Молчание между Бетримом и стеной тянулось так долго, что он начал пересматривать свой план, и он стал казаться ему очень глупым даже в его собственной голове. Все больше и больше людей толпилось на вершине стены, и всего в пятидесяти футах вверху им открывался отличный вид на Бетрима. Настолько хорошо, что вряд ли кто-то из них мог промахнуться.

— Один глаз, нет пальцев, и уродливее, чем больная задница. Ты, должно быть, "Черный Шип"? — спросил с улыбкой человек с вершины стены. Бетрим присмотрелся к нему и нашел его красивым, с аккуратно подстриженными волосами и грубой щетиной вдоль сильной линии челюсти. Он выглядел так же, как все молодые лорды Кровавых.

— А ты Виллем? — крикнул Бетрим.

— Да, — крикнул Виллем Йогарен, глядя на Бетрима. — и я вот думаю, почему бы мне не утыкать тебя дюжиной стрел прямо сейчас, "Черный Шип"?!

Бетрим усмехнулся.

— Это было бы не очень почетно. Не тогда, когда я пришел к тебе на переговоры. К тому же, ты не выиграешь эту маленькую войну, которую мы затеяли.

Виллем Йогарен молчал, пристально глядя на Бетрима, словно все еще не был убежден. Бетриму потребовалось много силы воли, чтобы стоять под таким пристальным взглядом. Действительно, казалось, что повернуться и убежать — лучший выход.

— Говори свое слово, "Черный Шип", — крикнул кровавый владыка.

Бетрим широко улыбнулся, показав пожелтевшие зубы.

— Я подумал, что мы могли бы уладить это, как вы, кровавые, иногда делаете. Чемпион против чемпиона, верно? Ты и я. Ты победишь... ну, я буду мертв, я думаю. Моя армия уедет обратно в Чейд. Я выиграю, остальные члены твоей семьи сдадут город и уедут в дикие земли. Мы отпустим их всех. Без кровопролития. Обещаю.

— Я выиграю, твоя армия вернется в Чейд, а потом Роза отправит ее обратно сюда, — возразил Виллем.

— Может быть, и так, — признал Бетрим. — Хотя это небольшая отсрочка, дает тебе больше шансов продержаться шесть месяцев, чем сейчас.

Виллем вышагивал вдоль стены. Он был здоровенным ублюдком; Бетрим мог сказать это даже издалека и только одним глазом. Тем не менее "Черный Шип" и раньше убивал больших ублюдков. Больших ублюдков, маленьких ублюдков и всевозможных ублюдков между ними.

— Вон там, — крикнул Виллем и указал пальцем. Равное расстояние между стенами и вашей армией. — Рассвет. Я покончу с "Черным Шипом", чтобы все видели.

Бетрим кивнул.

— Может, и так. А может быть, это ты увидишь, как трудно меня убить.

С хриплым смехом Бетрим повернулся на пятках и медленно пошел обратно к своей армии, не обращая внимания на колючее ощущение дюжины стрел, направленных ему в спину.

* * *

Рассвет наступил слишком быстро. В одно мгновение стало темно, и сотни факелов осветили линию фронта, затем первые лучи света начали проглядывать над горизонтом, и Бетрим почувствовал то нервное напряжение, которое возникало у него, когда его собирались убить.

Его войска выстроились за ним. Ряды солдат длиной в сотни человек, собравшиеся посмотреть на бой между "Черным Шипом" и "Молотом". Похоже, такое же количество солдат стояло на стенах Рейнгарда. Бетрим полагал, что почти все их солдаты были там и наблюдали за происходящим.

— Ты уверен в этом, Торн? — спросила Генри. Маленькая убийца не часто посещала передовую, но здесь она была именно для этого. Она была самым старым другом Бетрима, даже после того случая, когда она пыталась убить его.

— Это сработает, возможно, и сломит их дух, — сказал Бетрим, пожав плечами. — Или нет.

— Может случиться так, что ты умрешь там, и мне придется тащить твою жалкую мертвую задницу обратно к Розе. Она и так меня не любит.

Бетрим взглянул на маленькую женщину и подтолкнул ее. Генри приклонила шляпу и улыбнулась ему. Бывали моменты, когда она выглядела почти красавицей, и моменты, когда она выглядела так же жутко, как сам Бетрим. Сейчас был первый вариант.

