Полицейский, кинул беглый взгляд в сторону других пациентов, скорее ради приличия, нежели из-за какого-то интереса, после чего, повернулся к нему и с улыбкой сказал:

– Сказать по правде, Вячеслав, весь наш отдел ждал вашего выздоровления, как христиане второго пришествия Спасителя. Даже чуть ссора не произошла между сотрудниками, когда начальство решало, кто будет проводить с вами беседу. Мне можно сказать очень сильно повезло.

Он в удивлении вскинул брови, хотя уже начал догадываться, куда клонит его собеседник, понимая, что дело не в везении отдельно взятого сотрудника, а в его личных профессиональных качествах. «Судя по всему дело действительно дрянь, – подумал он, – если к моей скромной персоне такой повышенный интерес со стороны правоохранительных органов. Первое впечатление меня не обмануло».

– Чем же я заслужил такой повышенный интерес со стороны полиции, вроде бы я никого не убивал и не грабил? Да и привлекался всего лишь один раз, но тогда всё закончилось миром.

Полицейский, услышав про то, что он некогда имел дело с правоохранительными органами, заинтересованно сказал:

– Дело не в этом, Вячеслав, но уж если вы упомянули о таком интересном случае из вашей жизни, не могли бы вы более детально рассказать о нём?

– Могу, конечно! Ничего особенного, обычная пьяная драка, или как говорят в ваших кругах – банальная «бытовуха», – сказал он, упомянув инцидент из своей молодости, произошедший в японской забегаловке. – Подгуляли мы компанией в ресторане японской кухни «Сакура», что в центральном городском парке, ну и как водится, зацепились языками с другой компанией. Ну, а далее всё, как в дешёвых голливудских вестернах: разбитый мужские лица, женский визг и много битой посуды.

Полицейский всё это время молчал и жадно слушал его, ловя каждое сказанное им слово. Когда он замолчал, полицейский, словно бы выйдя из оцепенения, с задумчивым видом спросил:

– А не могли бы вы вспомнить фамилии и имена участников этого инцидента?

– Могу, конечно, – сказал он, после чего назвал фамилии Нади, Кристины, Коляна, Ангелины и двух уродов, с которыми подрался.

Полицейский быстро раскрыл блокнот и вписал в него, как он понял, названные им имена и фамилии. «Пусть роет носом землю, – подумал он, – вдруг, что-нибудь интересное наковыряет». Он неспроста упомянул о драке. Дело в том, что, как только он пришёл в себя, он, сразу же поинтересовался у лечащего врача, посещал ли его кто-нибудь за то время, пока он лежал в больнице? Когда он получил отрицательный ответ, он мгновенно смекнул, что, что-то не так.

Он ведь назвал свои имя и фамилию во время поступления в больницу, врачи в свою очередь должны были, сообщить его данные полиции, а правоохранители обязаны были отыскать его родных и близких, сообщив им о его госпитализации. Так почему же, никто им не заинтересовался за целый месяц: ни жена с детьми, ни мать, ни тёща, ни друзья, ни коллеги по работе, – одним словом – никто? Такое могло быть в одном случае – Вячеслава Савина, как личности просто не существовало! Он чувствовал, что это как-то связанно с теми временными казусами, в которые он попал, но не был в этом уверен. Он мало что понимал, например: почему не погиб во время аварии и как голышом оказался в здании бывшей больницы? Нужна была информация, и он рассчитывал, что предоставит её ему полицейский.

– Говорите, что миром всё закончилось? – с сомнением спросил полицейский. – В суде?

– Нет, что вы? До суда дело не дошло, не тот размах. Одна из сторон забрала заявление, после извинений и оплаты битой посуды, – он не стал упоминать отца, который, по сути, уладил весь конфликт без всяких извинений, посчитав, что это не имеет в данном случае никакого значения. – Я же говорю, что ничего серьёзного и интересного, обычные пьяные разборки, поэтому не понимаю, чем моя скромная персона могла заинтересовать ваше ведомство?

