«Если мы будем в точности исполнять это, мы получим еще лучшие результаты, еще больший прирост. Надо провести дисциплину, укрепить единоначалие, усилить революционную бдительность, посадить и подобрать людей — хороших работников, а не болтунов и канцелярских крыс, и давать необходимое нам золото.

«В 1933 г. золотопромышленность дала наибольший прирост по всему Наркомтяжпрому, в 1934 г. мы должны еще лучше, еще крепче работать, дать еще больший прирост и сохранить то первое место по приросту в Наркомате тяжелой промышленности, которое мы сейчас занимаем. Итак, товарищи, будем драться за выполнение директив нашей партии, за осуществление указаний великого нашего вождя, за перевыполнение плана добычи золота!»

...построили оборудование для центральных электрических станций в Холбоне, Селигдаре, Керби, Удыли, Сарале и др.

И мы действительно дрались, как черти, везде, где можно было добыть золото.

Я не смогу перечислить хотя бы некоторых героических подвигов наших директоров, инженеров, рабочих, работавших в невероятно тяжелых условиях, в тайге, в холоде, в палатках, в условиях самой далекой разведки.

Трудна была работа и на рудниках и на приисках. Теперь все это обстроилось и приняло культурный вид, но далеко не то было в 1925—1928 гг. в начале организации золотой промышленности.

Мы много работали и многого достигли.

Однако, несмотря на наши первые успехи, мы никогда не забывали, что это только начало, что вся работа еще впереди, что много еще надо бороться, чтобы действительно учетверить добычу золота по сравнению с 1933 г.

Мы всегда помнили слова тов. Сталина на XVII съезде партии: «Успехи имеют иногда и свою теневую сторону. Они порождают иногда некоторые опасности, которые, если дать им развиться, могут развинтить все дело. Есть, например, опасность, что у некоторых из наших товарищей может закружиться голова от таких успехов. Такие случаи бывали у нас, как известно. Есть опасность, что кое-кто из наших товарищей, опьянев от успехов, зазнается в конец и начнет убаюкивать себя хвастливыми песнями вроде того, что «нам теперь море по колено», что «можем хоть кого шапками закидать».

Это предупреждение тов. Сталина имело особое значение для нас, работников золотой промышленности, где кое-кто за успехами настоящего не видел будущего, собирался «хоть кого шапками закидать».

Если мы до сих пор работали не плохо, то это потому, что слушали указания тов. Сталина и т. Орджоникидзе. Если бы мы еще лучше слушали, то и работали бы гораздо лучше.

После съезда т. Орджоникидзе созвал у себя всех нас и подготовил все вопросы для обсуждения их на заседаний в ЦК. 20 марта 1934 г. правительство приняло все предложения тов. Серго по дальнейшему усилению темпов развития золотой промышленности, по оформлению «всесоюзного похода» за учетверение золотой добычи, согласно указаниям тов. Сталина.

После этого я принялся за подготовку к летним операциям 1934 г. и за проведение в жизнь последних решений съезда партии и правительства.

Было выпущено специальное директивное письмо в развитие этих решений, а также приказа т. Серго от 24 февраля 1934 г. по развертыванию золотодобычи.

В своем приказе т. Серго обязывает нас всех:

«Обратить особое внимание на механизацию разведочных проходок, проводить жесткую концентрацию разведок, добиваясь максимального выявления каждого введенного в план разведок объекта. Поставить геологов и разведчиков в особо благоприятные условия.

«Усилить горно-подготовительные работы, обеспечить основные предприятия подготовленными запасами. Впредь до полного обеспечения программы 1934 г. перевести горно-подготовительные работы на непрерывку, организовав трехсменную работу. Освоить все горнорудное оборудование, улучшить работу фабрик.