— Держи, босс, — сказал Бен из Шести Городов, протягивая поводья лошади. — Я буду болеть за вас!

— О, тогда у меня нет шансов.

Бетрим привстал на стременах и перекинул ногу, пустив животное медленной рысью. Он не был большим поклонником лошадей, но это позволяло ему выглядеть более значимым, а лорд, женатый на леди Чейд, был тем, кем он был в эти дни.

Он остановил коня чуть меньше чем на полпути между городом и своей армией, сошел с коня и стал ждать, когда Виллем Йогарен "Молот" покажется. Он ждал и ждал. Потом еще ждал. Прошло немало времени, прежде чем кровавый владыка наконец открыл ворота и неспешно вышел. Он двигался медленно, чеканя каждый шаг. Так долго, что Бетрим уже прислонился к своему коню, пасущемуся на траве поля для убийств.

— "Молот", он же Виллем — подходящее имя для человека, выехавшего из ворот Рейнгарда. Он был широк, высок и, черт возьми, почти весь в металле. Бетриму уже доводилось видеть подобные доспехи; их любили носить рыцари Пяти Королевств. Они делали их практически не убиваемыми, за исключением нескольких уязвимых мест. А еще они были медлительны.

Бетрим любил сражаться налегке, надевая кожу и ткань и полагаясь на свою сверхъестественную способность выживать со всем, что могут бросить в него враги.

Даже массивный конь "Молота" был покрыт металлическими пластинами. Бетрим взглянул на свою собственную лошадь и готов был поспорить, что бедное создание чувствовало себя немного неважно. Комплекс неполноценности точно.

"Молот" сошел с коня в паре десятков футов от Бетрима и, пройдя несколько шагов вперед, загрохотал. Под одной рукой он нес металлический шлем, защищавший нос и глаза, а в другой держал меч длиной почти в рост человека.

Бетрим оглянулся на свою армию, а затем на "Молота". Восприятие глубины с одним глазом никогда не было легким, но он решил, что немного не угадал. Он сделал еще несколько шагов в сторону города, и "Молот" откликнулся напротив него.

— Готов ли ты умереть, "Черный Шип"? — крикнул Молот достаточно громко, чтобы слышали и впереди, и сзади.

Бетрим подумывал о том, чтобы снять плащ. Он был длинным, тяжелым и громоздким, но это могло бы обеспечить ему некоторую защиту.

— Ну что дальше? — крикнул "Молот". — Почему ты ничего не даешь? От страха онемел?

Их разделяло всего двадцать шагов. Для Бетрима это было слишком близко. Он сделал глубокий вдох.

— Сейчас! — закричал Бетрим. — Пли!

Звон тетивы наполнил воздух позади первых рядов солдат Бетрима. Град стрел затмил низкое утреннее солнце. Они обрушились на "Молота", пробив его доспехи, и повелитель Кровавых рухнул. Он едва успел пошевелиться, настолько не осознавал, что его поймали.

Бетрим схватил веревку со своего коня и бросился бежать к поверженному телу "Молота". Несколько стрел упали рядом с ним, слишком близко, как ему показалось. Они усеяли землю, как травинки. Он добрался до трупа "Молота" как раз в тот момент, когда со стен Рейнгарда начали лететь первые ответные стрелы. Ворота уже закрывались, и несколько солдат на стенах пришли в себя и натянули луки.

Бетрим не стал тратить время на осмотр тела окровавленного лорда. Он обмотал петлю веревки вокруг металлического сапога трупа и затянул ее, после чего повернулся и побежал обратно к своим рядам.

Теперь вокруг него сыпались стрелы, и они были близко, слишком близко, но Бетрим добрался до своего коня невредимым. Он хлопнул зверя по заднице и вскочил в седло, когда тот сорвался в галоп, увлекая за собой тело Виллема "Молота" Йогарена, правителя Кровавых.

* * *

— Не думаю, что ты сломил их дух, Торн, — сказала Генри, когда они смотрели в сторону стен Рейнгарда.

"Молот" был любимым сыном Йогаренса и командующим городскими войсками. Его голова служила прекрасным украшением для пики, воткнутой в землю за пределами досягаемости городских луков. Стрела глубоко вонзилась в череп Виллема, и Бетрим решил оставить ее там. Полагаю, это выглядело довольно поэтично, учитывая обстоятельства.