Рука любимого проскользнула по моей ноге и задрала юбку выше бёдер, пальцы скользнули мне между ног, и я резко вдохнула, подаваясь навстречу этому движению. Матвей оторвался от моей груди и поднялся на колени, торопливо задрал юбку двумя руками и стянул с меня сначала тонкие, почти прозрачные чулки, будь неладен офисный дресс-код, а потом за ними и трусики-стринги.

Не желая ждать больше ни минуты, он спустил свои домашние штаны, оказавшись по ними без белья, и сразу же пристроился между моих коленей, чтобы вставить.

– Хочешь меня? – игриво спросил он хриплым голосом, прислоняя головку к моим мягким губкам внизу, но дальше не двинулся, – или хочешь всё-таки в душ?

– Тебя, – застонала в нетерпении я, – конечно, тебя! Ох!

Он втолкнулся внутрь довольно резко, но это не было неприятно, хоть и чуть суховато из-за спешки. Матвей задвигался сразу же глубоко и размашисто, постанывая на каждом движении, задышал открытым ртом от удовольствия. Я прогнулась в спине и шире раздвинула колени, желая продолжать не меньше, чем он. Громкими шлепками и шумным дыханием заполнилась просторная комната.

Когда моё дыхание участилось ещё сильней, а низ живота начало заполнять расползающееся тепло, Матвей опустился на локти надо мной и принялся целовать в губы, захватывая их по одной и смешивая наше дыхание, постанывая в них и шепча:

– Моя девочка, моя маленькая, такая…

Он ускорился, работая теперь одними бёдрами и вжимая меня в диван, я застонала громче и отрывистей, чувствуя, как сейчас моё нутро вспыхнет оргазмом. Любимый потянулся одной рукой и поднял мою ногу ближе к груди, это сделало своё дело, и я выгнулась, упираясь затылком в мягкие подушки. Внутри всё сжалось, и горячая волна разлилась по телу, отдавая ритмичной пульсацией.

– О-о-х… котено-ок, – застонал почти сразу после меня Матвей и продолжил двигаться, насладившись моими трепыханиями и конвульсиями не своём члене.

Меня уже вело от переполняющих физических ощущений, тело словно расплавлялось и превращалось в мягкий пластилин. Неосознанно я сжимала внутренние мышцы от удовольствия, и Матвей не смог продержаться сильно дольше меня. С громким протяжным стоном он кончил, вжимаясь последние разы особенно глубоко. Затем уткнул своё лицо в моё плечо, обжигая кожу горячим дыханием.

Я обнимала его и гладила по светлым, чуть вьющимся волосам и не могла нарадоваться нашей горячей близости, нашей любви. Как? Как можно этого человека подозревать в неверности? Как можно даже подумать о таком, когда он вкладывает столько чувства в наши отношения. Настоящего чувства!

– Твоя юбочка помялась, – виновато поднял глаза Матвей, чмокнул меня сладко, придётся погладить. Ты юбочку, а я тебя.

Я засмеялась, хоть под его тяжестью и дышать-то было сложно.

– Опять меня на гладильную доску хочешь нагнуть.

– Я люблю шалить. А ты разве нет, мой игривый котёночек?

– Люблю, – я улыбаясь, чмокнула его в нос. – Но лучше тебе с меня слезть, пока я не превратилась в коврик.

Посмеиваясь, довольный Матвей разъединил наши тела. Я почувствовала, как прохладный воздух забирается между влажными частями тела. Мы не пользовались презервативами уже давно, полностью доверяя друг другу. А через несколько месяцев я перестану пить таблетки, и после свадьбы мы вплотную займёмся продолжением рода.

От этой мысли моя улыбка становилась шире.

У двери в комнату в сумочке, которую я поставила на пол, зажужжал мобильный. Он продолжал это делать, пока мы нежились и целовались в полуодетом виде на диване. Потом прерывался и начинал снова.

– Ну, кто там такой назойливый? – Матвей недовольно обернулся.

– Не знаю, плевать, мы заняты, – отмахнулась я почти уверенная, что я знаю, кто это звонит.

Теперь зазвонил телефон Матвея, который лежал на подлокотнике дивана до начала нашей страсти, а теперь валялся на ковре рядом. Матвей ворчливо зарычал и встал с меня, натянул на бедра штаны и поднял с пола телефон. Нахмурился, глядя на экран, и резко ответил, приняв вызов.

