Здесь соглашательская политика Скавениуса и Тюне Якобсена предстает во всей своей красе. Хотя существовала совершенно определенная договоренность относительно сотрудничества датской полиции с немецкой, Тюне Якобсен на самом деле всегда был готов идти на новые уступки, если того хотели немцы. Его циркуляр предписывает полиции предпринимать аресты, которые немцы пожелают, и поставлять им задержанных. А так как инициатором этого циркуляра является Тюне Якобсен, то подчеркивается, естественно, что все это делается исключительно в интересах датских граждан, дабы пощадить их чувства. Не хотят, мол, подвергать их некой неприятной процедуре — быть арестованными немецкой полицией. Намного проще и удобнее взять их самим и выдать немцам.
Я хочу здесь обратить внимание на показания свидетелей, прежде всего бывшего члена фолькетинга Олуфа Педерсена на первом заседании нашего суда. Он рассказал, что посчитал недостойным, когда Скавениус и Тюне Якобсен высказались, будто немцы пользовались международным правом, когда они в отдельных случаях взяли на себя ведение судопроизводства. Тюне Якобсен фактически обосновывает в своем циркуляре немецкую точку зрения, действуя по принципу — решено и подписано:
«Естественно, что с самого начала в этой связи был исследован вопрос о том, находятся ли действия немцев в противоречии с международным правом; в результате обнаружилось, что об этом не приходится говорить. Международные правовые нормы дают немцам такие полномочия в период военной оккупации, что же касается мирной оккупации, здесь многое остается неясным, так как, разумеется, никаких международных прав в этом случае не имеется».
Понятнее не скажешь немцам: пожалуйста, господа, приходите и делайте, что хотите. Международное право на вашей стороне. Но разве не было соглашения от 9 апреля 1940 года? Разве оно не составило как раз основу для «мирной оккупации»? Разве оно не служило руководством в политике всего правительства?
Скавениус и Тюне Якобсен старались еще и другим путем, пользуясь своими полномочиями, услужить и помочь оккупантам. Доказательством может служить официальное сообщение, разосланное пресс-бюро министерства иностранных дел, по поводу организации «Свободная Дания» и по поводу ее главных участников. Оно заканчивалось тем, что назначалось вознаграждение за сведения о профессоре Могенсе Фоге и редакторе Оле Киилерихе:
«Проведенное дополнительно расследование подтвердило, что профессор Могенс Фог и редактор Оле Киилерих в значительной степени были активны в осуществлении целей, поставленных организацией “Свободная Дания”. Профессор Могенс Фог и редактор Оле Киилерих в настоящее время скрываются, чтобы, конечно, уйти от ответственности.
За сведения, могущие привести к поимке этих личностей, назначается вознаграждение в 5000 крон за каждого. Обращаться к прокурору по особым делам в полицейском управлении или к ближайшим полицейским властям.
Профессор Могенс Фог родился в Фредериксберге 9 июня 1904 года, внешние данные: рост приблизительно 173 см, худощавый, резкие черты лица, черные волосы; одет — серый в крапинку пиджак, черное пальто, зеленая мягкая шляпа, коричневые перчатки, тяжелые коричневые ботинки.
Редактор Оле Герхард Киилерих Свеннсен родился в Копенгагене 10 июня 1907 года, внешние данные: рост 175–178 см, грубого сложения, гладкие светлые волосы с пробором; одет — коричневый пиджак из твида, мягкая шляпа».
Это обращение было по сути призывом к доносчикам приступить к выполнению своих обязанностей и заработать тем самым несколько симпатичных грошиков. Я полагаю, что любимчик Тюне Якобсена, шпик по кличке Конокрад, прочитал это объявление с особым интересом.
Энергия Тюне Якобсена к тому же непомерно возросла, когда в стране усилились диверсионные акты. Если правда, что розыски коммунистов саботировались, так в этом заслуга не Тюне Якобсена. Он мог без зазрения совести показать своим друзьям, немецким полицаям, свою маленькую датскую полицейскую мастерскую.
