В один из дней весь каму встал на уши после того, как в лагерь прилетела с вестями черная птица (тогда я не знал, что это ящерица летающая). Меня вытащили из карьера и сказали, чтобы мы со стариком и парой зверо-людов навели порядок в лагере, вычистили пещеры. И тут понеслось: мы вырубили деревянными мечами все кусты шагов на сто, закопали весь мусор в песок, сделали пару новых ям для туалета. Вечером я подполз к своей подстилке и заснул мертвым сном. Но это было только начало, на следующий день мы просеивали весь песок и в лагере, и рядом с ним.

Как объяснил старик, едет кто-то очень важный, если они так забегали, что даже кухню переделали, построили новый навес, поставили два больших кувшина для воды, а в рацион, не поверите, добавили мясо и какие-то специи. Народ довольный ел, все смеялись и хотели, чтобы такие гости приезжали почаще.

Клетку с гоблином перенесли на новое место, подальше, а то там запах был не очень, и выпустили его, приковав цепью, чтобы он почистился песком (тут не мылись, просто наносили какое-то масло на кожу, и потом натирались мелким песком, и вся грязь сходила, тело становилось чистым и приятно пахло, так мылись все раз в ложаж (месяц)).

Пока он приводил себя в порядок под присмотрим двух надзирателей, я чистил его клетку. Как же там воняло, и чего там только не было, я не раз проклял этого мелкого! В одном углу я нашел комок неизвестной субстанции и, когда уже хотел отправить его в деревянное ведро, присмотрелся и увидел, что это тряпка, в которую что-то замотано. Я не стал это выкидывать, а закопал в песок рядом с клеткой. Когда привели Гоблина и посадили в клетку, я стоял рядом, и охранники хотели меня отлупить за то, что я не вынес ведро и стоял портил их одежду вонью. Когда я шел к выгребной яме выкинуть содержимое ведра, я понял, что у половины охраны, если не больше, не видел лиц, они всегда ходят в чем-то наподобие туфель, в которых на земле ходили наши бедуины. И когда я вернулся, Мус смотрел на меня такими глазами испуганными, но я прошел молча мимо его тюрьмы.

Вечером, когда я принес гоблину порцию баланды, он посмотрел, не говоря ни слова, и я понял, что он хочет спросить про ту тряпку. Я выкопал ее из песка этот кусок тряпки, протянул ему, он взял его и быстро спрятал за пазуху, я забрал его миску и кувшин, уже хотел уйти, когда он и сказал: «Спасибо. Я этого не забуду. Придет время, и все песчинки сойдутся в нужном месте». Не оборачиваясь, я пошел на кухню.

На третий день я увидел, как к каму подъезжают три большие повозки, запряжённые жуткими черными ящерицами, и, поверьте, они были жуткими, на спине с шипами на спинах и огромными зубами. У них были шипы, а про пасть я не буду и говорить, там были такие зубки, что меня они порвут и не заметят, в размере они были в высоту больше меня раза в два. Меня не отправили в карьер, чтобы я помог разгрузить и перенести ящики, натаскать воды, напоить ящериц. Потом слуги поставили шатер, начали таскать в него сундуки, рядом поставили еще пару шатров. Когда все было приготовлено, из одной повозки вышел небольшой, во всем черном то ли человек, то ли не человек, лица его не было видно, и направился в шатер. Туда же пошли наш хозяин и два главных надсмотрщика. Меня же выгнали, велели идти на кухню, где мое место.

Когда я пришел, Лоо был взволнован, ходил взад, вперед и что-то бормотал под нос. Подойдя к кувшину, я напился и спросил, что с ним, но он как будто не слышал меня, потом остановился и сказал:

– Это Морок, третий по силе шаман, его прислали в дальний каму неспроста. Они прибыли сюда или за гоблином, или закрыть карьер, или они узнали что-то такое, что их сюда привело. Неспроста все это, ох, неспроста! Матвей, если что-то начнется, тебе надо бежать в пустыню, и не говори ни слова, гигант найдет тебя, он будет твоим хранителем.

Он впервые назвал меня просто Матвеем, видно, что старик нервничал, и что-то действительно происходило.

– Лоо, но как же ты? Как же ошейник? Он меня не выпустит из лагеря! «И как я выживу в песках один?» —спросил я.

