В коробочке было кольцо, ободок которого состоял сплошь из круглых, обрамленных маленькими золотыми каплями, камней. Эва смотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Я не… я не могу… — проговорила вдруг ставшими неподвижными губами.

Сердце мужчины затрепыхалось где-то в горле.

— Почему?

— Да как же ты не понимаешь! — вскрикнула девушка и закашлялась от резкой боли в горле.

Щёлкнул дверной замок, но через секунду дверь захлопнулась обратно. Судя по недовольному ворчанию, Сокол вытащил Данилу обратно в коридор.

— Потому что я неполноценная! — продолжала эмоционально сипеть девушка, — потому что любой шанс в будущей жизни это 50 на 50! Потому что это вечные таблетки и больницы!

— Эва.

— Потому что я уже ни на что не годная!

— Эва…

— Потому что я инвалид!

— Эва!

— Потому что я не хочу быть обузой всю жизнь!

— Эва…Эва, — Арий пытался поймать руками её уворачивающееся и мокрое от слез лицо, так, чтобы не причинить боль и ничего случайно не задеть.

— Потому что…

— Эва-а, — наконец получилось и он поцеловал её в соленые губы.

Девушка замерла и больше не вырывалась, вцепившись в его рубашку. Арий ловил скатывающиеся слезинки губами, вытирал их большими пальцами и продолжал целовать.

— Просто дай нам шанс, Эва, — попросил её, не выпуская лица из рук, — я знаю про таблетки, про реабилитацию. Ты не представляешь, сколько всего мы перечитали с Соколом за это время. Кому только не звонили, — говорил ей быстро, пока она затихла и слушала его, — я знаю про все варианты. Давай пройдём всё это вместе?

Он смотрел на неё вопросительно и так душу свою не обнажал ещё ни перед кем. Ни перед Богом, ни перед психотерапевтом.

Эва закрыла глаза и из-под ресниц снова полились слезы.

— Я не смогу родить тебе ребёнка, — выдохнула еле слышно, словно призналась в самой страшной своей тайне.

Арий растерялся на мгновение, а потом крепко её обнял, целуя в висок. Ребёнка? Глупая, он бы сам не позволил этому случиться: слишком большие риски.

35.

Год спустя.

Арий тихо вошёл в отдельно стоящий тренировочный зал, стараясь не отвлекать девушку. Она всё равно его заметила, улыбнулась и махнула рукой. Строгий женский голос из телефона, где шла онлайн-тренировка, выговорил за эту минутку отвлечения и продолжил вещать.

Мужчина сел в дальний угол на скамейку и продолжил наблюдать. Недавно Эва возобновила эксперименты с волосами — в этот раз они были рыжими, как морковка, отчего она выглядела маленькой озорной девчонкой. Особенно, когда улыбалась.

Просто не было. Депрессия, набравшая обороты до клинической, потому что Эва ужасно чувствовала себя физически — раз. И два — её угнетали внешние изменения в виде стойких отёков, незаметно появившегося лишнего веса, выскочивших на лице прыщей, ломающихся волос: тогда она их очень коротко состригла и перестала красить. Первые шаги реабилитации и связанные с этим истерики, потому что всё давалось очень сложно. Внезапные осложнения, скорые. Арий до сих пор вспоминал ту смесь ужаса, растерянности и собственной беспомощности, когда Эва разбудила его жутким хрипящим дыханием. Он даже позвонил Соколу, а не в больницу, благо друг быстро сориентировался и вызвал врачей сам. Приехал, когда Эву уже увозили. Дождался возвращения командира. То был первый и последний раз за весь период реабилитации, когда Арий напился. А в последующем научился ставить уколы в вену.

Она отталкивала его ни раз и ни два, но кто-то из них в тот момент должен был быть сильнее. И он был.

Потому что ему не представлялось возможным, чтобы вот этой девушки не было рядом.

В обтягивающих ярко-розовых лосинах и свободной футболке, извечной облегающей майкой внутри, за которой она скрывала шрам, Эва тянулась, заканчивая занятие. Легко и плавно. Можно было бы сказать — без труда, только если бы Арий не помнил, как трудно было в начале. Как её прибивал к земле тот факт, что до прежнего уровня было как до неба.

Арий выдохнул, облокотился спиной о стенку, сложил руки на груди и широко расставил ноги по бокам от скамейки. Эва потянулась наверх, демонстрируя изгибы стройного тела. Как кошка. Знала, что наблюдает.

