Хотелось бы мне не вспоминать о демоне? Я поняла, что это невозможно. Меня сильно потряс его поступок. Мало того, Кэри продолжал заботиться обо мне. Не уверена, что в рацион заключенного в карцер нарушителя входят вкусные булочки с кремом и соки из свежих фруктов. И навряд ли наставник должен тратить время на беседы, подбадривая и поддерживая, заставляя чувствовать, что жизнь продолжается.

Чем больше я думала о Кэри, тем сильнее его ненавидела. Да, ненавидела. За все! Он, как ураган, разрушил то немногое, что у меня было. Он же помогал мне строить будущее. Потеряв повод для ненависти, я не перестала ненавидеть, вот же парадокс!

Если бы Кэри не был демоном… Если бы мы встретились при иных обстоятельствах… Как обычный мужчина, Кэри интереснее Михаэля. Кэри взрослый, уверенный в себе. Он так же остер на язык, как Кирилл. Я могу разговаривать с Кэри о чем угодно, с ним даже ругаться забавно. А какие у него широкие плечи… и рельефные мышцы…

Кэри… Кэри… Ненавижу!

Как я могу иначе относиться к тому, кто мною манипулирует?!

– Выходи.

Кэри не говорил, когда меня выпустят, и очередное его появление застало врасплох.

– К–куда? – спросила я, заикаясь.

– Тебе здесь понравилось? – тут же ухмыльнулся он. – Прости, малышка, я к тебе в дворецкие не нанимался. Дальше придется самой о себе заботиться.

– А Михаэль? – Я сообразила, что срок заключения закончился. – Его тоже отпустят?

Кэри поманил меня пальцем, а когда подошла, вытолкал в коридор.

– Соль, как ты меня достала…

«Ага, как же! А то я не чувствую притворство в твоем вздохе».

– А сейчас утро или вечер?

– День! – рыкнул он, захлопывая дверь. – Стой здесь.

Михаэля он выпустил из соседней комнаты. Выглядел он, мягко говоря, бледно: как будто искры, пляшущие вокруг него, погасли. Фениксы тоже любят воздух, к тому же, выпороли его по–настоящему.

– Привет, Соль, – улыбнулся он мне. – Как ты?

– Привет…

– Потом поговорите! – оборвал меня Кэри. – Как вы оба меня достали!

Кажется, я поняла. Демон изо всех сил старается скрыть радость по поводу нашего освобождения. Это вполне в его духе.

Солнечный свет резанул по глазам, а голова предательски закружилась. Я пошатнулась и почувствовала, как рука Кэри легла на плечо.

– Упадешь – на себе не потащу, – пообещал демон. – Будешь лежать на травке, пока не подберет кто–нибудь.

Его слова настолько расходились с тем, как крепко он меня поддерживал, что я невольно улыбнулась.

– Значит, так, дети мои… – Кэри встал напротив нас с Михаэлем и одарил обоих суровым взглядом. – Сегодня никакого расписания. Сходите к Санте… к Сантанэлю, потом можете отдыхать. С завтрашнего дня все, как обычно. Свободны!

Он быстро ушел, а мы какое–то время пялились ему вслед.

– Ты как? – повторил Мих свой вопрос чуть погодя.

– Нормально. А ты?

– Да тоже, как видишь…

– Мих, прости меня.

– Ой–йо–о–о… Вроде бы я должен извиняться.

– Ты предупреждал, это я настояла.

– Я не выполнил твое желание.

– Ты сделал все, что мог. Засчитано, – улыбнулась я. – В следующий раз придумаю что–нибудь не такое… экстремальное.

– Угу… Ладно, чего время терять? Пойдем к Санте. Ой–йо–о… Как же хочется размять крылья!

– Ну так лети, я тебя не задерживаю.

Я повела плечом и ушла вперед, не оглядываясь.

26. В подвале у тети Розы

Ассоль

Михаэль не взлетел. Он вскоре догнал меня и шел позади, не пытаясь заговорить. Я тоже не была расположена к беседе. Несколько дней в карцере – и я уже не испытывала лютую ненависть к фениксу. Мне удалось иначе взглянуть на Кэри и, если не понять и не простить, то хотя бы спокойно относиться к неизбежному, а вина феникса лишь в том, что он попался на шантаж.

