— Если на одной ноге такой резвый…! Можно представить, какой он на двух, — удивился скорости излома, Першинг. — Ты, Ромыч, не говорил, что у тебя такой знакомец водится… а как познакомился, даже знать не хочу. С меня и так твоих историй за гранью понимания вполне хватает… даже с перебором. Я-то изломов только через оптику прицела видел, а чтобы так близко… никогда. Чудно… Каму расскажу не поверят… что так вот, запросто, с изломом пообщался…

Используя несколько сломанных досок и немного спирта, Роман зажёг в центре сарая небольшой костёр, пламя которого осветило давно прохудившуюся крышу и стены сарая, да вошедшего излома с огромной охапкой таких же ломанных досок и кусков брёвен, зажатых в своей уникальной руке.

— Энто я, не пужайтесь, — и свалил свою ношу в угол рядом с костром. — Ишо сходить, али хватит?

— Конечно хватит, — ответил Роман. — Этих дров до утра не спалить.

Отсутствием аппетита Василий не страдал, ополовинив за ужин все съестные припасы Романа и Павла. Расправившись с последней палкой колбасного сыра, который ему особенно понравился, он, смачно рыгнув, растянул в улыбке свой рот с щербатыми зубами.

— Вот спосибочка… Вот уважили… Тепереча отдыхайте, а я покараулю за хуторком, мне ведь сна и не надобно почти совсем, — и, не сказав больше ни слова, растворился в ночи. Пришло время ночных хищников, обозначавших себя то далёким, то близким визгом, рёвом и лаем. Першинг взглянул на Романа, беспечно растянувшегося на лавке.

— Не знаю, как ты так спокойно спать увалился… Вдруг наш часовой Вася опять проголодается… или в прок еды себе решит припасти… а тут мы с тобой храпим, готовые к употреблению… От меня у него, правда, может заворот кишок случится… а ты в самый раз будешь…

— Ну тебя, балабол, — уже засыпая, проворчал Роман. — Если бы он хотел, ты бы в его меню в первой строчке давно уже был… Ложись, спи, в город рано двинемся и ты мне со свежей головой нужен будешь.

— Ладно… дрыхни, укротитель нечести, а я покурю чуток, потом тоже, может, кимарнуть осмелюсь.

Сытный ужин и тепло костра сделали своё дело… и вскоре разомлевший Першинг тоже похрапывал, облокотившись спиной на свой рюкзак. Проснулся Павел от сильного удара в лицо. Его рука рефлекторно дёрнулась к автомату, стоявшему рядом у стены, но нашла лишь пустоту.

— Подъём… доходяга… — раздался над ним чей-то незнакомый голос и последовал новый удар, но уже не такой сильный. Над ним возвышался здоровый детина в натовском армейском камуфляже в звании прапорщика, с автоматом направленным в грудь. Обращаясь уже не к нему, он громко крикнул в сторону входа сарая.

— Отличная штука, эти ваши спец средства, мистер Олсон… я имею в виду, усыпляющий газ. Одного я разбудил… второй ещё в отключке, так что можете спокойно заходить, а этому я сейчас ещё нашатыря добавлю для бодрости, — и снова ударил Павла ногой в живот. Роман, испытывая острую головную боль и накатывающую волнами тошноту, вялым от действия газа умом, пытался сообразить, что произошло и как он оказался в брюхе надсадно урчащего броне транспортёра в компании десятка вояк… На очередном ухабе БТР сильно тряхнуло, бросив связанного Романа к борту, о который он сильно ударился головой.

— Вот и отлично! Вы, наконец, пришли в себя. Дорога долгая, а мне не хотелось бы провести всё это время в компании неотесанных салдофонов. К тому же, время, знаете ли, поджимает… Хотя мы-то с вами, в отличии от других, знаем, что само по себе время вещь довольно абстрактная… не так ли, мистер Лисицин, или Призрак Лис? Или вам удобнее Сталкер Корсак? Видите, мы хорошо о вас осведомлены… И, если быть до конца честным, я искренне удивлён тому обстоятельству, что вам так долго удавалось от нас скрываться.

В БТРе тускло горела лишь одна уцелевшая лампочка, отчего толком разглядеть говорившего Роман не мог, но голос с явным скандинавским акцентом дал ему понять, кто перед ним находится.

— Чем же моя скромная персона вас заинтересовала? Могли бы просто меня найти и спросить, что вам интересно… секретов я не имею и готов ответить на ваши вопросы… а вы тут целую армию снарядили на мои поиски. Зовут-то вас, как? — говоривший придвинулся ближе к Роману, дав себя разглядеть.

