От неожиданности и испуга, что могу упасть, хватаюсь за белый пиджак.

– Вы говорите по-английски? – спрашивает меня снова незнакомец. – Французский? – спрашивает по-французски. Потом немного подумав, добавляет на северном диалекте. – Где ваш дом, чтобы можно было вас отвезти?

Я наконец пришла в себя и теперь смотрела на молодого мужчину, спасшего меня. Одет он был в безукоризненный белоснежный костюм-тройку с жилетом из-под которого виднелась голубая рубашка и галстук. Каштановые волосы спадали ему на лоб. Сильная линия челюсти и подбородка, и темно-серые глаза, смотрящие с нескрываемым интересом.

– Так вы скажете, где ваш дом? – снова спросил мужчина на лаосском с сильным английским акцентом, все еще держа меня на руках.

Я хотела ответить, как вдруг вдалеке послышались голоса.

– Чаонинг! Госпожа! – рыдала Пея. Она со всех ног бежала ко мне. За ней виднелось несколько мужчин с ружьями и вилами.

– Госпожа! Слава Великому Будде, вы живы! – тараторила на лаосском Пея, захлебываясь в рыданиях. – Скорее-скорее домой!

– Отпустите меня, – обращаюсь к мужчине на лаосском. Он смотрит на меня и аккуратно ставит на ноги.

– Вы в порядке? – снова спрашивает на английском. И тут же спохватывается и задает этот же вопрос на местном: Вы в порядке?

Я киваю. Пея тут же подхватывает меня под руку и тащит прочь. Я оборачиваюсь. Мужчина все еще стоит, рядом с ним на траве лежит убитый тигр, затем он идет к Мерседесу кабриолету и заводит мотор.

Через пару мгновений догоняет нас с Пеей и останавливается.

– Я могу вас подвезти, куда скажете.

Пея округлила глаза. Какой стыд, садится в машину к незнакомому мужчине. Видимо это было написано на ее лице, потому что мужчина пояснил:

– Кажется, твоей чаонинг нужна помощь, она хромает.

Пея растеряно посмотрела на меня. И в самом деле, падая я подвернула правую лодыжку, и теперь она весьма беспокоила.

Мужчина не стал дожидаться ее согласия, молча открыл дверь машины. Поначалу он хотел усадить Пею на заднее сидение, а меня рядом. Но нянюшка заголосила ругательства, так что пришлось сесть наоборот.

– Куда ехать? – спросил он.

– К храму у реки, – ответила Пея, недовольно косясь на него.

– Госпоже нужен врач. В том храме есть врач?

– Монахи знают, как помочь ей, – отрезала нянюшка и еще добавила одно крепкое словечко на местном диалекте. Так что я не удержалась и улыбнулась. Незнакомец быстро взглянул на меня в зеркало заднего вида. Я сразу приняла серьезный вид и стала смотреть по сторонам.

Едва машина затормозила, Пея вскочила, словно ошпаренная и стала вытаскивать меня. Не обращая внимания на яростные взгляды няньки, незнакомец приблизился ко мне и протянул руку, помогая выйти из машины.

– Кто ты, что эта лао так заботится о тебе? – спросил он. – Где твой дом?

Темно-серые глаза смотрели на меня с волнующей страстностью, руку он мою также не отпустил. Боковым зрением я видела, что бедная Пея сейчас лопнет от стыда и ужаса, поэтому отстранилась.

– Благодарю за спасение, господин, – произнесла я, улыбаясь и складывая руки в почтении.

Пея тут же схватила меня и потащила к храму, я слышала, как мотор Мерседеса завелся и вскоре затих вдали. Он направлялся к нашему дому. Значит один из гостей. Значит, возможно, я его снова увижу.

Я лежала в кровати, обложенная подушками, с холодной повязкой на ноге. Тот тигр пришел из соседнего села, где до этого уже убивал пастухов и поедал скот. Тигр-людоед. Этим же вечером отряд из вооруженных мужчин решили прочесать лес на случай появления шакалов-падальщиков, обычно следовавших за тиграми и питающихся остатками.

Из-за случившегося меня освободили от обязанности присутствовать среди гостей. Я не знала, радоваться тому или нет. С одной стороны я изнывала от желания узнать, там ли тот незнакомец, и в то же время было страшно вновь показаться у него на глазах. Он по всей видимости принял меня за местную лао или за какую-то диковину, одетую в индийское сари.

