Тресты должны были на основе лимита, получаемого от центра, прорабатывать контрольные цифры и представлять их на утверждение, руководить вопросами труда и кадров и т. д.

Была намечена организация краевых снабженческих контор для каждого треста. Для того чтобы выяснить окончательно желательную и наиболее удобную форму организации, я провел ряд докладов в краевых комитетах на основе обмена мнениями, подготовил для доклада т. Серго уже вполне определенную схему организации.

Я объехал, таким образом, ряд предприятий, в том числе Алданзолото. За эти два года на Алдане дело значительно двинулось вперед, драги работали прекрасно, подземные работы развивались, даже сооружение тракта значительно двинулось вперед, и можно было половину пути проехать на автомобиле.

На Алданские прииски я поехал этот раз на автомобиле. Хороший бакинский шофер т. Ковалевский довез меня до Чульмана, т. е. почти половину пути. Дальше от Чульмана нужно было ехать уже на лошадях километров триста, а потом километров семьдесят опять на автомобиле. Видимо, за эти два года С. В. Кондратьев уже подвинулся со своими работами довольно сильно вперед. На Алдане, как я уже говорил, произошли за эти два года, что я там не был, очень большие перемены к лучшему — много было построено шахт, оборудовано, многое усовершенствовано. Двигалась вперед электрификация, строилась большая Селигдарская электростанция.

Я провел на Алдане несколько дней, пока не ознакомился подробно с производством и не изучил его достаточно, чтобы выправить недостатки.

Провел несколько собраний по разным приискам, в частности, старательских собраний.

Наконец, я поехал обратно, побывав на всех приисках и облазив почти все шахты.

На автомобиле я доехал только немного далее Орочена: был большой снег и на машине проезда не было. Я пересел в сани и поехал на паре «гусем». Однако, у перевала у Малого Немныра передвижение на лошадях стало совсем затруднительным, поднялся буран, и весь горный участок пришлось ехать на нартах. Я уже и раньше путешествовал на оленях и привык к этому способу передвижения. Южнее, при спуске с гор, дорога испортилась и пришлось ехать верхом до реки Чульман. На реке начался ледоход, и я вместе с лошадью провалился. Лошадь погибла, я вылез на берег — меня снесло на 1/2 км вниз по реке. Затем я обсох и на грузовике проехал остальные 400 км до железной дороги.

На Алдане я провел ряд технических совещаний, указал, как надо работать, долго и обстоятельно обследовал работу каждого прииска, знакомился с людьми, с директорами, инженерами, рабочими; приметил, кого надо выдвинуть, кого послать учиться. Крепко нажал по вопросам об улучшении положения техперсонала и по вопросам снабжения.

Продовольственное и техническое снабжение находилось далеко не в блестящем состоянии по всем предприятиям. Там, где мы снабжали продовольствием сами — дело обстояло не так плохо, и количество завезенных продуктов давало основание полагать, что перебоев в снабжении не будет. Необходимо было лишь следить все время за тем, чтобы была проведена в деле снабжения правильная линия. Там, где снабжала кооперация или где наше снабжение шло через местную кооперацию, дело обстояло много хуже. На Урале, например, одинаково снабжались и ударник-забойщик и сотрудник конторы. Столовые были крайне плохи. Уралоблсоюз обезличил все продукты и наши запасы использовал для своих целей. Я немедленно сообщил об этом т. Серго и он добился того, чтобы Центросоюз все снабжение передал непосредственно нашим предприятиям. Директор комбината стал хозяином в области распределения снабжения.

