Хрупкость.

Да, я действительно обладала астеническим, тощим, телосложением, по мне можно было изучать анатомию женского тела без рентгена.

Нет маникюра.

Учителям не рекомендуют отращивать ногти, тем более с моими непростыми детками, неаккуратно перехватишь руку убегающего сорванца и все, оцарапала, и доказывай потом, что случайно.

Нет помады.

Я не крашу губы в повседневной жизни, а розовый блеск в косметичке лежит для особых случаев, праздников.

Миленький носик.

Он маленький, остренький, Антон из-за этого иногда называл меня воробышком.

Антон.

Что он говорил мне, когда за дверью скрылась его новая пассия, с которой я застукала их на нашем диване? «Ты никакая… Я думал, что в тихом омуте черти водятся, но они спрятаны слишком глубоко и я уже за*бался их искать!»

Он был одним и моих скелетов, хорошо, что сопровождающий не настоял на ответе.

Утром меня разбудил настырный звонок телефона, нащупав его на тумбочке, я подняла трубку, даже не посмотрев на номер, пробормотала в полудреме:

— Да, я слушаю…

— Привет, — мужской голос, знакомая усмешка, — спишь что ли?

— Да, — глаза никак не хотели открываться, — а сколько времени?

— Половина девятого…

— Бл-и-ин, — я, наконец, разлепила веки, посмотрела на часы.

— Могу захватить тебе булочку в столовой, — предложил Семен.

Я снова закрыла глаза, представила, что он сидит в кресле своего номера, в излюбленой расслабленой позе, прижимает трубку смартфона к уху, улыбнулась:

— Нет не надо, я успею в столовую.

— Тогда, встретимся там.

Семен «отключился». Я сладко потянулась. Услышать его голос утром было так приятно, и плевать на то, что я просто Дарина Петрова, а он Симеон Загорнов — сын главы коммерческого банка.

Семена в столовой я увидела сразу, одного, расслабленно потягивающего кофе. Толика рядом не было, я не нашла сопровождающего даже когда обвела взглядом зал.

Странно.

Быстро пройдя к кофе-машине, я налила себе эспрессо, подхватила на раздаче пару булочек и поспешила к столу слепого:

— Здравствуй, можно?

— Ты быстро, молодец, — слепой улыбнулся.

— А где Толик?

— Отошел, скоро вернется.

Он наклонил голову, прислушиваясь к тому, как я отодвигаю стул и занимаю место напротив, потом осторожно скользнул рукой по скатерти, развернул ладонью вверх.

Я не сразу поняла, чего он хочет, а когда поняла, замешкалась.

— Смелее, — улыбнулся слепой, словно чувствуя мою нерешительность, — не хочу, чтобы ты была, как и другие, просто голосом из темноты.

Немного волнуясь, я осторожно вложила руку в его ладонь. Семен, как мне показалось, нежно сжал ее, большой палец слепого заскользил по выпирающим косточкам, даря коже приятные ощущения.

— Как спалось? — в отличие от меня, этот жест парня вовсе не напрягал.

— Н-нормально, — я почему-то запнулась, взяла чашку с кофе, хотя левой рукой это было не очень удобно, сделала глоток.

— Давай на процедуры вместе, как тогда, ты ждешь меня, я тебя…

Эта фраза прозвучала бы по детски-невинно, если бы не моя рука в его ладони и эти приятные поглаживания.

— Давай…

И как это понимать? Пару дней назад этот самовлюбленный парень сыпал издевки, а теперь мягкий тон и ласковая улыбка… Я даже поверила, расслабилась.

Клубная мелодия из кармана его дутой жилетки заставила вздрогнуть нас обоих. Семен отпустил мои пальцы, поморщился, как от зубной боли, достал телефон, повернул экраном ко мне:

— Маргарита, — произнес, скорее утверждая, чем спрашивая.

Фотография улыбающейся девушки на экране вливала в душу что-то липкое и непритное:

— Да…

Я непроизвольно ссутулила плечи, спрятала под стол руку, которую, мгновение назад, поглаживали пальцы Семена.

— Сбрось.

— Поговори, я пересяду.

Я даже схватилась за край стола, готовая встать и покинуть его.

— Сбрось, — повторил Семена, в его голосе появились нотки раздражения.

