Мы все еще стояли на той же станции. На платформе у закрытых дверей вагона собралась небольшая группа жителей пригорода, и они с надеждой смотрели на нас сквозь стекла, словно рыбы в аквариуме мистера Куиггина. Я отвела от них взгляд и вдруг заметила, что та горничная печально на меня смотрит, время от времени словно указывая глазами на забытую папку с документами. Смотрит так, словно хочет сказать: по заслугам получат не они, а она, эта девочка. А симпатичный парнишка Томас Харпер, обладающий хорошо подвешенным языком и мальчишеской челкой, спадающей на лоб, наверняка сумеет как-то отболтаться. В общем, расплачиваться за небрежность обоих придется той маленькой мисс Большие Глаза.

Двери вагона снова открылись, и жители пригорода ринулись на свободные места.

– Вот ведь дерьмо! – мрачно буркнула я, схватила папку и успела всунуть руку между створками дверей, не дав им закрыться.

– Ты что это, моя лапочка? – с укором сказал мне один из контролеров.

– Сам ты лапочка! – рявкнула я и ринулась в сторону лестницы, выходящей к Ист-Сайду, а потом стала пробираться сквозь толпу в сторону Ладлоу, высматривая среди широкополых шляп и набриолиненных волос шляпку Шарлотты с качающейся на ней черной хризантемой. Если через пять кварталов я ее догнать не сумею, сердито уверяла я себя, то эта папка отправится на переговоры с первым же мусорным баком!

Я увидела ее на углу Канал-стрит и Кристи.

Она стояла перед магазином «Шоц и сыновья» – кошерной лавкой, торгующей всевозможными маринованными продуктами. Но ничего не покупала, а просто беседовала с какой-то крошечной старушкой с такими же, как у нее самой, черными глазами. Одежда на старушке тоже была какая-то траурная – видимо, у них это семейное, подумала я. В руках у пожилой дамы был локс[69], явно купленный к ужину и завернутый во вчерашнюю газету.

– Прошу прощения…

Шарлотта вскинула глаза, увидела меня, и удивление сменилось у нее на лице девчоночьей улыбкой до ушей.

– Кэтрин!

И она тут же с гордостью указала на черноглазую старушку:

– А это моя бабушка!

(Да уж, тут трудно было ошибиться!)

– Рада с вами познакомиться, – любезно улыбнулась я.

Шарлотта что-то сказала на идиш, видимо, объясняя бабушке, что мы вместе работаем.

– Вот. Вы забыли это в поезде, – сказала я, подавая ей папку.

Улыбка сползла с лица Шарлотты. Побледнев, она взяла папку и в ужасе пролепетала:

– И как это я могла допустить такую оплошность! Просто позор! Уж и не знаю, как мне вас благодарить!

– Ладно, забудьте.

Она секунду помолчала, а потом, не выдержав, призналась:

– Мистер Харпер завтра прямо с утра встречается с неким важным клиентом, а это нужно было к девяти утра отнести в «Кемден и Клей», вот мистер Харпер и попросил меня, поскольку мне это по пути, занести в наш офис…

– Похоже, у мистера Харпера имеется не только диплом Гарварда, но и собственный трастовый фонд?

Шарлотта с недоумением уставилась на меня своими большими темными глазами, очень похожими на коровьи, но я объяснять не стала и продолжила свою мысль:

– Очень это ему поможет, когда его все-таки с работы вышвырнут!

Бабушка Шарлотты смотрела на мои руки. А Шарлотта – на мои туфли.

Летом продавцы из магазина «Шоц» выкатывали прямо на тротуар бочонки с пикулями, селедкой и солеными арбузами, щедро расплескивая маринады и рассолы, так что даже сейчас, восемь месяцев спустя, в воздухе все еще витал запах этих яств.

Старая женщина что-то сказала Шарлотте.

– Моя бабушка спрашивает, – перевела она мне, – не поужинаете ли вы с нами.

– Боюсь, что, к сожалению, не смогу. У меня назначена встреча.

И Шарлотта перевела мои слова бабушке, хотя в этом не было ни малейшей необходимости.

От Канал-стрит мне нужно было пройти до дому пятнадцать кварталов, что, впрочем, было кварталов на десять меньше, чем если бы я попыталась добраться по другой ветке подземки. Так что, как говорят в этом районе, я пошлепала дальше пешком, на каждом перекрестке внимательно поглядывая налево и направо. Хестер-стрит, Гранд-стрит, Брум-стрит, Спринг. Принс-стрит, Первая улица. Вторая, Третья… Каждый квартал выглядел как тупик в какой-то чужой стране. Воткнутые среди жилых зданий, всюду торчали магазины «Отец и сыновья такие-то», в которых продавались несколько переиначенные продукты как бы «с родины» – свои колбасы и сыры, своя копченая или соленая рыба, которую, завернув ее в итальянские или украинские газеты, несли домой свои непокоренные бабушки. Подняв глаза, можно было увидеть за окнами двухкомнатных квартир три поколения одной семьи, каждый вечер собиравшиеся за ужином и слепленные вместе религиозной приверженностью, липкой, как сахарин, и странной, как их послеобеденные ликеры.

Если Бродвей был рекой, текущей с вершины Манхэттена вниз, к Бэттери, и по волнам этой реки словно плыли автомобили, магазины и огни, то идущие с востока на запад улицы были подобны водоворотам, в которых человек мог, подобно листку на поверхности лужи, без конца кружить и кружить неторопливо с первого часа своей жизни и до последнего. Это действительно был мир без начала и конца.

На Астор-Плейс я остановилась, чтобы купить в киоске на углу вечерний выпуск «Таймс». Передняя полоса предлагала модифицированную карту Европы, любезно снабженную изящной пунктирной линией, показывающей, где именно в данный момент проходит постоянно смещающаяся граница. У старого продавца газет были на редкость густые кустистые брови и добродушное выражение лица, как у рассеянного дядюшки из деревни. Глядя на него, я невольно удивилась: господи, а этот-то что здесь делает?

– Чудесный вечер, – сказал он, по всей вероятности имея в виду то немногое, что мог видеть отраженным в витрине галантерейного магазина.

– Да, вечер действительно чудесный, – откликнулась я.

– А как вы думаете, дождь будет?

Я посмотрела вверх: над крышами Ист-Сайда ясно, как маячок самолета, сияла Вечерняя Звезда.

– Нет, – сказала я. – Сегодня дождя наверняка не будет.

Он улыбнулся и вздохнул с облегчением.

Когда я протянула ему доллар, к киоску подошел второй покупатель. Он остановился на шаг ближе ко мне, чем было нужно. И, прежде чем я успела это заметить, старый продавец насупил брови и посмотрел на наглеца исподлобья.

– Эй, сестрица, – обратился ко мне этот тип, – у тебя закурить не найдется? Или, может, еще чего получше?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.