Торжество разума в том, чтобы жить в мире с теми, кто разума не имеет.

Сдержанная, терпеливая, внимательная, дружелюбная – она совершенно очаровала меня по телефону. Мы договорились о встрече. Она назвала свой адрес и номер мобильного. Повторила его. Повторила еще раз. Объяснила, как доехать от центрального Нью-Йоркского вокзала до ее городка на Лонг Айленде. Проверяю по буквам правописание названия города – Westbury. Все верно. Смотрю в карту, вот нужная станция. Думаю, не заблужусь. Уточняю день и время встречи. Кажется, мы друг друга поняли. Ок.

Накануне собеседования приезжаю на вокзал, чтобы осмотреться, найти выходы к перронам, взять расписание электричек, возможно, билет. К тому же я засекла время, потраченное на дорогу от дома до вокзала. Мне необходимо все тщательно подготовить, чтобы не заблудиться в чужом городе и прибыть завтра вовремя.

Утро назначенного дня. Одеваюсь в приготовленную с вечера одежду – джинсы и футболка, привожу в порядок волосы, никакой косметики и бижутерии. Стараюсь уничтожить в облике все признаки привлекательности и максимизировать впечатление аккуратности и чистоплотности. Нельзя выглядеть лучше, чем потенциальный работодатель. А я понятия не имею, как она выглядит. Но и плохо нельзя. Не забывать: обращать внимание только на нее (на него – по минимуму), быть дружелюбной с детьми, приласкать домашнее животное, восторгаться домом, деталями интерьера, повторить свежевыученные английские слова и фразы. Это не подготовка к рядовому интервью! Это замаскированный штурм потенциального работодателя.

В электричке с тревогой и напряжением слежу за названиями проносящихся станций. Только бы не проехать нужную! Только бы не проехать! Кондуктор проверяет мой билет и что-то поясняет скороговоркой. Что именно? Что он сказал? Переспрашиваю. Он объясняет, что мне нужно сделать пересадку на развязке станций. Я не сумею! А вдруг, я заблужусь? Меня бросает в холодный пот от волнения. Где уж тут повторить новые слова? И все же я благополучно добираюсь до места. Платформа пуста. Нахожу телефон-автомат, квотеров достаточно, дозваниваюсь до миссис Грималди. Она говорит, что приедет за мной через двадцать минут. В ожидании, стараюсь взять себя в руки и успокоиться. Ок.

Миссис Гр. подъезжает на шикарном внедорожнике. Не выходя из машины и не заглушая двигатель, она показывает мне, что я могу сесть впереди. Я устраиваюсь в кресле, пристегиваюсь и поворачиваюсь к ней. Она протягивает мне сухощавую руку, сдержанно улыбается, мы здороваемся. Она мне сразу понравилась. Привлекательная, с волевым характером (это сразу чувствовалось), абсолютно уверенная в себе, она производила впечатление, что знает до мельчайших деталей, как правильно вести себя в данной ситуации и на протяжении всей жизни в целом. Я сразу впадаю в растерянное состояние духа, потому что новичок в подобных делах. Но быстро осознаю, что у меня есть только один шанс и примерно час времени, чтобы произвести на нее нужное впечатление и быть принятой на работу. Может, полтора часа. Ок.

Ворота частного владения открываются, мы медленно подъезжаем к огромному шикарному особняку (каким же еще он мог быть?) в стиле барокко, поворачиваем к левому крылу и въезжаем в гараж. Прихватив из машины пакеты с покупками, прямо из гаража мы проходим по коридору в столовую.

Поставив пакеты и немного оглядевшись, я понимаю, что это не просто столовая, это сложная анфилада из трех помещений, перетекающих одно в другое. Кухня, обустроенная современной мебелью и техникой, в стиле хайтек, сливалась с малой столовой, в которой находился лишь большой круглый стол с мраморной столешницей, шесть старинных стульев вокруг и старинный же комод у противоположной от огромного окна в сад стены. Эта малая столовая соединялась с парадной столовой, разглядеть которую мне не удалось: окна были зашторены и свет приглушен.