— Хорошо, — я потянула вверх красную иконку.

Парень терпеливо ждал, когда мелодия оборвется.

— А теперь, напиши ей, что я занят, и звонить мне не надо, — он положил телефон на стол, пододвинул рукой в мою сторону.

Я не стала спорить, нашла на экране иконку сообщений, ввела: «Я занят. Не звони мне», потом выбрала в контактах Марго, отправила, невольно зацепилась взглядом за последнее смс: «Саймон, что происходит? Ответь», поспешила закрыть переписку. Дрожащей от волнения рукой пододвинула телефон обратно:

— Все.

Семен нащупал «трубку», убрал в карман, из которого донесся звук полученного смс. От кого, не сложно было догадаться. Мне хотелось спросить, что происходит, почему он не отвечает на звонки своей девушки и так мил со мной, но вовремя подошедший Толик уберег меня от глупости.

— Ну что, попили, поели? На процедуры идете? — ни «здрасте», ни «до свидания», в своем репертуаре.

Я посмотрела на остатки кофе и булочки, к которым не притронулась, завтракать, почему-то расхотелось:

— Да, я готова.

— Отдай ей карточку от моего номера и до обеда можешь быть свободен, — бросил Семен.

Мне стало неуютно от его приказного тона. Но Толика это не напрягало вовсе, он пожал плечами, достал карточку, положил на стол передо мной, уточнил:

— Как объяснить это Михаилу Сергеевичу?

— Никак, — бросил Семен, — он в курсе, день тебе будет оплачен целиком.

— Ладно. Не обижай ее.

Слепой фыркнул, я нервным движением отбросила упавшие на лоб пряди, сделала глоток остывшего кофе. Подобное общение я видела в мелодрамах, когда богатый мужчина на свидании с очередной Золушкой, как бы между делом, отдавал приказы обслуживающему персоналу. На экране это казалось пипец как круто, а сейчас, в реальности очень неуютно. И самое поганое, что парень общался со мной точно так же каких-то четыре дня назад…

— Ну, так что, идем? — голос Семена отвлек меня от этих неоднозначных мыслей.

Толик уже успел нас покинуть.

— Да, конечно, — я отставила чашку, встала из-за стола, правой рукой взяла слепого под локоть, помогла подняться, левую положила на спину.

Семен повел плечом, мягко стряхивая мою руку со своей спины, из второй тоже высвободил локоть, усмехнулся:

— Ты сегодня не поводырь, давай по-другому.

Он протянул мне раскрытую ладонь.

— А ты так сможешь идти?

— Попробую… Давай, сама же говорила: «Вести себя, как до слепоты»

Я вложила пальцы в его ладонь, почувствовала приятное тепло, бессовестно улыбнулась. Антон не любил держаться за руки, считая подобное поведение детским садом.

Не знаю, почему я вспомнила об этом именно сейчас.

Семен шагал неуверенно, я видела это, поэтому, когда закончились столы, переместилась немного в сторону, чтобы парень другой рукой мог вести по стене. Он благодарно улыбнулся. У лестницы я замедлила шаг, предупредила:

— Перила, слева, чуть ниже.

— Помню, — отозвался Семен, переместил руку на нужную высоту, начал спускаться, увлекая меня за собой.

Похоже, парень, наконец, перестал себя жалеть, решил доказать себе и миру, что слепота его не сломила. Такой Семен мне нравился больше, чем обозленный на всех мажор.

Помнится, он говорил, что я раскрашиваю его темный мир, что ж возьму краски поярче…

До здания, где отдыхающие проходили процедуры, мы шли молча: Семен был сосредоточен на каждом шаге, а я старалась не прозевать выступ на асфальте или задумавшегося старичка. Все-таки прошлый вариант передвижения был гораздо удобнее. Поэтому относительно расслабиться удалось только, когда парень сел на скамью у первого кабинета, а я, поздоровалась с присутствующими и поинтересовалась «кто крайний».

— Ну вот, а ты боялась, — Семен весьма правдоподобно выдавил улыбку.

— Ты молодец! — говорить о том, что с меня по пути сюда в буквальном смысле «семь потов сошло» и левый глаз дергается, я не стала.

— Людей много?

— Не очень. Можно вопрос?

— Валяй, — Семен откинулся на спинку скамейки, занимая привычную расслабленную позу.