Прикидываю еще раз, понимаю, скорее всего, даже говорить на вторую тему со мной не будет. Ну и пусть, пусть ответит только на первый вопрос, только на него, остальное побоку. Может быть, сумею как-то выкрутиться…

Официант уже несет салат и хачапури. Настоящие! Вкуснейшие! Пальчики оближешь! Все как положено, чувствую, что в этом ресторанчике работает настоящий повар-знаток своего дела. С хрустом разламываю зубами первый… горячий! Какой же он горячий! Аж обжигает! Хрустящий, нежный, вкусный, и все это одновременно, хвалю себя за правильный выбор места еды – в моем положении надо питаться более-менее прилично, иначе хронический стресс прикончит тебя раньше нанятого киллера. И тут мне в голову приходит спасительная мысль: а почему бы не воспользоваться приглашением к знакомству? Ведь вечер, вечер на сегодня – это сплошная черная дыра. А Людмила, да, именно так зовут эту девушку из метро, Людмила оставляла мне свой номер телефона. Сменив несколько раз одежду, писульку с телефоном, несомненно, где-то потерял. А… нет, не утерял, выкинул, сознательно выкинул, сразу, как только вошел в метро рано утром. Но перед этим перечитал номер телефона три раза, обычно этого хватало, чтобы выучить номер наизусть. У меня прекрасная зрительная память на числа, а номера телефонов вообще схватываю с первого раза, потом достаточно щелкнуть мысленно пальцами – и вот он, номер телефона уже перед мысленным взглядом. Но кто знает, не стерли ли сегодняшние происшествия номер телефона этой девушки из памяти? У меня-то память понадежнее телефонной будет! Но все-таки щелкаю мысленно пальцами (почему-то без этого жеста номера телефонов вспоминаются намного труднее), проходит какая-то доля секунды и на мысленном экране загорается номер мобильного телефона. Надо дать Людмиле должное, ее номер из таких, которые запоминаются просто, а вспоминаются очень и очень быстро.

Набираю быстро вспомнившийся номер телефона, если ошибся в какой-то из цифр, что же, значит, судьба… Точнее, не судьба, пусть будет так, как будет, вбрасываю жребий. Звонок пошел, следовательно, номер угадал, а вот кто трубку поднимет… И поднимет ли?

– Да? Кто это? – вроде бы голос ее.

– Людмила?

– Да, я слушаю, а кто это?

– Павел, мы вчера познакомились.

– В метр’о? – узнаю знакомое легкое грассирование.

– Вот именно. Людмила, а как насчет того, чтобы встретиться сегодня вечером?

– Вечер’ом? Сегодня? – в ее голосе слышно искреннее удивление.

– А зачем откладывать на черт его знает когда, конечно, сегодня, после работы.

– Я сегодня освобождаюсь немного р’аньше.

– Великолепно, значит, мы встретимся раньше. Я сегодня после полудня свободен. Абсолютно.

Я тут немного соврал, потому как еще предстоял визит к Растопшину, но был уверен, что этот визит столь много времени не займет, так что к часу-двум дня буду точно свободен.

– А что, уже успел соскучиться?

– Что-то вроде того.

– Тогда я согласна. Это твой номер’ телефона?

– Временно мной.

– Я позвоню, скажу вр’емя, когда освобожусь. Встр’етимся у станции метр’о.

– Договорились.

Спокойно доедаю салат и хрущу хачапурями. Потом решаю заказать еще и кофе. Не столько потому, что есть много свободного времени, сколько для того, чтобы уточнить маршрут движения.

Но сегодня все идет не так, не по моему плану, все идет наперекосяк.

– Извините…

Понимаю, что кто-то отвлекает меня от таких важных мыслей, но все-таки отрываюсь от них и перехожу в обычную плоскость бытия, из которой не стоит выпадать надолго. Передо мной возвышается высокий сухопарый мужчина в дорогом костюме, который, тем не менее, сидит на нем мешком. Скорее всего, в этом эффекте виновата его излишняя сухость, даже, я бы сказал, общее истощение. У подошедшего высокий лоб, серые глаза, которые совершенно ничего не выражают, тонкие губы и тяжелый массивный подбородок, что вместе с крючковатым носом создают впечатление нахохлившейся хищной птицы, выискивающей добычу.

