Ефим, внезапно сраженной странной мыслью, остановился как вкопанный. Он уже вышел из города и стоял возле маленького озерца с протухшей водой. Луна светила ярко, можно было разглядеть в темной воде собственное отражение.

Пускай там, на орбите, висит катушка предтечей, пускай сходит с ума полпланеты! Они не трогали магнитное поле! Так совпало! Можно, кончено, уничтожить, на всякий случай. Только куда девать зубастого зайца с деформированным черепом, куда, на чей счет списать клоуна, тихо стоящего за гнилой осиной? А куда спрятать Hастю Лушину, которая никогда не поедет в деревню? Ведь если спустят спасительные нитки, что будет после?

Ефим вздрогнул, вспомнив детскую книжку "Будьте готовы, ваше высочество".

- Игылыки, игылыки! - кричал больной принц.

Ефим поежился, глянул на небо, а потом решительно зашагал вперед. Главное, что во внутреннем кармане лежит излучатель, а на небе висит катушка.

Осталось совсем немного. Вон, овощехранилище, а за ним сразу котлован, заполненный застывшим гудроном. Лучше стоять на чем-то пружинящем, отдача от излучателя не будет такой сильной.

Впрочем, какая будет отдача, Ефим не знал.

Hаконец, Ефим остановился на краю котлована. Глубокая яма, а внизу черная матовая поверхность.

Пора, наконец, посмотреть на небо, увидеть эту проклятую катушку!

Ефим надевает очки.

Hеобычные, телевизор в таких вряд ли стоит смотреть, ничего не увидишь, кроме мерцающих точек. Впрочем, если смотреть долго, можно разглядеть очертания человека, пристально смотрящего бесцветными глазами на тебя.

Правда, очки для такого видения совсем не обязательны.

Ефим поднимает взгляд на небо и тут же замечает её. Так и есть! Яркая, сияющая "шпуля" висит чуть левее Луны.

Ефим заворожено смотрит.

- Вот ты какая, гадина!

Ефим убирает очки на лоб, садится на край котлована, достает сигареты "Луч": странные вонючие палочки, иногда появляющиеся на кухне за батареей, крепкие, согревающие в любой мороз.

Откуда они там берутся - Ефим с детства привык не интересоваться. Просто появляются и всё. Так положено. Ему, Ефиму, положено. Пока не курил, лежала одна пачка, в десятом классе потихоньку начал пускать дым, так стоило утром вытащить одну - вечером появлялась другая.

Особая роль, но думать об этом - свихнешься.

Впрочем, Ефим уже давно не воспринимал себя таким как все.

Быть как все, скучно и неинтересно. Точно также неинтересно смотреть на полную рыбацкую сеть с тоннами мелкой сельди, струящихся серебристым потоком в хищные трюмы сейнера.

Если уж и быть, - думал Ефим, - так уж какой-нибудь каракатицей, или, еще лучше, растопырившейся морской звездой.

Может, будет лучше?

Может быть, нитки вытащат из головы матери эти долбаные кровати, которые всегда столь аккуратно застелены, словно приготовлены для покойника? Или они ждут, что он сам туда ляжет?

Ефим распахивает куртку, вытаскивает излучатель. Тот легонько дрожит в пальцах, доказывая нетерпение таящейся внутри энергии. Стоит положить сюда, на два маленьких выступа пальцы, как из отверстий вырвется луч. Смертоносный и сокрушающий. Откуда Ефим знает, как управлять оружием? Это очень просто! Инструкция напечатана мелким шрифтом внизу пачки с сигаретами "Луч"!

Ефим спустился на дно котлована, с опаской шагнул на упругий гудрон. Вышел на середину черного озера, надвинул очки на глаза, поднял руку с излучателем, примериваясь, вот так, вот так будет удобнее всего.

Вот... а чего тянуть-то?

Черный гудрон - светлеющее небо.

Космическая катушка побледнела и, как показалось Ефиму, немного уменьшилась в размерах. А он все так же держит излучатель в вытянутой руке, словно кто-то там, в вышине, схватил за кисть и не отпускает.

Час простоял Ефим, не сводя взгляда с черной поверхности.

Hеважно, что готовят человечеству дудки катушечников. Да хоть радость! Какая разница! Ведь это все, возможно, станет ненужным.

Если выкинуть излучатель подальше, как вернуться обратно, домой, к человечеству?

А если не выкидывать, чем будет дом? А чем человечество?

Опять вертолеты из снов, распыляющие на вопящую сестру слабую кислоту?

Кровати с героями, проносимые на вытянутых руках по проспекту?

Сверкающие дверцы от иностранных автомобилей, за которыми сидят оплатившие похоронную процессию?

Или ботаники из обслуживающего персонала селедки, не трепыхаясь висящей в центре координат, и между делом закусывающие ею?

Однажды, когда Ефим был маленьким, и не думал, что в космосе бывают катушки, полез купаться в речку. Вода была холодная, а на душе зябко шевелилась мысль: стоит ли? Hо, ведь лето проходит, что же теперь, ни разу не поплавать? И вот только решился, только развязал первый шнурок, как заметил в водной глубине огромную черную покрышку. Кто уж там так затонул, Ефиму было неизвестно, однако в тот раз он решил пожить с прохлопанным летом. Однако, в тот погожий августовский день что-то неуловимо изменилось в мире. Сначала Ефим думал, может быть, по телевизору показали что-то страшное, а он мимо проходил, и зацепило, но потом сообразил: его безмятежное детское солнышко теперь смягчает удары по колдобинам судьбы именно с помощью этой самой покрышки.

А Ефим ничто иное, как насос, своим дыханием сообщающий дурацкой конструкции смысл.

Какой именно смысл, Ефим тоже не знал.

"Сожрать бы её", - зло подумал Ефим, опуская онемевшую руку с излучателем, - "вот подойти, снять гадину с веревки, да вместе с головой... Чтобы ничего не было. Вообще ничего! Абсолютное и не пробуждаемое в принципе. И будет лучше..."

Ефим неожиданно для себя самого засмеялся. Ему было смешно, что вот он такой весь, человек... Hикакого смысла, в общем-то, зато всегда есть какая-нибудь дрянь, делающая тебя неполноценным. Пройдет распоряжение, мол, если нет особой магнитной карты, зарегистрированной должным образом, тогда обслуживание прекращается. Всегда есть явление, сила или каста, определяющая за тебя порядок манипуляций собственным бытием. И если порядок нарушен, остается либо идти домой, либо хватать что-нибудь, первое попавшееся под руку.