Кэри все мне рассказал, и у меня нет причины не верить ему. Взаимная эмпатия порой весьма удобна. Выяснить бы еще, в чем сильны ангелы… Но всему свое время. Обязательно покопаюсь в библиотеке, в ней, наверняка, есть материалы о войне ангелов и демонов. А Мих… Может, на его месте я не стала бы играть с демоном в кости, однако на шантаж поддалась бы. Кольцо – единственная зацепка, единственный шанс отыскать  родных. И не мне осуждать его за желание найти семью.

Санта довольно быстро провел осмотр, и я ушла, не дожидаясь Михаэля. В общежитии было тихо: однокурсники на занятиях, и меня это вполне устраивало.  Я долго и тщательно приводила себя в порядок, избавляясь от специфического запаха карцера, устроила стирку и уборку.

Вел давно сказала, что у тети Розы можно получить удобную сумку для необходимых на занятиях вещей, и что сделать это лучше сейчас, на каникулах. Я все откладывала, но теперь отправилась в подвал к тете Розе. Все равно нужно убить время до ужина.

Дверь в «царство» тети Розы была открыта, однако ее самой за столом не наблюдалось.

– Теть Роза! – крикнула я. – Вы здесь?

– Енвентарьзация! – Голос тети Розы прозвучал где–то далеко за стеллажами. – Завтра приходи! А лучше через неделю!

Енвен… Что? Впрочем, без разницы. Если тетя Роза сказала, что занята, то переубедить ее невозможно. Однако уходить не хотелось. Во–первых, любопытство разбирало, что за зверь «енвентарьзация», во–вторых, у меня шампунь закончился, а занимать у Вел не хотелось.

Чтобы не кричать на весь подвал, я отправилась на поиски тети Розы: вдоль стеллажей, на голос.

Полки, полки, полки… Они тянулись стройными и бесконечными рядами, однако по пути никто не попадался. Несколько раз я поворачивала, упираясь в тупик, уходила то направо, то налево – и вскоре поняла, что заблудилась. Про карту в браслете забыла напрочь. Оставалось лишь набраться храбрости и позвать тетю Розу, чтобы она вывела меня из своего лабиринта. Вот только я примерно представляла, что она со мной сделает, когда я оторву ее от «енвентарьзации». В общем, я не настолько любила мыть полы.

– А чой это ты тут делаешь?! – гаркнули за спиной.

Я взвизгнула, шарахнулась в сторону и налетела на полку.

Тетя Роза! Пока я сидела в карцере, она перекрасилась в розовую блондинку. Синий рабочий халат едва сходился на груди, и, кажется, под ним ничего не было, кроме белья.

– В–вас ищу! – Я лязгнула зубами.

– Сказала же! Енвентарьзация! Пока все не пересчитаю, ничего не дам!

Пересчитает? Я едва сдержала смешок, когда поняла, что тетя Роза переиначила на свой лад слово «инвентаризация». Но как долго она будет переписывать и пересчитывать целый… подвал?

– Ну… Может, вам помочь?

Мне все равно до ужина делать нечего, а так, глядишь, хоть шампунь выпрошу.

– Помочь? – Тетя Роза просияла и схватила меня за руку. – Пойдем, деточка! А то, понимаешь, ни одного студентика по разнарядке…

Из ее причитаний я поняла, что «енвентарьзация» – дело муторное, и обычно находятся помощники из проштрафившихся студентов, а тут, как назло, никого.

– Это потому что я в карцере сидела, – пошутила я. – А то непременно накосячила бы.

– А тебе вроде отдыхать положено, – спохватилась тетя Роза.

– Скучно отдыхать, – призналась я. – Лучше уж тут, с вами.

– Осспидя… напридумывали этих карцеров, дитёв только мучают… – бормотала она себе под нос, таща меня между стеллажами. – Изверги!

Я не возражала.

– Как ты вообще сюда попала, деточка?! Ой… – Она резко остановилась, и я врезалась ей в спину. – Все забываю… Прости дуру старую!

– Вы не старая, – ответила я. И, спохватившись, добавила: – И не дура. Это я дура, сделку с демоном заключила.

– С нашим, что ли? – подозрительно прищурилась тетя Роза. – Ну, этот может.

– Э–э–э… – Я на мгновение лишилась дара речи. Уж больно проницательной она оказалась. – Нет, конечно. С другим демоном.

– Ну–ну… – Она покачала головой. – Ладно. А мы пришли. Залазь на стремянку. Пересчитывать по два раза, не халтурить! – Мне погрозили пальцем. – С тетрадей начинай.