– Извините, вы совершенно один, разрешите составить вам компанию.

Его голос суховат, но отнюдь не неприятен, а сам человек не вызывает во мне никакого инстинктивного внутреннего протеста.

– Прошу вас, присаживайтесь, я сам как раз размышляю о необходимости заказать чашечку кофе.

– И что вас в этом вопросе смущает? Тут превосходный кофе, не ошибетесь.

– Я не знаю, какой предпочесть, по-турецки, или эспрессо.

– Вот незадача. Какой обычно любите, такой и заказывайте, в любом случае, напиток вас не огорчит.

Собеседник кладет кисти рук на стол, и делает это с настоящим изяществом аристократа. Да, интересный тип, я таких встречаю на своем жизненном пути нечасто. Непредставившийся аристократ поднимает руку, и тут же к столику подскакивает официант, а на столе появляется шкалик водки, чашка кофе и две рюмки. По-видимому, буду я или нет, собеседника не слишком интересует.

– Я почему подсел к вам, молодой человек, – как-то протяжно произносит этот человек, при этом умудряется разлить водку по рюмкам, а заодно и быстрым воровским движением одну из рюмок опрокинуть вовнутрь, – понимаете, вы производите впечатление человека, который стоит перед сложным выбором. А это очень вредно для здоровья! Чтобы получать от еды удовольствие, надо находиться в состоянии нирваны. А что делаете вы?

– Что? – интересуюсь, наблюдая, как собеседник приговаривает еще одну рюмку водки.

– Вы находитесь в подвешенном состоянии. Вы человек без настоящего. Вы строите планы, в то время как надо просто жить. – На этой фразе пошла третья рюмка, ее закусили глотком кофе. Пытаюсь найти какое-то оправдание своему существованию и не нахожу.

– И что мне делать?

– Научиться не строить планы. Жить! И не одним днем, нет, жить одной минутой, секундой, одним мгновением, черт подери! Забудьте про глобальные проблемы! Чем глубже в будущее будут уходить ваши планы, чем они будут масштабнее, тем ужаснее будет провал.

– Почему?

– Вы не тот человек, который привязан к земле. Вы – перекати-поле. А перекати-поле движется по воле ветра. Вы не строитель судьбы, вы можете только двигаться по воле судьбы. Вы не творец ветра, вы тот, кто умеет ветер улавливать.

– Извините, не понял…

Хотя я начинаю понимать своего собеседника, меня его разговор начинает утомлять. Тем более, что он может пить, а я нет.

– Понимаете вы меня, вижу, что понимаете. Конечно, надоел, чего уж там, прошу простить за навязчивость… да…

– Да ничего страшного… Вы меня не утомили. – кривлю душой ради вежливости и приличия.

– Спасибо. Я все равно все сказал, что хотел.

Тем более, водка кончилась, а кофе он при этих словах сумел допить двумя мощными глотками.

– Так вот, запомните, река жизни несет вас так, как надо. Не планируйте ничего более чем на сегодня. Тогда вам будет сопутствовать удача. Делайте то, что вам всегда удавалось лучше всего: плывите по течению, тогда она вас сама вывезет. Поверьте мне. Я-то в жизни разбираюсь.

– Простите, а кто вы, собственно говоря, такой? – я уже заметно раздражаюсь.

– Я психолог. С дипломом. – собеседник заявляет это с пафосом, при этом встает со стула, вытягиваясь во весь свой росточек, эка невидаль, психолог с дипломом, их сейчас что с дипломом, что без него, валом вокруг, куда не плюнешь, в психолога попадешь. И тут он говорит совершенно другим тоном:

– Извините меня, этот словесный понос… профессиональная вредность… не могу удержаться, чтобы не поп…ть.

Последняя фраза приблудного психолога приводит меня в совершенно дикое состояние. Я понимаю, что я совершенно ничего не понимаю, в частности, какого дьявола тут снуют эти психологи, которые считают своим профессиональным долгом напиваться с самого утра и еще при этом морочить голову честным посетителям ресторана? Благо, официант несет мне кофе. Запах сваренного по-турецки кофе сразу приводит меня в превосходное состояние души, я снова погружаюсь в свои мысли, погружаюсь весь, с головой, и так, чтобы не слышать никаких пришлых специалистов в человеческой психологии.