– Не бойся, мой сын, ты – хозяин песков, там ты будешь дома, великие пески не дадут тебя в обиду, не позволят умереть от жажды. Твой обруч смирения ты давно можешь снять, он не работает, но не спеши, пока он нужен для вида. – Старик подошел, обнял меня, и я обнял его как самого дорогого человека в мире. На его глазах появились слезы, он держал меня, и я чувствовал, как его слезы капали мне на грудь. – Позови здоровяка, мне надо поговорить.

– Старик, хватит наводить смуту, они не знают про меня, они пришли за гоблином, ну или закроют этот каму и всех рабов отправят на другой карьер. Что тут такого, почему мы должны этого бояться?

Он посмотрел на меня и сказал:

– Если они пришли за гоблином, это хорошо, обойдемся малой кровью, а если они пришли закрыть каму, то рабов не отправят никуда, их просто закопают, чтобы не было свидетелей. Пустыня все заберёт навсегда. А вот если они пришли за тобой, тогда все впустую, они уничтожат все на много закатов, и не останется ничего, кроме черных песков, мертвых песков, и поверь, они это могут сделать, не пожалеют никого, чего бы им это ни стоило.

Я пошел в карьер, меня трясло. Столько народу убьют, чтобы никто не узнал про это место. Мне было жаль зверо-людов, с которыми я столько лет провел в рабстве, на душе было тяжко, наворачивались слезы. Я нашел Маласима и сказал, что его зовет старик. Он, не говоря ни слова, взял большую кувалду.

– Ну что, Дум-дум, пришло время, пора в путь. Пойдем! – И протянул мне свою ручищу.

Мы поднялись наверх, и я заметил, что пока меня не было, произошли изменения, как будто все вокруг затянуло черными облаками, и налетел ветер, поднявший в воздух песок.

Большой человек пошел в сторону пещеры, где обычно пропадал старик, я вернулся на кухню, но по пути об меня что-то стукнулось, и я увидел, что гоблин стоит на коленях, держится за прутья клетки и кидает в меня камушки.

– Дум-дум! «Что тут происходит?» —спросил он.

– Приехал Морок, вот только непонятно, зачем или за кем.

– Только не говори, что он приехал закрывать нашу яму! И почему Лоо такой взволнованный?

– Не знаю, но Лоо сказал, что это плохо. Или закрывать, или за чей-то головой он приехал.

***

Вакансий – самый большой город демонов, великий и могучий. Он находился в черных горах за неприступной каменной стеной, словно в кратере от метеорита. Именно там располагался портал в мир демонов – Адмиш.

Вакансий кишел демонам, там были собраны орды непобедимой армии, их слуги и рабы. Город окружало черное проклятие дыхания бездны, которое превращало его в адский котел, окутанный горячей мглой. Обычные существа здесь долго не выдерживали, но для демонов это была родная стихия. Вакансий неприступен, его не взять, и пока никто и не пытался, и сколько в этом городе темной сути и твари – неизвестно даже для самих демонов, при открытии портала проникает в тени много кто и с разных миров, которые принадлежат демонам.

Замок, возвышающийся над городом на уступе черной скалы, принадлежал Аспекту – одному из самых сильных демонов. Он жил тут с момента захвата мира и был главным легионером армии демонов. За свои заслуги он был назначен императором. Аспект был один из самых сильных и жестоких войной в армии демонов, он известен жестокостью и непобедимостью, в боевой ярости он был непобедим, его боялись даже свои. в нем ни капли милости, и с врагами он не мелочился, вырезая целые семьи и племена. Он был одним из завоевателей, которые участвовали в поглощении мира и превращении его в пустыню, и поглощении жизни этого мира, и захват, и уничтожения богов этого мира, как это было давно!

Аспект сидел в темном зале на черном троне и о чем-то думал. Кубок, который он держал, был почти пуст. Он вспоминал своих предков: великих завоевателей. Он не посрамил их и сумел подняться намного выше, чем его великий и могучий дед, который служил черному императору и пал в одном из многочисленных боев. Демону достался великий черный доспех, которым он очень гордился, в мире их было не так много, и подобных уже не делали. Нельзя сказать, что дед уважал или любил внука, но он отправил Аспекта в легион, и тот прошел путь от солдата до императора и гордился этим.