Они приехали в дом Дмитрия пару дней назад. До этого целый год жили в квартире в столице, чтобы быть ближе к больнице. А через два дня у них планировалась свадьба.

Плавно покачивая бедрами и вытирая шею полотенцем, Эва медленно приближалась к нему. Краем глаза он видел её отражение в зеркальной стене, наблюдая таким образом Эву 3-D. Красивая.

— Приве-ет, — протянула девушка и села напротив, так же широко расставляя ноги. Открыла бутылку с водой, — будешь?

Арий мотнул головой. Игра началась и ему это нравилось. Только в этот раз не было хищников и жертв: оба равные.

Эва припала к горлышку бутылки и начала пить, прикрывая от удовольствия глаза. Капельки срывались и скатывались по подбородку, шее, ключицам, теряясь за воротом футболки. Из-под ресниц видела тот взгляд, которым он смотрел на неё: жгучий, затягивающий в свою темноту, но сдерживаемый строгими рамками. Вроде сидит и не трогает, руки при себе держит, а у неё пожар в животе.

— Договорился с Никитой? — расходящимся движением пальцев царапнула его по коленке через брюки и чуть наклонилась вперёд.

Арий хмыкнул и кивнул, продолжая наблюдать.

Ярый был в своём репертуаре. На их свадьбу он хотел пригнать чуть ли не весь свой внушительный автопарк, а им, вместо запланированного красивого седана одолжить свою малышку монстр-трак. Страшно обижался на отказы, называя их старомодными.

— Вот и отлично, — девушка широко улыбнулась, медленно перекинула одну ногу через скамейку и быстро соскочила, чтобы убежать, но тут же была перехвачена за талию.

Собственно, ей ещё ни разу не удалось от него убежать.

Смеялась и пыталась вырваться из крепких рук, со всех сторон окружённая его тёплым телом.

— Ужасно по тебе соскучился, — Арий вдохнул за её ушком, отчего у девушки перехватило дыхание и она чуть не поперхнулась смехом.

— Мы же виделись час назад, — настроение из игриво-дразнящего переплавилось в томительно-ждущее.

— Мхм, — невесомые поцелуи от уха до шеи заставили коленки стать совсем ватными, — ты сидела на диване и искала очень важные салфетки.

— Да-а, — от мужских ладоней, скрещенных ниже пупка шёл ощутимый жар, и она упёрлась в них своими, непроизвольно выстонав ответ, когда Арий поцеловал её в основание шеи.

— Я надеюсь, выбрала? — Эва не понимала, как он сдерживал себя, задавал ненужные вопросы и помнил нить разговора, когда у неё уже сохло во рту от частого дыхания.

— Мне нужна твоя помощь, — кажется, у неё получилось сказать это вслух.

Арий улыбнулся, не отрываясь от нежной кожи изгиба плеча.

— Мне понравились те, серые с розовой розой, — проговорил куда-то в шею, пока руки начали бесстыдное путешествие по её груди.

— Арий!

Мужчина коротко рассмеялся и в несколько широких шагов преодолел расстояние до зеркальной стены, чуть приподняв Эву за талию. Стянул с неё футболку, несмотря на сопротивление — майку, и остановился. Продолжал зацеловывать и любоваться отражением.

Эва изменилась. Не внешне — кроме шрама, тонкой ниткой вьющегося по грудине, других изменений не было. Или он не замечал: ему было всё равно на это. Внутренне. Эва начала строить планы, мечтала объездить пол-мира, перестала жить одним днём. А ещё уволилась с работы, избавилась от состояния неопределённости и зажигала окружающих своей любовью к жизни. Ей стало ощутимо легче — Арий чувствовал это. Жизнь без тяжёлый тайн заиграла для Эвы новыми красками.  .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Девушка толкнулась назад, не сдерживая стона. Тянуть дальше было невозможно.

Смотреть и видеть в зеркале, как она запрокидывает голову, открывает свой ротик сладкой буквой "о", закусывает нижнюю губу, как пытается совладать со своими руками, как пробует то оттолкнуть его, то, наоборот, прижать ближе. Чувствовать под руками её содрогающееся тело. Слышать стоны. Он выживал каждый раз и всё выдерживал ради вот таких вот моментов торжества жизни. С ней.