Москва. Бабушкинский район, ул. Искры, 9.кв. 35 29–30 марта 2010 года.

Людмила ехала в машине на заднем сидении, там же сидел и Павел. Голова девушки склонилась на плечо Павла, мужчина обнимал ее за плечо, при этом сжимая грудь. Получилось все это совершенно невинно и вроде бы как случайно. Они поймали частника. Путь был неблизким, но Павла расстояния не пугали, он пообещал Люде доставить ее домой, точнее, на съемную квартиру. Люда чувствовала, что Павел пребывает в какой-то нерешительности, что, собственно, соответствовало действительности, он действительно не знал, как бы навязаться Люде в гости. А Люда не знала, как ей намекнуть Павлу на то, что он может быть и смелее. В любом случае, почему бы и не попробовать? Людмила склонила голову на плечо мужчины так, что ему оставалось только обнять ее и прижать к себе посильнее. Тогда она взяла его ладонь и передвинула так, что ладонь накрыла ее грудь. Пусть будет смелее, он стал смелее, потом они ехали и целовались. Водитель, чья небритая морда позыркивала на целующихся недобрым взглядом, что-то бормотал себе под нос, осуждающе пожимал плечами, но из машины никого не высаживал. Вот машина выехала на Ярославское шоссе, еще через несколько минут машина должна была свернуть с шоссе в сторону Бабушкинского района. Мелькали высотки вдоль Ярославского шоссе, но Павлу с Людмилой было не до красот вечерней Москвы, они были пока что слишком заняты.

И только тут Павел ощутил, что надо бы посмотреть, куда они приехали. Людмила тоже немного встряхнулась, поправила смятую одежду, оглянулась.

– Мы почти что приехали. Остановите на той стороне, около магазинчика.

Водитель только что буркнул себе под нос опять что-то невразумительное, но остановил в точности там, где девушка ему показывала. Он побурчал бы что-то еще, но Павел дал ему столько, что впервые за всю дорогу водитель произнес что-то членораздельное типа «Спасибо!».

Павел первым вышел из машины и помог выйти Людмиле. Девушка тут же хватилась за него, казалось, для того, чтобы не упасть. Машина фыркнула и отъехала.

– Скажи, – самым милым и невинным голосом поинтересовалась Люда, – а пр’езер’вативы у нас есть?

– Есть. – просто и четко ответил Павел. Он был уверен, что прихватил пачку презервативов, когда ехал на свидание. В аптеке. Почему-то Павел больше доверял тем презервативам, которые продавались в аптеке.

– Это очень удачно. Идем. Нам туда.

Павел содрогнулся. Наверное, что-то в его поведении насторожило девушку.

– Что с тобой?

– Нет, нет, ничего… нам туда?

– Да. Идем же, Лена уже уехала, у нас квар’тир’а свободна на целых два дня и тр’и ночи.

– Это приглашение выпить чашечку кофе?

– Не пр’икалывайся. Пошли.

Павел опять немного содрогнулся внутри. На какое-то время его страх преследования вылез на поверхность и проявил себя во всей красе: к ее подъезду надо было пройти через узкую темную арку – идеальное место для засады. Да и во дворе не было светло: темнота полностью заволакивала его ближайшее будущее.

Но тут Павел снова заставил себя одернуться. Что за дела? Если Люда – приманка, то его ведут и ему все равно никуда не деться, удачно будет получить удовольствие до того, КАК… Но до удовольствия дело может не дойти. Стоп! Павел дал себе еще одну команду – успокоиться. Главное – не вибрировать. Если УЖЕ его ведут, то абсолютно не имеет значения где его возьмут. Если же не ведут, то вибрировать тем более нет никаких оснований. И все-таки он инстинктивно сжался, когда они зашли под темную полосу арки. Но все опасения Павла были напрасны, пока его не нашли, пока что не нашли.