Сообщив мужу по интеркому о своем приезде, миссис Гр. обернулась ко мне и предложила присесть за тот самый стол в малой гостиной. Сама она села напротив, но тут же встала, потому что ваза с сухими цветами, стоящая посередине стола, скрывала нас полностью друг от друга. Миссис Гр. переставила ее на комод, достала из него лист бумаги и карандаш, положила их на столе и снова села.

– Итак? Как пишется твое имя? – она улыбнулась.

– Юджина. Это американский вариант моего имени. Русский – Евгения.

– Юджина. Прекрасно. Сколько тебе лет?

Задав еще несколько простых вопросов, она набросала на бумаге коротко сведения обо мне.

На кухне появился мужчина: небольшого роста, худощавый, как и она, за пятьдесят, седые волосы – очевидно, у них много общего. Его отличали только большие очки на лице. Время от времени он поправлял их самым обычным жестом – указательным пальцем подвигал их вверх, к переносице. Когда очки оказывались на месте, он вроде как вновь обретал возможность созерцать мир, что выливалось в едва заметную улыбку. Миссис Гр. взяла листок с моими данными и подошла к нему. Пока они переговаривались, наблюдая за ними, я окончательно убедилась – это ее муж. Миссис Гр. представила нас друг другу, и я тут же нашла подтверждение своей догадке.

Все трое мы уселись за стол. Она продолжила задавать вопросы, а ее муж просто смотрел и слушал. Что я изучаю, чем планирую заниматься в будущем, чем занимаются мои родители? Родилась и выросла в Москве, поступила на искусствоведческий в Париже, собираюсь продолжить образование, сменить квалификацию. Почему же при столь блестящем европейском образовании, мне приспичило ехать именно в Америку и искать низкоквалифицированную работу? Почему я не смогла найти нечто подходящее во Франции или в России? Я была готова к этим вопросам. В Америке больше платят, а мне нужно заработать на оплату учебы. Она спрашивает мои рекомендации. Американских рекомендаций у меня, конечно, нет – я приехала две недели назад. Предлагаю связаться с моими бывшими работодателями в Париже. Она не видит в этом смысла. Нет американских рекомендаций, значит, нет рекомендаций вообще. Ее последующие размышления отчетливо читаются во взгляде: «Белая женщина, с неисколотыми венами, легально в стране, ведет себя спокойно, очевидно, не слишком интересуется моим мужем. Или же слишком старательно не интересуется?..» Я перевела взгляд на него и слегка улыбнулась. Он посмотрел на жену и кивнул головой.

– Я буду у себя, – произнес он вставая.

– Хорошо, дорогой.

Напоследок он еще раз улыбнулся и ушел. Миссис Гр. что-то добавила к своим записям обо мне. Через минуту молчания она обратилась ко мне:

– У тебя есть вопросы?

– Да. Я не поняла, есть ли в доме животные.

– Нет. Никаких животных. Еще вопросы? – сухо произнесла она.

– Да. Есть ли у детей какие-то заболевания или аллергия?

– О, да! Ты – молодец! – она сразу оживилась. – Хороший вопрос! Я совсем забыла. У дочери аллергия на орехи. На все виды орехов. Когда ты приедешь к нам, у тебя не должно быть никаких орехов, ни в духах, ни в мыле, ни в креме, ни в вещах. Не ешь орехов с вечера. Как я могла забыть? Это так важно! У дочери начинается удушье, если она чувствует орехи, – она обхватывает руками шею, наглядно демонстрируя реакцию ее дочери. – Ты понимаешь меня? Никаких орехов! Ни в каком виде!

– Да, да, я понимаю. Хорошо.

– Это очень важно. Еще вопросы?

– Да, миссис Грималди. Я не поняла, как зовут Вашего мужа.

– Мистер Грималди.

– О! Конечно. Это логично, – чувствую себя крайне глупо. – Тогда все. Больше нет вопросов.

– Ок. Ты нам подходишь. Можешь приехать в воскресенье вечером, с вещами. Я подготовлю твою комнату. К работе приступишь в понедельник. И еще. Работать ты должна в удобной одежде, лучше спортивной. И я принципиально настаиваю, чтобы ты надевала лифчик. У меня несовершеннолетний сын, мне не нужны истории. Понимаешь?