В отношении технического снабжения было обнаружено, что некоторые предприятия не имеют оборудования, а в ряде других есть ненужное, излишнее оборудование. Во многих местах не хватало буровых станков для разведочного бурения, перфораторов, лебедок и пр. Тотчас же были посланы «уполномоченные» на места, чтобы разрешить вопросы о переброске излишнего оборудования туда, где в нем нуждаются, и проверить порядок использования внутренних ресурсов. Эти ресурсы использовались крайне слабо, слаб был технический учет материалов и оборудования. Места сами не знали часто, чем они располагают, просили о новых засылках оборудования, которое они имели уже на месте. Не хватало кое-где специалистов высшей и, главным образом, средней квалификации, и я просил по телеграфу т. Орджоникидзе о присылке этих работников.

По старательской добыче нужно было для ее усиления телеграфировать в ЦК. Я просил, между прочим, об освобождении старательских лошадей от обложения сельхозналогом. Скоро старатели были освобождены от трудгужповинности, тогда мы усилили разведку на старательское золото, дали старателям разведанные участки и установили фонд премирования отдельных старателей за отыскание новых участков.

Таким образом стала усиливаться старательская добыча золота.

На местах многие директора увлеклись перспективными разведками и в результате оставались без запаса для работы сегодняшнего дня. В виду этого наметилась насущная необходимость организации Геологоразведочного управления. Оно было осенью 1931 г. организовано во главе с М. С. Буховым, и был установлен единообразный метод подсчета запасов, чтобы на основе этого метода пересчитать и уточнить запасы на неотработанных еще площадях.[68] У нас, в золотой промышленности, было явление, которое т. М. С. Бухов очень удачно характеризовал, назвав его «дачной геологией». Работники выезжали на разведки на летний период, а всю зиму, осень и начало весны занимались камеральной обработкой. Разведчики установили тенденцию, что круглогодовые разведки невозможны, и сидели спокойно зимой в обстановке конторы и институтов. Эта тенденция была сломлена, и мы имеем теперь круглогодовые разведки. Тогда же решено было отказаться от тех разведок, которые еще оставались в распоряжении правления. Они все были переданы трестам. Действительно, руководить из Москвы разведочными партиями было мудрено и на успех было трудно рассчитывать.

Из этой поездки для меня стало совершенно ясно, что мы должны пересмотреть и перераспределить ассигнования на разведки, с тем чтобы усилить наиболее ударные разведочные группы, как например, разведки Балея, Дарасуна, Казахстана и т. д.

В поездках по периферии я с успехом стал пользоваться аэропланами уже с 1931 г.

* * *

Очень серьезно встал вопрос о недостаточном повышении производительности труда. По телеграфу я сообщил в Москву в правление о необходимости поручить М. И. Новикову и М. С. Бухову подготовить эти вопросы к докладу т. Орджоникидзе.

На основании данных мною указаний комиссия М. И. Новикова начала разработку вопроса сдельщины и установила премиально-сдельную прогрессивку, как такую форму оплаты труда, которая вместе с премированием должна была резко увеличить выработку. Мы добились, кроме того, чтобы нам были даны новые районы вербовки рабсилы, и туда был послан целый отряд вербовщиков.

Затем, комиссия М. И. Новикова подготовила еще целый ряд вопросов для разрешения осенью у т. Серго и на совещании в ЦК партии.

Распоряжение, чтобы крайпотребсоюзы немедленно передали всю торговую сеть на приисках золотым комбинатам, было получено. На директоров было возложено персональное обязательство следить за снабжением и питанием рабочих, старателей и служащих, за премированием ударников и улучшением снабжения специалистов.

После этого я возвратился в Москву и сделал подробнейший доклад т. Орджоникидзе о положении с золотой промышленностью и о необходимости немедленно изжить все неполадки и недочеты. Тов. Орджоникидзе внимательно выслушал мой доклад, затем было созвано совещание по золотой промышленности сначала у него, а потом у тов. Сталина.

В результате был вынесен ряд очень важных решений, которые я вкратце перечислю и которые подтверждены были решениями правительства.

Нам был дан ряд новых очень крупных работников: И. Н. Опарин, А. И. Яковлев, Р. М. Лидеман. А. И. Мильчаков, тт. Снегов, Чухрита, Тареев и другие.