— А это фуникулер? — спросила я, показывая на желтый вагончик, зависший почти над нами.

— Да. — Влад тяжело вздохнул, отстраняясь. — Канатная дорога уже не работает.

— Пойдем? — Я сама взяла его за руку. — Теперь снова в гору?

Во всяком случае, лестница со смотровой площадки вела наверх.

— Нужно перевалить эту высоту. Устала?

— Нет, ни капли. Здешний воздух заряжен энергией, — пошутила я.

— Ну, держись. Спуск будет долгим.

Станция канатной дороги и Храм Воздуха остались слева, Влад придерживался правой стороны. Он купил нам мороженое — пломбир в вафельных стаканчиках. Здесь его называли «Пятигорское мороженое».

— Знаменитое местное лакомство, — сказал Влад. — Такое же, как шоколадные конфеты из Нальчика.

— Конфеты?

— О-о-о… Еще попробуешь. Обязательно попробуй, Ян, они очень вкусные. На Курортном бульваре много магазинчиков, где можно купить сладости.

Вкусные? Охотно верю. Мороженое тоже вкусное. Как давно я не ела мороженого на прогулке, пачкая пальцы и губы? Да я и гуляла только на работу и обратно, если уж начистоту. Влад все же не утерпел, подловил момент и долго целовал, слизывая с моих губ капли мороженого.

— Мне стоит тебя опасаться? — пошутила я, отдышавшись.

— Как мне — тебя, — ответил он серьезно. — Ты колдунья, Яна? Ты сводишь меня с ума.

Ой-ой, по спине побежали мурашки. Ничего такого я даже не планировала.

— Не бойся. — Его ладони огладили плечи. — Я не сделаю ничего против твоей воли.

— Все слишком быстро, Влад. Я…

Он прижал палец к моим губам, запрещая говорить.

— Одно твое слово, и я тебя больше не потревожу, — хрипло сказал он. — Но ты ведь не можешь знать наверняка, хочешь ли ты этого, правда?

Он опустил руку, и я ответила:

— Просто не спеши.

Еще один тяжелый вздох.

— Принято, Яна.

Мы медленно, но верно спускались к Нарзанной галерее, о чем говорили столбики на терренкуре. Влад показал мне смотровую площадку без парапета с обрывом на головокружительной высоте. И Красные камни с бронзовым портретом Ленина и горным орлом, терзающим змею. И вековые ели в сквере, где гуляли Пушкин и Лермонтов. Я никогда не видела таких длинных еловых ветвей, свисающих, как пряди волос.

Чем ниже — тем больше туристов и курортников. Больше детей, больше шума и запахов еды. И ноги уже гудят от долгой прогулки, а опустившиеся сумерки действительно принесли с собой прохладу.

— Ты не опоздаешь? — спросила я, заметив, что Влад то и дело поглядывает на часы. — Хочешь, иди быстрее, я не заблужусь.

Мы уже переходили дорогу, чтобы свернуть на нашу улицу.

— Плевать, — процедил он. — Я тебя не брошу.

При всем желании двигаться быстрее я не могла, так устала.

— Как насчет завтра? — спросил Влад. — Можно взять напрокат самокаты, в парке еще есть, что посмотреть.

— Нет, завтра я занята.

Пришлось так ответить, хотя хотелось согласиться. Пари! Я не должна забывать о главном.

— И чем же?

О, нотки ревности? Черт! Я не предполагала, что это будет так сложно.

— Влад, мне нужно кое-что тебе рассказать…

Нет! Не нужно. Я не хочу, чтобы все закончилось так быстро. Почему нельзя отложить? До Москвы, до окончания пари…

— Ты замужем и у тебя трое детей? — усмехнулся Влад.

— Почему трое? — опешила я.

— Один?

— Да нет у меня никаких детей! — рассердилась я. — И мужа нет.

— Тогда расскажешь позже. — Мы подошли к дому. — Яна, прости, мне сейчас некогда.

— Да, я понимаю… Спасибо за прогулку.

— Тебе спасибо. — Он привлек меня к себе и поцеловал в щеку. — Я вернусь около полуночи. Выходи, если не уснешь.

— Хорошо, — пообещала я. — Выйду.

18. И среди зол есть выбор

У нас на кухне работал телевизор. Сквозь приоткрытое окно я слышала голоса Пашки и Мити. Возле нижней двери стояла миска с колбасными обрезками, и ее содержимое яростно уничтожала разноцветная кошка.

Кошки милые, правда? Эта была некрасива до безобразия. И вроде бы все на месте — уши, глаза, хвост. И шерсть чистая, гладкая. И нет никаких шрамов или ран. А вот некрасивая — и все тут.

