– Это потому ты так внезапно сбежал? Я думала, ты меня домой проводишь, как в прошлый раз, – проговорила она чуть более сладким голосом, и я медленно перевёл взгляд на её идеально накрашенное лицо.

В прошлый раз я провожал её домой два с половиной месяца назад, и это было после дня рождения начальника отдела кадров, куда и меня по старой дружбе пригласили. Нет, в принципе было весело, потому что малинник кадровичек разбавляли мы половиной отдела разработки, и соотношение девчонок к парням стало почти два к одному. Всё лучше, чем на днюхе главбуха, где на каждые десять девчонок оказалось трое наших, особо стойких. И все угощения – сплошные торты и шампанское, так и умереть можно от диабета.

Но Катя. Она в тот раз неплохо накатила Мартини, и одну её домой отпускать было нельзя. К её счастью, я живу на соседней улице и вызвался побыть рыцарем в сверкающих доспехах. Отвёз её домой на такси и даже поднял на этаж, открыл выпавшим из её рук ключом квартиру и почти занёс её туда.

Сам я, конечно, тоже был «красавец», потому что начальник отдела кадров Глеб Семёнович, кроме Мартини для девчонок, припас ещё и вискарь для мальчишек. Но если я попал ключом в замочную скважину – значит, почти трезв!

Кроме одного НО.

В какой-то момент я очнулся в Катиных объятьях, а её язык обнаружился в моём рту. А мой в её. Ну и руки в соответствующих ситуации позициях на нужных выпуклостях человеческого рельефа. Если бы Катю не затошнило, то не знаю, чем бы это всё кончилось. Очередным поводом для сплетен это точно! Потому что Катя сразу понесла бы по офису благую весть о том, как я хорош в постели (а это так!), и на меня оглядывались бы с блеском в глазах все свободные девушки, включая главбуха, которая первой разморозила это тошнотворное «Ромочка» в момент моего трудоустройства и выдачи зарплатной карты.

В этом, конечно, ничего плохого не было… но только два месяца назад. Сейчас я бы категорически этого не хотел. Не после Питера.

– Я бы не смог тебя проводить в этот раз, – я скосил глаза на наручные часы, если Кристина не придёт сейчас за чаем, то тогда она появится не раньше пяти вечера, когда её отдел ходит всей толпой на перекус.

Катя придвинулась ещё ближе, скрипнув стулом по мраморному полу.

– Ты плохо себя чувствовал, да? – сочувственно спросила она и положила руку на моё колено. Явно не та часть тела, которая у меня вчера могла болеть, ну да ладно.

– Очень! – соврал я лишь отчасти, потому что чувствовал себя паршиво, но не физически, а морально. Меня мучила совесть, которая пришла в гости ровно в тот момент, когда выветрилось шампанское, и я понял, что же я наделал с моей бедной Кристинкой.

Как бы я ни размечтался о своём, она всё же любит Матвея. Любовь зла, полюбишь и такого горного козла, как он, но сердечко её разбивать не хотелось. Вот что это за выбор такой, а?

– Ром, а давай я за тобой поухаживаю? Пойдем, ко мне в кабинет, у меня лекарства разные есть для желудка? Быстро тебя на ноги поставим, как новенький будешь! – воодушевлённо рассказывала она мне свои планы, но я, глядя в её глаза, начал отчётливо понимать, что ставить она собралась только нужную ей часть меня, а не всего целиком.

– Я… – в мозгу вата, язык варёный, – у меня назначено к начальнику на ковёр через десять минут.

Как легко врать, когда ложь во спасение меня же любимого.

Сквозь стеклянную стену кухни я увидел Кристину, идущую по коридору прямо в мою сторону, сердце подскочило к горлу и мысли тут же заспотыкались, как пьяные. Рука, тянувшаяся к кружке с остатками ещё горячего кофе, вдруг соскользнула из-за нетвёрдой хватки, и та завалилась на бок. Бурый напиток хлынул на стол и жидким водопадом с него прямо на мои колени и, судя по вскрикнувшей и подскочившей Кате, её тоже.

– Ай, ой! Горячо! – Она уже стояла, почти отбросив стул, и пыталась стряхнуть с себя горячие капли. – Моя юбка!

