– Опасны?

Хексеи громко расхохоталась:

– Разве мышь под полом опасна? Надо бы послать за элиноу, чтобы ты не боялась…

Сталлан медленно повернулась к Хексеи:

– Ты всегда смеешься, когда я рассказываю о них, хотя ничего не знаешь. Настало время прекратить глупый смех.

Холодный тон ее не допускал возражений. Все молча смотрели, как она направилась к двери и сразу же вернулась с большим свертком.

– В этой стране живут устузоу – звери, покрытые мехом, которые много крупнее той самой рассмешившей тебя мыши под полом. У себя на родине мы встречали только этого крошечного зверька, и до сих пор многие думают, что все устузоу такие же маленькие. Следует отказаться от этой мысли. Здесь все по-другому. Встречается и такой зверь, у которого нет еще имени.

Развязав сверток, она раскатала его по полу. Это оказалась лохматая шкура животного, которая протянулась от стенки до стенки. Все умолкли, пораженные размерами зверя. Сталлан приподняла одну из лап и указала на когти, которые были длиннее ее ладони.

– На твой вопрос, эйстаа, я ответила «и да и нет», и вот почему. Здесь пять когтей. У многих опасных лохматых зверей по пять пальцев. И я думаю, что побоище на пляже устроили устузоу какого-то еще незнакомого мне вида.

– По-моему, ты права, – согласилась Вейнте’ и отвернула в сторону уголок толстой шкуры, стараясь не выдать отвращения от этого мягкого прикосновения. – Как ты думаешь, мы сумеем найти этих тварей?

– Я пойду по их следу на север. Они могли уйти только туда.

– Найди их. Быстро. И доложи мне. Тогда мы их уничтожим. Уйдешь с рассветом.

– С твоего разрешения, прямо сейчас.

Вейнте’ изобразила на лице легкое недоверие.

– Скоро будет темно. Разве ты можешь путешествовать и ночью? – спросила она.

– Возле города можно, очертания берега позволяют. У нас есть большие плащи и ночная лодка. Она пойдет вдоль береговой линии, и к рассвету мы уже пройдем немалую часть пути.

– Ты настоящая охотница. Но я не хочу, чтобы ты отправлялась одна навстречу опасностям. Тебе потребуется помощь. Вот Хексеи говорила, что она всем помогает. Пусть она отправится с тобою.

– Путешествие будет тяжелым, эйстаа, – возразила Сталлан ровным, лишенным выражения тоном.

– Я уверена, что путешествие будет полезным для нее, – продолжала Вейнте’, отвернувшись от Хексеи и не обращая внимания на явное негодование и просьбы внимания. – Может быть, ваш поход окажется удачным.

Далекие вспышки молнии озаряли низкие темные облака над горизонтом. Доносился отдаленный рокот грома. Гроза удалялась в море, а вместе с нею и ливень, и шквалистый ветер. Высокий прибой тяжело рушился на берег, далеко накатывая на песок. Волны добегали до самой кромки солончаковых трав, почти до вытащенной на берег лодки. Как раз за лодкой, в небольшой рощице, и находился шатер из шкур, натянутых на весла и палки. Из-под шкур сочился дымок.

Старый Огатир выглянул из укрытия и прищурился: низкие лучи вечернего солнца вдруг выбились из-под отступающих облаков. Он принюхался.

– Гроза кончилась, – объявил он, – можно отправляться дальше.

– Не в такое море, – ответил Амагаст, раздувая огонь. Костер вспыхнул. Над ним висели крупные куски оленины, капли сока падали вниз и шипели на углях. – Лодку захлестнет, сам знаешь… Утром.

– Но мы опаздываем, опаздываем…

– Ничего не могу поделать, старый. Ерманпадар посылает нам грозы, не спрашивая нашего согласия.

Он отвернулся от огня к убитому оленю. Охота была удачной, прибрежные кустарники просто кишели зверьем. Когда они разделают последнюю тушу и прокоптят мясо, лодка будет полна. Он развел передние ноги оленя и с трудом вспорол шкуру острым осколком камня: нож был тупым. Амагаст отбросил его в сторону и крикнул Огатиру:

– Эй, старый, сделай мне новый нож! Ты это умеешь.

Огатир, кряхтя, поднялся на ноги. От здешней сырости ныли все кости.

С трудом доковылял он до лодки и долго шарил внутри. Потом возвратился, держа в каждой руке по камню.

