Вскоре нашелся и автограф. На кусочке, вырезанном из бревна, написано: «Джек Лондон, рудокоп, автор, 27 января 1898 года». Автограф привезли к Джоан Лондон. «Я не эксперт, — пишет она, — но я уверена, что это написано моим отцом». Автограф показали также биографу Ирвингу Стоуну и специалистам по почерку. Все единодушно заявили, что надпись сделана рукой Лондона.
Теперь оставалось подтвердить, что дощечка с подписью Лондона была действительно вырезана из бревна той самой хижины, которую нашел Норт. Для этого была послана новая экспедиция. Она подтвердила этот факт, обнаружив и место, откуда был вырезан автограф.
Хижина Джека Лондона стояла на левом притоке ручья Гендерсон в восьми милях выше устья и в 75 милях от Доусона. Размеры ее невелики — всего 4 метра на 4. Внутри нашли сковороду для выпечки лепешек, юконскую печку, банку из-под ружейного масла и лопату.
После поездки экспертов на хижину Лондона стали претендовать сразу две страны: Канада, на территории которой она стояла, и Соединенные Штаты. Было найдено компромиссное решение: соорудить две одинаковые хижины, точные копии найденной, использовав в каждой половину оригинального материала. Как сообщили газеты, две хижины поставлены ныне, одна — в Окленде, на площади Джека Лондона, другая — в Доусоне.
ПРИЧИНЫ СМЕРТИ
Самое неясное место биографии Джека Лондона — обстоятельства его смерти. Вот уже более полувека причины смерти писателя вызывают разногласия среди биографов и литературоведов как в самой Америке, так и далеко за ее пределами. И тому есть веские основания.
В 1915–1916 годах Джек Лондон жил на своем ранчо в Лунной долине, иногда для отдыха выезжая на Гавайские острова. Ему едва минуло сорок, а он страдал от ревматизма, частых приступов дизентерии, от головных болей. Но мучительнее всего была уремия — тяжелая болезнь почек. Врачи требовали соблюдать диету, а это совсем не в духе Джека Лондона.
Он по-прежнему деятелен. У него оригинальные и смелые планы расширения хозяйства, закупки племенных лошадей, свиней, строительства школы для детей рабочих фермы. Он помогает молодому писателю закончить книгу, высылая ежемесячно чек, шлет пятьдесят долларов в месяц в Австралию женщине, потерявшей в самом начале мировой войны двух своих сыновей.
Он пытается приблизить к себе старшую дочь Джоан. Ей уже идет пятнадцатый год, и она нуждается в отцовских советах. Он обнаруживает в ней литературные способности, упрекает за отчужденность. Возникла у него мысль построить на своем ранчо дом для Бесси с детьми, нереальная, совершенно нереальная мысль, если знать нрав Чармейн.
Друзья говорили, что Джек влюбился в незнакомку, с которой встретился в Гонолулу. Никто не знал ее имени или не хотел его сообщить.
22 ноября Лондон собирался поехать в Окленд. Так сказал он Чармейн. А через неделю в Нью-Йорк и Чикаго. В Чикаго — посетить выставку скота, чтобы закупить производителей для фермы, а в Нью-Йорке — обсудить с издателями план автобиографии «Моряк в седле» и романа из эпохи открытия Америки викингами. После этого без Чармейн — случай невиданный — в Европу для изучения древних скандинавских саг и исторических трудов, необходимых для романа.
На ближайшее воскресенье он наметил поездку к дочерям в Окленд. Об этом он сообщал 21 ноября в письме Джоан. Но ранним утром 22 ноября 1916 года Лондон был найден в своей спальне без сознания. Срочно вызванные врачи поставили диагноз: отравление. Были предприняты незамедлительные усилия спасти писателя. но все оказалось тщетным. Не приходя в сознание, вечером Джек Лондон умер. Было ему всего сорок лет.