— Мя-а-а… — пожаловалась кошка и потерлась об мою ногу. — Мя-а-а!

Дверь открылась, из дома вышла Аля.

— О, Яна, ты уже вернулась. А чего здесь стоишь?

— Да только что подошла. Это откуда? — Я кивнула на кошку.

— Из подвала. У нее там котята. Видишь, какая худая, голодная… Я ей сейчас еще молока с хлебом дам.

— А мне дашь? — засмеялась я. — Я тоже голодная.

— Да заходи уже!

— Я через верх.

— Янка, ты что ль вернулась? — крикнул Пашка. — Иди сюда, тебе поесть оставили.

— Сейчас! Только переоденусь…

Так как все давно поужинали без меня, я не торопилась спускаться: освежилась в душе, высушила волосы. На кухне обнаружился один Пашка: закинув ногу за ногу, он щелкал пультом, переключая каналы телевизора.

— Садись ужинать, Ян, — произнес он, не отрывая взгляда от экрана.

— А где Митя и Аля? — поинтересовалась я, заглядывая под крышку сковороды. — Ой, что это?

Вместо ожидаемой жареной картошки я обнаружила там нечто коричнево-красного цвета. Правда, пахло очень вкусно.

— Соте из баклажан. Ян, садись, я поухаживаю.

Пашка ответил только на второй вопрос, так что пришлось повторить первый.

— Гулять ушли, на бульвар, к фонтану.

— Ты из-за меня остался?

— Им тоже хочется побыть вдвоем, — уклончиво ответил Пашка и поставил на стол тарелку с картошкой и соте. — Салат сама бери.

Он пододвинул ко мне миску с салатом из огурцов, помидоров, перца и зелени.

— Паш, может, успеешь догнать? — предложила я, не поверив в его «побыть вдвоем». — Ничего со мной не случится.

— Чаю налить?

О, кого это он мне напоминает? Уж не Влада ли?

— Да, крепкого. Паш, ты не хочешь отвечать, потому что злишься или хочешь позлить меня?

— Зачем тебе крепкий чай на ночь?

— Спать еще рано, — огрызнулась я, окончательно рассердившись.

Кто-нибудь, верните моего Пашку! Нормального, обычного парня с разговорами о геймдеве и маниакальным блеском в глазах. Я в состоянии сама налить себе чаю. И мне не нравится, что из-за меня он портит себе отдых.

Пашка молча подал чай и ушел в комнату. Благодаря отсутствию дверей я видела, что он лег на кровать и уставился в экран телефона. Естественно, мне кусок в горло не лез! Пашка еще и обиделся? Из-за чего?

Не может быть, чтобы из-за прогулки с Владом. Пашка же сам предложил, не было никакой ревности. Мы все давно выяснили!

Я отложила вилку, зашла в комнату и улеглась рядом с ним. Он отложил телефон, но продолжал упорно молчать.

— Паш, поцелуй меня, — попросила я.

— Чего?

Аж дернулся, бедный. Я ехидно улыбнулась. Шок — это по-нашему.

— Поцелуй, говорю. Ты ж хочешь.

— Ян, ты охренела?!

Я перекатилась на бок, обняла Пашку одной рукой и потянулась за поцелуем. Выражение лица — бесценно! Мне вовсе не хотелось доводить его до такого состояния, но давно надо было убедиться, что он не притворяется. Перекошенная от брезгливости физиономия красноречивее любых слов.

Вырвавшись, Пашка вскочил с кровати. Я тоже встала и поправила покрывало.

— Если это не ревность к Владу, то какого черта ты обиделся? — спросила я спокойно.

— Я не обижался, — рыкнул он. — Если бы я хотел пойти на прогулку, я пошел бы. И нечего меня выпихивать!

— Паш… — Я попыталась к нему подойти, но он шарахнулся в сторону. — Да не собираюсь я тебя целовать! Паш, ну прости. Глупая шутка.

— Ладно, проехали. Ты ужинать не будешь?

— Буду. Посидишь со мной? Я тебе о новой локации расскажу.

— Ни слова о работе!

— Ну Па-а-а-ш… ну пожа-а-а-алуйста… — заныла я. — Ты и так ноут отобрал. С кем мне еще поговорить? Хоть пять минуточек. А потом, хочешь, мы тоже пойдем к фонтану?

— Ты гулять не устала? — миролюбиво поинтересовался Пашка, выдохнув.

— Устала, но хочу послушать, как Влад играет. Чуть-чуть!