– Ну, мальчик, учись, – проговорил он, приседая на корточки и протягивая камни Керрику. – Погляди. Что ты видишь?

– Два камня.

– Конечно. Но что это за камни? Что ты можешь мне о них рассказать?

Он покрутил их, чтобы мальчик мог как следует рассмотреть. Керрик потрогал поверхность пальцем и пожал плечами:

– Простые камни.

– Это потому, что ты еще молод и глуп. От женщин о камнях не узнаешь – это мужские знания. Охотнику нужно копье. Разве есть охотник без копья? А копью необходим наконечник. И ты должен научиться не только отличать камни друг от друга, замечать внутри камня нож или наконечник, но и открыть камень, извлечь из него спрятанное… Начнем урок. – Он дал Керрику круглый, окатанный водой голыш. – Вот тебе молот. Видишь – гладкий? Чувствуешь – тяжелый? Этот камень разобьет все камни. Он откроет этот, где прячется нож.

Керрик крутил в руках камень, с яростной сосредоточенностью вглядываясь в его грубую поверхность, поблескивающие сколы. Пока он смотрел, Огатир терпеливо ждал, потом забрал камень.

– В нем нет наконечника копья, – объявил он, – не тот размер, форма не та. Но нож есть, и не один. Чувствуешь? Сейчас я его открою.

Огатир аккуратно поставил камень на землю и ударил по нему другим камнем. Сбоку отскочил острый осколок.

– Вот и нож, – сказал он, – острый, но недостаточно. Смотри внимательно, следи за моими руками.

Он достал из мешка кусок оленьего рога и, положив каменный осколок на ребро, осторожно надавил тупым концом. Он сделал это несколько раз, и каждый раз от ножа отскакивала небольшая чешуйка. Когда он обработал камень по всей длине, лезвие оказалось тонко заточенным. Он передал его Амагасту, внимательно наблюдавшему за работой. Опытной рукой тот пропорол оленью шкуру от горла до паха.

– Никому из нашего саммада не отдает камень такие ножи, кроме тебя, – сказал Амагаст. – Пусть он тебя научит, мой сын: охотник без ножа – не охотник.

Керрик нетерпеливо схватил камни и ударил их друг о друга. Ничего не произошло. Он стукнул вновь камнем о камень – опять без успеха. И только когда Огатир, взяв его руки в свои, правильно расположил их, Керрику удалось отбить неровный осколок. Но он был доволен первым успехом и долго потом затачивал нож куском оленьего рога, пока не устали пальцы.

Огромный Хастила мрачно следил за их работой. Потом, зевая и потягиваясь, он выбрался из-под укрытия, принюхался, как Огатир, и зашагал вверх по склону. Гроза ушла, ветер налетал лишь изредка, слабеющими порывами, солнце проглядывало меж облаков. Только белые гребни волн еще бежали от горизонта – знак недавнего буйства стихии. Прибрежный гребень понижался к заросшей травой равнине. По ней медленно двигались темные силуэты. Пригнувшись, Хастила вернулся назад в убежище.

– Еще олени. Здесь хорошая охота.

– Лодка полна, – ответил Амагаст, отрезая кусок дымящегося мяса. – Добавить – потонем.

– Кости ноют от лени, весь день провалялся, – буркнул Хастила, беря копье. – Надо поучить мальчика, как следует подкрадываться к зверю, чтобы можно было поразить его острым наконечником. Пойдем, Керрик. Бери копье и следуй за мной. Если выследим оленя, убьем. Я покажу тебе, как ползут против ветра к самому осторожному зверю.

Взяв копье, Керрик вопросительно взглянул на отца. Жуя жесткое мясо, Амагаст кивнул:

– У Хастилы есть чему поучиться. Иди, он научит.

Со счастливым смехом Керрик побежал за Хастилой. Поравнявшись с ним, он замедлил шаг.

– Слишком шумишь, – заметил Хастила, – у всех лесных зверей хорошие уши: услышат тебя, прежде чем увидят.

Хастила остановился и поднял руку: тихо. Потом он приложил ладонь к уху, обратившись к впадине между дюн. Керрик слушал внимательно, но мог уловить лишь далекий рокот прибоя. Вдруг сквозь плеск волн он явственно расслышал треск со стороны дюны. Подняв копье, Хастила осторожно шагнул вперед. Керрик почувствовал, как заколотилось в груди сердце. Он следовал за рослым охотником, стараясь не издавать шума… Звук становился все громче.