— Моё имя Сторм Олсон… Уверен, что оно вам ни о чём не говорит. Как вы говорите, армию… на ваши поиски пришлось действительно нанять. Вы оказались на удивление прытким, и, судя по тому, что вы уже в Зоне натворили, довольно опасным субъектом. Я и мои товарищи не обладаем вашими навыками по выживанию в подобных условиях. К тому же, в свете последних событий… уверен, что понимаете, о чём идёт речь, не думаю, что вы по доброй воле согласились бы с нами сотрудничать… Поэтому и пришлось воспользоваться услугами военных… — Олсон явно лукавил… ломанный когда-то нос боксёра, широкий шрам на правой щеке, скорее всего полученный от попадания шрапнели, а не в фитнес клубе, и особенный взгляд… человека, переступившего черту до убийства и после, говорили Роману, что перед ним серьёзный боец, скорее всего наёмник, с хорошей физической подготовкой и, судя по разговору, довольно не глупый, что делало его ещё более опасным противником, но это его занимало сейчас в меньшей степени… Роман, в тускло освещённом салоне бронетранспортёра, среди толпы вояк, громко гогочущих над анекдотом, пытался отыскать Павла. Словно прочитав его мысли, Олсон придвинувшись ближе сказал.

— Напрасно вы ищете вашего приятеля… В нашем транспорте, как видите, места мало, поэтому ваш друг любезно согласился остаться с группой наших людей и приехать на следующем транспорте. — Тут Олсон снова солгал… Военные по территории Зоны никогда не передвигались малыми группами и, тем более, никогда не оставляли своих в неподконтрольных им местах, из этого Роман понял, что Паша, скорее всего, погиб, прибрав с собой несколько вояк. Спорить с Олсоном он не стал, понимая, что в этом нет никакого смысла.

— Хорошо… пусть будет так, я-то вам зачем понадобился? — норвег, сомневаясь стоит ли ему, Роману, говорить, некоторое время колебался, но в конце концов ответил.

— Видите ли, в чём дело… Вы по воле случая получили предмет, который нам очень необходим для… наших исследований. Их, этих предметов, насколько нам известно существует всего два экземпляра… один из которых у нас уже был, а второй каким-то образом оказался у вас… Эти предметы, — продолжил Олсон. — В Зоне, как вы знаете, называют артефактами и среди них есть не просто редкие, а уникальные, как эти два — «Слеза Циклопа», — произнося название артефакта, Олсон цепким взглядом посмотрел на Романа, пытаясь увидеть его реакцию. — Вам это название ни о чём не говорит? И расскажите, как он у вас оказался.

Роман безразлично пожал плечами.

— Абсолютно ни о чём мне это название не говорит… Пусть он зовётся хоть «Дерьмо Мамонта», просто красивая безделушка, а попал он ко мне как любые артефакты в Зоне… Я его нашёл… где — уже не помню.

— Ну да, конечно… Нашли… Иначе и быть не может, послушайте, Лис…! Мы точно знаем, где и как вы его добыли и, как я вижу, добровольно сотрудничать с нами вы не намерены. Деньги вам не предлагаем, знаю, не возьмёте.

— Ну от чего же, — в тон Олсону, ответил Роман. — Артефакты для того и ищутся, чтобы их подороже продать.

Олсона разговор начал раздражать.

— Перестаньте валять дурака! Впрочем, можете… Если это вас забавляет. То, что я вам скажу, может развеселить вас ещё больше… Как выяснилось, вы тоже являетесь, своего рода, артефактом, и вот скажите мне… Если они, артефакты, ищутся для продажи, какую цену назначить за вас? — Роман, делая вид, что ничего не понял, широко улыбнулся.

— Моя, так сказать, поношенная, потрёпанная персона, вряд ли дорого потянет…

Олсон, поняв, что разговор бесполезен, закончил его ударом автоматного приклада в лоб Романа, от чего тот потерял сознание.

— Не думаю, что ушиб на лбу сильно собьёт твою стоимость, Лис.

Роман пришёл в себя от сильного рывка и разносящихся в БТРе криков. Люди, амуниция, оружие, словно в бредовом месиве, парили по салону в состоянии невесомости, мимо проплыл толстый вояка, в звании прапорщика. С выпученными от страха глазами, при этом обдав Романа густым запахом перегара, громко проорав на водителя БТРа.