Я вздохнула, вспоминая момент, когда он поднял меня, когда стал спрашивать на разных языках, думая, что я не понимаю.

– Чаонинг Киара, почему вы все время улыбаетесь? – спросила меня лао Парамита, расчесывая мои тяжелые вьющиеся волосы, похожие на иссиня-черный шелк. Волосы достались нам с сестрой от матери, а вот белая кожа словно лепесток магнолии – от отца в совокупностью с зелеными глазами.

– Разве я улыбаюсь? – спрашиваю и сразу бросаю взгляд в зеркало. – И правда.

Улыбаюсь и не могу перестать этого делать.

– Уж не повстречала ли мадмуазель своего хак? – темные глаза Парамит озорно блестели. Она считалась самой красивой среди всех лао нашего поместья. Даже отец берег ее, не отправляя работать в поле. Она оставалась при доме, ухаживала за мной и Джией, и была нашей подругой, с которой мы могли разделить девичьи секреты.

– Ну что ты говоришь такое. Конечно же нет, – отвечаю и понимаю, что краснею. – Где мне его встретить?

– А Чан говорила мне, что видела, как чаонинг нес на руках белый господин, – не унималась Парамит, – у нас после такого мужчина идет просить благословения к родителям девушки, чтобы соединить их жизни.

Я поднесла руки к горящим щекам.

– Перестань, он просто помог мне. Моя нога болела.

Парамит хмыкнула, молча заплела волосы в две толстые косы и зажгла благовония.

– Подай веер, – попросила я. И лао протянула мне японский веер с изображением гейш у пруда.

Раздался стук, и не дождавшись ответа, вошел отец. При его появлении Парамит сложила руки на груди в приветствии. Он жестом указал ей на дверь, и она поспешила выйти.

– Как ты, Киара? – спросил он, смотря на мою голую лодыжку. – Доктор Перес утверждает, что ничего серьезного, только нужен покой в ближайшие пару дней.

– Все хорошо, папа, – отвечала я, приподнимаясь.

– Так кто убил того тигра? Работники болтают каждый свое. Вроде бы это был европеец.

Я кивнула.

– Да, папа. Тигра убил англичанин из револьвера. Он был одет в светлый костюм и управлял кабриолетом мерседес.

Отец вскинул брови.

– Неужели Фейн! Ну и ну. А почему ничего не сказал? Странные эти англичане.

Чувствую, как начинает сильнее биться сердце.

– Кто он такой, папа?

– Один английский лорд, приехал сюда недавно выкупать оловянные рудники на западе. Пару лет назад ему удалось фактически вырвать свою семью из полной нищеты. Даром, что лорд. Его брат учился с Даниэлем в Оксфорде на начальных курсах, до того, как семейство Фейн разорилось из-за долгов.

– А как его зовут?

– Эдвард. Эдвард Фейн.

– Эдвард Фейн, – прошептала я, закрывая глаза. – Звучит как музыка.

Отец нахмурился, сел на кровать рядом со мной и взял за подбородок.

– Что это ты себе там уже напридумывала? Смотри, Киара, будь осторожней. Я знаю, таких, как этот Фейн. Эти люди думают только о деньгах и больше ни о чем, и женятся они тоже только на деньгах.

– Разве у нас мало денег, папа? – бросила я небрежно, так что отец немного опешил.

– Ого, так сильно понравился этот английский хлыщ?

Я молчала. Отец продолжил.

– Послушай своего отца, Киара, он если и женится, то только на самой выгодной для себя партии. Дочь лаосского плантатора может и не плохой вариант, но думаю, он ищет кого-то побогаче. Его бизнес только начал расти, много рисков, стабильная финансовая подушка – вот что ему сейчас нужно больше всего.

Бесполезно спорить с отцом, потупив взор, я рассматривала узор на веере. Пусть думает, что хочет. Я помнила тот горячий взгляд серых глаз. Его невозможно спутать, это на уровне древних инстинктов. Я знала, что понравилась мистеру Фейну. Сильно понравилась.

Вошла Джия и замерла в дверях, не ожидая застать здесь отца.

– Что застыла? – бросил грубо отец. – Проходи. Поговори с сестрой. Вразуми, как старшая сестра.

На лице Джии отразилось недоумение, и она перевела взгляд на меня.