– Ром, ты охренел? Ты на часы смотришь хоть иногда для разнообразия?

Громкость стояла большая, потому мне было слышно и то, как Ромка взволнованным голосом начала расспрашивать его.

– Крис дома? Она вернулась? Она трубку не берёт!

– Зачем тебе Кристина в нерабочее время? – грубо огрызнулся любимый.

– Она за руль села после шампанского! На звонки не отвечает! Дома она или нет? – его голос заставил меня вздрогнуть. Неужели и вправду так волновался, а я ведь видела десяток его сообщений, но даже читать не стала.

– Да дома она уже, отвали! – резко закончил Матвей и прервал звонок. Недовольно сунул телефон в карман штанов и посмотрел на меня с укором.

Я смущённо опустила вконец измятую юбку и надвинула на место задранный лифчик.

– Я выпила всего один бокал, и это было за час до отъезда, ничего уже не осталось. Я хорошо ела! Честно!

– Смотри у меня! – пригрозил он пальцем, – отберу ведь машину, будешь на такси домой ездить! И вообще, твой Рома уже скоро у нас в постели окажется. Осади его или это сделаю я!

Я намеренно пропустила мимо ушей угрозу насчёт Ромки.

– Это моя машина и ты не можешь её отобрать.

Матвей сжал губы, но не стал продолжать эту тему.

– Я пойду всё-таки в душ, спать уже пора ложиться. И ты давай тоже, – он махнул руками на мой растрёпанный вид, – иди переодевайся.

Когда Матвей ушёл, и в ванной зашумела вода, я всё же вытащила телефон из сумки и пролистала длинный список пропущенных звонков и непрочитанных сообщений.

Ох, Ромка. Куда же тебя несёт?

Сняв рабочую одежду, я отнесла её в ванную и бросила в корзину для белья, потом осторожно подошла к душевой дверце и уставилась на моего будущего мужа, намыливающего себя губкой.

– Матвей? – позвала я его.

– М-м? Что? – не оборачиваясь, спросил он.

– А почему ты назвал меня заей, а не котёнком, как всегда?

– Ну, Ромочка, – Катя придвинулась ещё ближе ко мне за столом в общей офисной кухне. Выждала момент, когда все разбежались, налив кофе и набрав свежих кексов, что принесли из буфета. – Ну, пойдём со мной в кафе, пообедаем, – продолжила она, – тебе не надоело есть одни печенья и булки отсюда? Поедим нормальной еды, супчик твой любимый, Том Ям. А?

– Кать, я не голоден, – спокойно ответил я, снова делая вид, что больше всего на свете меня интересует кофе в моей кружке добытый из кофеварки, которым я две минуты назад обварил свой язык почти до состояния бесчувственного куска мяса. И теперь, когда я его заливаю в рот, всё равно ничего не ощущаю, потому даже не морщусь.

– Как ты можешь быть не голоден, два часа дня уже, а ты с семи на работе? – продолжала назойливая Беляева. Некоторое время назад я и был бы, наверное, рад её вниманию, всё же не последняя красавица в нашем офисе. Но не сейчас.

Сейчас я в засаде!

С самого утра караулил Кристину, чтобы поговорить с ней, но та, как назло, только и делала, что шифровалась и скрывалась от меня, будто совершенно не желала видеть. Несмотря на то что мы работаем над одним проектом, она умудрялась постоянно кого-то ко мне подсылать вместо себя или решать все вопросы через переписку в рабочем чате, чтобы я не задал лишних вопросов.

Хотя… я бы даже и не вопросы задавал. Скорей наоборот, хотел бы дать ей ответы, которые ей не понравятся.

– Рома! Ну, что с тобой? – Катерина сложила бровки домиком и губки надула, тёмно-розовая помада делала их визуально ещё больше, чем накачанный в них филлер.

Если бы я себя не знал, то подумал бы, что она пытается за мной приударить. Но я себя знаю, и этот мужик совсем не из приятных. Любит обижать и расстраивать красивых девушек на досуге, да так, что они потом от него, как от чумы бегают.

– Давай в другой раз, у меня живот болит после вчерашнего, – наконец-то, придумал я вменяемую отговорку. После вчерашнего празднования дня рождения главбуха пара человек вообще не пришли на работу, отравились. Торт или пирожные были несвежими, я не знаю. Катя вот жива, здорова и очень прилипчива.