Законом № 489 от 4 декабря 1942 года предписывается: «Предприятиям, производящим важную для страны продукцию, в целях их бесперебойной работы и на случай саботажей рекомендуется формировать сторожевые отряды, которые согласно распоряжению от 9 января 1943 года получают права полицейских властей на время несения службы».
Приблизительно такого же характера циркуляр министерства юстиции от 18 февраля 1943 года относительно диверсий. В нем советуют полиции делать все возможное для борьбы с саботажами. Предлагаются следующие меры:
«Поскольку речь идет об охране производственных предприятий и подобного рода объектов, министерство юстиции просит господ полицейских повсеместно и эффективно способствовать соблюдению порядка, настойчиво и безотлагательно проводить разъяснительную работу среди руководителей отдельных предприятий, а также среди охранников, о том, что в целях обеспечения безопасности на длительное время — не только для этих производств — первостепенное значение приобретает серьезное и ответственное отношение к охранной службе.
Не лишне упомянуть здесь, что принимаются все меры для вооружения охраны огнестрельным оружием и для обучения им пользоваться.
Что касается полицейского надзора за железнодорожными путями, нужно ходатайствовать о том, чтобы полицейские получили специальные инструкции о значимости охранной службы, о необходимости выполнять ее с большей долей серьезности и ответственности. Точно так же настоятельно рекомендуется внушить всему остальному полицейскому персоналу, что их наипервейшей задачей является предотвращение диверсий или раскрытие уже состоявшихся… Если все же, несмотря на принятые меры, акты саботажа будут иметь место, тогда сразу же нужно приложить все силы — а если это необходимо отложить в сторону остальные дела — для расследования случившегося».
Что правда то правда, вины Тюне Якобсена нет в том, что число саботажей день ото дня возрастало и не могло быть одной лишь случайностью. Он не уставал издавать приказы и давать советы, как лучше всего бороться с ними. Его усердие в разработке эффективных охранных мер не знало границ. Этот специалист по «пассивному саботажу» был здесь необычайно активен. И вплоть до последнего момента он усердствовал с необычайным прилежанием. 20 августа 1943 года он разослал полицмейстерам циркуляр насчет того, как можно было лучше всего покончить с теми «волнениями», которые имели место в Копенгагене и в других городах:
«Просьба к господам внимательно следить за всеми происшествиями в полицейских округах и по возможности стараться избегать в дальнейшем их повторения, принимая заранее предохранительные меры. Если же несмотря ни на какие усилия, они имеют место, что весьма нежелательно и может привести к далеко идущим последствиям, необходимо тотчас же уведомить о них и о принятых мерах прокурора по особым делам по телефону или по телетайпу. Как только опасность столкновения между немецкими солдатами и датскими гражданами становится вероятной, полицмейстер обязан немедленно обратиться к немецкому коменданту и вместе с ним попытаться найти подобающие меры для обеспечения надлежащего спокойствия и, если это необходимо, просить коменданта отозвать немецких солдат с улиц, во всяком случае в вечернее время».
Но этот замечательный совет не имел никакого воздействия, и 26 августа Тюне Якобсен разослал новый циркуляр, в котором есть один достойный внимания абзац:
«Из вышестоящих разъяснений проистекает далее, что со стороны некоторых граждан осуществляется подстрекательская деятельность и подстрекатели ездят по всей стране. Министерство юстиции посылает в связи с этим по телетайпу уведомление от 25 августа 1943 года, в котором просит господ (полицмейстеров) обратить особое внимание на следующее обстоятельство — находятся ли в их полицейских округах такого рода лица или странствующие агитаторы, смущающие народ своими речами или пытающиеся путем угроз и насилия склонить людей к забастовкам или другим незаконным действиям против немецких властей. Просьба — если нечто подобное замечено, незамедлительно вмешиваться да притом быстро и эффективно, так чтобы указанные личности, если их можно обвинить в преступлении закона, ср. особенно § 133, 260 и 266, или в нарушении распоряжения № 254 от 9 июня 1941 года, или в несоблюдении других определений, тотчас же задерживались. Далее мы просим быть особенно бдительными, если объявятся эти странствующие агитаторы; тогда следует тотчас же искать людей или организации, готовые помочь полиции и готовые сотрудничать с нею».