В официальном заключении врачей причиной смерти называлось отравление организма вследствие приступа уремии, тяжелой болезни почек. В последние годы жизни Лондон страдал от этой болезни и по настоянию врачей должен был отказаться от спиртного, от обожаемой им недожаренной дичи и других вкусных вещей. Он не соблюдал диету — это всем было известно. Но все же скоропостижная кончина жизнерадостного, еще полного сил человека казалась неожиданной, не находила оправданий, вызвала немало противоречивых слухов. Наиболее страшной и распространенной была версия о якобы сознательно принятом яде. Эта версия разделялась даже некоторыми друзьями Лондона, в том числе писателем Эптоном Синклером. Эту версию, казалось, подтверждала не только мучительная болезнь, но и сопровождавший ее упадок творческой энергии, ряд личных неудач и происшедший незадолго до этого разрыв Лондона с товарищами по революционной борьбе.
Близкий друг писателя, поэт Джордж Стерлинг тоже был убежден, что Лондон покончил с собой. Причиной такого поступка он считал любовь к неизвестной женщине, встреченной Лондоном на Гавайских островах. «Джек убил себя потому, — утверждал в одном из писем Стерлинг, — что он полюбил двух женщин и не мог решиться причинить боль ни одной из них, выбрав другую»[66]. «Одной» Стерлинг считал Чармейн, «другой» — незнакомку с Гавайев. Стерлинг проводил прямую параллель между смертью Лондона и трагической развязкой романа «Маленькая хозяйка большого дома», ссылаясь на слова писателя в разговоре с Э. Мэтьюсом, которому будто бы Лондон признался, что «Маленькая хозяйка большого дома» — это его собственная история, но покончить с собой надо бы не женщине из-за любви к двум мужчинам, а мужчине, раз он влюбился сразу в двух женщин.
Несмотря на упорные слухи и мнения некоторых друзей, до конца 30-х годов среди биографов преобладала официальная версия смерти писателя. Но вот в 1938 году в США вышла беллетризованная биография И. Стоуна «Моряк в седле»[67], в которой впервые категорически заявлялось со ссылками на факты, что Джек Лондон покончил с собой. В подтверждение такого вывода Стоун приводил два ранее неизвестных факта: две пустые ампулы из-под морфина сульфата, якобы найденные на полу спальни Лондона, и будто бы оставшийся на столе листок бумаги с подсчетом смертельной дозы лекарства. Новые подробности в художественной, увлекательно написанной книге Стоуна не были должным образом опровергнуты, и восторжествовала версия о самоубийстве. Литературоведы нередко с оговорками, но все же склонялись к признанию такой трактовки фактов весьма правдоподобной. Хотя против нее по-прежнему возражали Чармейн и Джоан Лондон — авторы интересных книг о жизни и творчестве Джека Лондона.
Тридцать лет историки литературы признавали версию И. Стоуна. Но вот в 1968 году в Соединенных Штатах была опубликована работа «Джек Лондон — не самоубийца», опровергающая выводы И. Стоуна. Автор ее, профессор Альфред Шиверс[68], подвергает детальному анализу концепцию о самоубийстве, и его возражения, подтверждаемые новыми данными, убедительны. Главное внимание он сосредоточил на основных посылках Стоуна и других сторонников его точки зрения. Перескажем вкратце ход рассуждений А. Шиверса.
Сообщая об оставшемся клочке бумаги, на котором якобы был сделан рукой Лондона подсчет смертельной дозы лекарства, Стоун ссылался на Томпсона, одного из трех врачей, вызванных к постели умирающего писателя. Шиверсу, естественно, кажется странным, что врач 21 год хранил эту тайну и что никто другой этой бумажки не видел. Но все же, приняв на веру это свидетельство Томпсона, Шиверс, сам в прошлом фармацевт, занялся обследованием всех медицинских книг, имевшихся в библиотеке Лондона. Он решил найти ту книгу, которая могла помочь «кончавшему с собой» человеку подсчитать смертельную дозу морфина. В библиотеке писателя оказалось 36 медицинских книг. В четырех из них есть разделы о морфине, однако нигде не указывается смертельная доза, и нет ни малейшего намека на то, как ее подсчитать. Шиверс обратился к терапевту и к двум практикующим фармацевтам. Эти авторитеты сообщили, что им известны допустимые дозы, но никто из них не знает смертельной, не знали они и как ее подсчитать, более того — ни один из этих врачей не смог определить эту дозу с помощью существующей справочной медицинской литературы.