ей.

Миссис Гр. оставила меня одну. Смотрю в тоске на завтрак. Сухой «корм» из одноразовой тарелки и заваренный теплой водичкой «утопленничек». Что из этого можно сделать путное? Я налила себе молока и выпила. Съела несколько сухих хлопьев. Сделала несколько глотков чая. Буду воспринимать это как внеочередную диету. Диету, насыщенную всем разнообразием витаминов, размышляю я, разглядывая разместившуюся на коробке таблицу с перечисленными микроэлементами, полезными веществами и прочими «сокровищами».