Людмила вела к себе мужчину спокойно и слишком уж уверенно. У нее, впервые за последние несколько месяцев, получилось так, что квартира была совершенно в ее распоряжении, да еще и на выходные. Отгул, который она взяла, чтобы поехать к родителям, был тоже как нельзя кстати. Хотя… если он не оправдает ее надежд и будет в постели никаким, то… смогу еще уехать домой завтра поутру. Она, в принципе, не могла разобрать, что ее влечет и заставляет быть такой откровенно решительной. На нее это было не похоже, в большинстве случаев Людмила принимала взвешенные решения после долгих раздумий. Но только не сейчас, сейчас ей было не до раздумий. События несли ее сами по себе. И Людмила позволила событиям нести себя туда, куда им, событиям, было угодно, точнее, она решила позволить себе руководить событиями. Ей даже льстило, что, не смотря на некоторую дозу нахальства, Павел перед ней немного робеет и не решается взять быка за рога, а точнее, ухватить девчонку за грудь. Что же, если гора не идет к Магомету, то…

Он так и не дождался чашечки вечернего кофе. Она толкнула его в постель, куда он упал, весь еще в одежде, повернулась и исчезла, только для того, чтобы через несколько минут появиться во всей красоте своего обнаженного тела. Люда была не стеснительной девушкой, знала, что ее внешность производит впечатление на мужчин, особенно когда на ней из одежды только нательный крестик, пользовалась этим оружием слишком уж выборочно, а вот на Павла ей хотелось произвести впечатление. Он смешно путался в одежде, как будто только недавно ее приобрел и еще не мог снять на ощупь, он очень мило и нежно прикасался к ее телу, был нежен и страстен, а еще он оказался умелым и опытным партнером. И Люда позволила ему играть первой скрипкой в этом маленьком дуэте, которые некоторые по ошибке называют любовью, а другие как-то банально, не по-русски, сексом.

Глава тридцать пятая

Грустные размышления

Москва. Бабушкинский район, ул. Искры, 9.кв. 35. 01 апреля 2010 года.

Как это по-женски: взять инициативу на себя, но переложить ответственность на мужчину. Мужчине кажется, что инициатива исходит от него, и он пребывает в счастливом неведении до тех пор, пока какая-то нелепая случайность не разрушит ту пелену, на создание которой женщина тратит столько времени и сил.

Людмила не думала о том, каким приемом женского обольщения она пользуется в данный момент, просто пользовалась тем, что было под рукой. А под рукой у нее было многое: и молодость, и прекрасная фигура, и способность здраво и логично размышлять на житейские темы. И этого Павлу было достаточно, вполне достаточно, чтобы совершенно невинно «зависнуть» на съемной квартире у Людмилы на те три дня, когда Люда была выходной, а ее сожительница уехала к себе домой.

Павел неожиданно поймал себя на том, что почти двое суток не думал о смерти, преследовании, о том, что его могут убить в любую минуту. Нет, его иногда охватывала паника, но случалось это очень редко (по сравнению с тем, как часто это случалось немного ранее). Сейчас он вернулся из магазинчика, где пополнил запасы провизии. Людмила еще спала, когда он пришел, она любила поспать и не скрывала этот факт от своего нового бой-френда.

Павел вытащил ломоть мяса, достаточно свежего и приятно пахнущего. Он решил порадовать девушку чем-то особенным. Люда готовить практически не умела, только салаты довольно странной конфигурации, где главным вкусовым ощущением были комментарии девушки почему именно эти компоненты и именно в таком соотношении должны были быть в это идеальном блюде. Как правило, почти все ее салаты, кроме пресловутого «Цезар’я» оказывались безвкусным набором странным образом не совсем совместимых компонентов. Павел цокал языком, салатики нахваливал, но, поскольку покушать любил, взял кухню на себя.

Надо сказать, что Паше больше всего нравились в Людмиле две вещи: скромность, отнюдь не московского раскроя, настоящая скромность девушки, которая имеет вполне определенные земные мечты, трудится, делает все, чтобы эти мечты осуществились, но при этом не фантазирует, живет вполне земной жизнью, простой, без каких-то там фокусов, фантазий и завихрений. Но сказать при этом, что Люда – девушка простая, это было бы полнейшей глупостью. Она была человеком тонкой души, остро чувствующей мир, открытой, но, в тоже время со своими принципами и взглядами, которые не собиралась менять кому-нибудь в угоду.