«Ввести прогрессивно-премиальную систему оплаты труда рабочих, ИТР и служащих. Особо заботиться о культурно-бытовых условиях жизни инженеров и техников. Окончательно ликвидировать уравниловку. Установить премирование хозяйских рабочих, старателей и золотничников за перевыполнение планов добычи товарами из снабженческих или скупочных фондов. Премировать разведчиков за открытие золотых месторождений с промышленным содержанием золота.

«Всячески стимулировать обзаведение рабочих и ИТР домашним скотом, птицей, индивидуальными огородами, сенокосами и пр.

«Все хозяйственные аппараты перестроить по производственно-территориальному признаку, сократив сеть промежуточных звеньев и обеспечив конкретное руководство Главка работой рудников и приисков. Закрепить повсюду единоначалие.

«Исключить из аппарата неисправных бюрократов и чиновников, неспособных по-сталински драться за выполнение программы. Выдвигать на их место живых, проверенных, энергичных людей, умеющих руководить порученной работой. Перебросить инженеров из канцелярий на шахту, прииск, драгу. Отремонтировать все драги, тщательно следить за их работой».

Благодаря жесткому проведению в жизнь этого приказа нам в 1934 г. удалось еще более усилить добычу, не дать, чтобы у наших работников закружились головы от успехов.

Докладывая тов. Сталину о работе первого полугодия, я отметил эти успехи. Он был этому очень рад и написал для работников золотого дела трогательное поздравление с успехами и пожелание перевыполнить весь годовой план. Это поздравление создало целое движение у нас на рудниках, где организованы были походы за перевыполнение плана 1934 г.

Нью-йоркский журнал «Сегодня» писал по этому поводу: «К концу 1934 г. русские добывали золото, работая в небольших кооперативных (видимо, старательских) группах или же в качестве рабочих высокомеханизированных золотых трестов, добывающих подавляющее большинство золота. Они стали героями дня, когда сам Сталин лично похвалил их перед всем государством за выполнение плана добычи золота».

Для обсуждения вопросов о дальнейшем развертывании золотодобычи была организована летом 1934 г. комиссия т. Молотова.

В самый разгар напряженнейшей работы 1934 г. я опять начал прихварывать. Старая болезнь, которую я первый раз почувствовал в США, снова давала себя чувствовать.

Тов. Серго чуть не силой заставил меня ехать с собою в Кисловодск, где я был водворен на две недели, а затем т. Каганович отвез меня в Сочи. Это было устроено так ловко, что я не мог ничего возразить т. Серго, тем более, что моя жена должна была смотреть за мною, чтобы я ничем не занимался, и только отдыхал.

Я действительно за этот месяц поправился, в начале сентября 1934 г. с новыми силами вернулся в Москву. И. Н. Опарин, мой заместитель, в это время как раз сдавал экзамены на горного инженера и не мог оторваться от этого дела. Мы крепко нажали на отстающие участки снабжения, финансов, транспорта, а затем я выехал на периферию, чтобы как следует подвинуть работу предприятий и с честью кончить 1934 г.

Во время моего объезда Урала, Челябинской области, Западной и Восточной Сибири, Алтая и Казахстана я главное внимание обращал не только на выполнение программы, но и на развертывание разведок и обеспечение горно-подготовительных работ, имея в виду действительное учетверение добычи золота.

Я хорошо запомнил слова нашего учителя и друга, что никакое предприятие или объединение предприятий не может развиваться без хорошо подготовленной сырьевой базы. Нашей сырьевой базой являются разведанные запасы золотоносных руд и россыпей, которых мы имеем у себя в СССР неимоверное множество.

Наши разведчики на гольфах Дырынды (Якутия)

Академик Владимир Афанасьевич Обручев писал еще в 1928 г.: «Слабое развитие золотопромышленности в царской России, не соответствующее количеству и богатству месторождений, а также неудача многих частных предприятий, были обусловлены ведением поисков и разведок без геологических исследований, отсутствием геологов на предприятиях, постановкой эксплоатации без настоящей разведки и вообще игнорированием геологии, как основы поисково-разведочного дела».[72]