Я не мог оторвать взгляд от Кристины, его к ней будто гвоздями прибили. Она словно плыла в замедленной съёмке, точёная фигурка под белой блузочкой и узкой юбкой, волосы, схваченные наспех заколкой «крабиком», и эти локоны, вечно рвущиеся на свободу. Как и моё сердце.

Ой, всё. Опять накрывает.

Машинально я нащупал салфетки на подставке, даже не переводя взгляд на Катю, и начал тереть ей что-то, где-то… мягкое.

– Ну всё, Хромов! С тебя ужин за испорченную юбку! Кофе не отстирывается!

– Хорошо, ужин так ужин! – на автомате ответил я.

– Я выберу время и место! И не увиливать! – возмутилась она моим невниманием. Чего жалуется, я вон на всё уже согласен. Потому что…

Она идёт ко мне…

Или не ко мне, а к кексам, но мне без разницы. У меня паралич нервной деятельности, включая функции мозга.

– Хорошо, Кать! Прости меня неуклюжего, я нечаянно, – я обратил на неё внимание, понял, что вытираю там, где девушек лапать некультурно, но она всё равно не против. – Ты мне напиши потом, хорошо? Сейчас беги, пока тебя не увидели с этим пятнищем!

– Ой, да! – от мысли, что она может опозориться на весь офис, Беляеву, как ветром сдуло, и она умчалась в свой кабинет, зализывать раны… в смысле ожоги от моего горячего кофе, и обморожения от холодного внимания.

Я тут же подскочил как ошпаренный, что в принципе было объективной реальностью, и подошёл к кофеварке, чтобы изобразить, что именно это мне здесь и сейчас и нужно. Просто шёл мимо из своего кабинета куда-то на север и решил заглянуть в кухню, наполнить кружку горячим безвкусным кофе. Обычный вторник в офисе…

– Привет, – Кристина поставила свою кружку на стол, и открыла шкафчик, где стояла коробка с чайными пакетиками.

Она со мной разговаривает! Я выдохнул как полный дебил, но, кажется, достаточно тихо, чтобы не услышала этого позора.

– Привет, как ты себя чувствуешь? Голова не болит после вчерашнего?

Кристина спокойно уложила пакетик в кружку, включила чайник и только после этого обернулась на меня.

– Не болит, – ответила Крис, но её взгляд опустился на мои брюки, где прямо по ширинке расползлось тёмное пятно. – Кажется, я прервала вашу с Катей беседу?

Она же не думает, что я увлажнил штаны с другой стороны, глядя на надутые порно-губы нашей кадровички? Значит, слухи всё-таки ползали и добрались даже до Крис?

– У меня с ней ничего нет! – выпалил я, кажется, краснея.

Кристина подняла взгляд и недоумённо моргнула, от её невообразимых глаз у меня засосало под ложечкой.

– Жаль, я бы желала тебе настоящего счастья, даже с Катей! – с жаром сказала она. Наигранно?

Даже? Что значит, даже? Да на Катю пол-отдела разработки в ночную смену медитирует, а мне и напрягаться не надо!

– В смысле? – я тупил, такое при ней бывает.

– Ну, тогда ты бы не стал говорить мне такие вещи про Матвея, – она вновь опустила глаза и отвернулась к своей красивой прозрачной кружечке с какими-то иероглифами, чтобы поправить верёвочку у чайного пакетика, будто ей неудобно лежать.

Блин, я её расстроил, кажется, очень сильно. Я уже сто раз пожалел, что проговорился про измену, но она выглядит такой грустной, будто спросила Матвея, и он ей всё подтвердил? Может быть такое?

– Я не хотел тебя вот так расстраивать, но Матвей…

– Ром, ты меня не просто расстроил! – вдруг возмутилась она, – я половину дороги только и думала об этом! Что он меня может обманывать! Ты себе не представляешь, каково это? Что это значит?

– Ну почему ж, я – начал было я вспоминать моё не самое счастливое прошлое, но у Крис так блеснули глаза, что я проглотил слова. – Ты права, я не знаю. И мне жаль, прости меня.

Ну, вот как это, а? При звуках флейты теряю силу воли? Соберись Хромов, ты мужик или где? Её жених какую-то бабу у нас прямо в офисе шпилит, а она страдает по нему! Скажи, скажи!

– Я ему вчера такое сказала! – поделилась она, и я заметил, как часто начали подниматься её плечи от дыхания. Разволновалась. Вот я козлина-то.

– Какое? – перешёл я в режим виноватого, но заботливого друга.