Договорив, он, как ни в чём не бывало, натянул на лицо скромную добродушную улыбку законопослушного гражданина и уставился на полицейского взглядом, в котором читалось полное непонимание происходящего. «Я тебе, дружок, дал задание, – злорадно подумал он, отметив не без удовольствия и гордости, что мельчает контора, если бы напротив сидел его отец, он бы не смог так легко и завуалировано навязать ему свои желания, – а ты теперь выполняй, а как справишься, сразу же доложишь. Ну, а сейчас вернёмся к началу разговора. Чем же это я заинтересовал вашу контору? Рассказывай».

– Да-да, Вячеслав, конечно, мы немного отвлеклись, – спохватился полицейский. – Как я уже сказал, дело не в том, что наш интерес связан с какой-либо противоправной деятельностью с вашей стороны, как вы подумали изначально. Дело в другом. В вашей личности.

– А что с ней не так? – спросил он, ощутив, как чувство предстоящей беды, начинает закрадываться ему под кожу.

– Подобного случая ни в моей практике, ни в практике сторожил министерства внутренних дел нашего города, и области ещё не было, – с неподдельным восхищением сказал полицейский. – Мы за месяц, так и не смогли установить вашу личность. Вы, как будто с луны свалились.

«Именно этого я и боялся, – печально подумал он, – предполагая подобное, поэтому меня за целый месяц, никто ни разу не навестил. Поздравляю вас, Вячеслава Савин, вас просто не существует!»

– Но я же назвал врачам во время госпитализации свои имя и фамилию, – с надеждой сказал он.

– Верно, – согласился полицейский. – Но, во-первых, людей с таким именем и фамилией в городе и области полным-полно, они ведь не редкие. Если бы вы представились, каким-нибудь Гостомыслом Рюриковичем, тогда да, а так ничего особенного. Мы их всех проверили. Все живы, здоровы и к вам никакого отношения не имеют. Во-вторых, мы проверили всех без вести пропавших по стране. Также ничего, вы к ним не относитесь. В-третьих, мы проверили, въехавших и выехавших в город и область. Опять ничего. И вишенка на торте мы проверили всех умерших и не нашли никаких совпадений. Кто же вы, Вячеслав Савин, и как очутились в нашем городе, да ещё и в таком интересном месте? Помогите нам, пожалуйста, разгадать эту загадку.

– Как я могу вам помочь? – спросил он с тяжёлым вздохом, понимая, что его опасения подтвердились. – Я понятия не имею, как оказался голым в том разрушенном здании.

Полицейский вновь натянул на лицо дежурную улыбку и сказал:

– Хотя бы постарайтесь вспомнить ещё какие-нибудь данные, удостоверяющие или подтверждающие вашу личность. Например: отчество, год, дату и место рождения, судимости, если они были. Хоть что-нибудь, чтобы мы могли от чего-то отталкиваться.

Догадываясь, что он вновь попал в один из временных отрезков, скорее всего будущее, он, понимая, что лучше не говорить лишнего, а именно про год, дату и место рождения, подумав, сказал:

– Савин Вячеслав Владимирович. Дату, год и место рождения не помню, но знаю, что мне около сорока лет. Более я вам ничем помочь не могу, потому что ничего не помню.

Полицейский, посмотрев на него с задумчивым видом, произнёс:

– Помнится, когда я учился в академии МВД, в главном учебном корпусе на первом этаже висел огромный стенд с фотографиями сотрудников, участвовавших в боевых действиях, и отмеченных различными государственными наградами. Так вот там была фотография одного подполковника ещё милиции. Не помню, где он воевал и за что получил награды, но хорошо помню его имя, фамилию и лицо.

Полицейский замолчал и пристально посмотрел на него. Понимая, что от него ждут реакции на сказанное, он, прекрасно помня, где воевал отец и за что получил свои ордена мужества, аккуратно спросил:

– И как звали этого героя?

– Савин Владимир Сергеевич. И вы, Савин Вячеслав Владимирович, похожи на него, как две капли воды. Такое же сильное волевое лицо.

– Думаете, я его сын? – осторожно спросил он, чувствуя, как от волнения вспотели ладони.

– Нет, что вы? Это я так к слову, как говорится, делюсь мыслями вслух, – улыбнувшись, сказал полицейский. – Вы по возрасту ему во внуки годитесь. И он, и его сын давно умерли. Если мне не изменяет память, сын погиб в автокатастрофе.