– Смотрите инициалы и проверяйте по дате рождения. Вот вам в помощь эта информация, – сказала Ираида Степановна и протянула листок.
Савельева взяла бумажку и вместе с Алиной Шестаковой мельком просмотрела.
– Чтобы достать оттуда все папки, пользуйтесь лестницей. Только будьте осторожны. Одна из вас пусть придерживает лестницу. Уж больно она старая, ветхая, – заметила Молокоедова. – Мне пора возвращаться в кабинет.
Ираида Степановна шла по направлению тонкой полоски канареечного света, пытавшегося проникнуть в приоткрытую и частично обветшалую дверь подвала. Девушки следили за худощавой женщиной. Приглушённая лампочка покачивалась над их головами. Тёплый и одновременно депрессивный желтоватый свет не давал возможности хорошо разглядеть что-либо.
– Ираида Степановна! – окликнула Майя.
Молокоедова замерла на пороге. По её лицу скользнул солнечный поцелуй. Тощая женщина прищурила глаза.
– Здесь почти ничего нельзя прочитать. Мало света. Слишком темно, чтобы разобрать, что в этих папках. К тому же на старых документах практически исчезнувшие чернила, – сказала Майя Савельева.
– А в подвале и не надо ничего читать. Ваша задача найти все папки на букву «П» за 1959 год и принести их в кабинет. Там будете искать нужного человека и информацию, – пояснила Ираида Степановна.
– Хорошо, – ответила Алина Шестакова.
– Но почему мы сами должны таскать такие тяжёлые папки? Мы на практике машинописи и основ делопроизводства. Так почему нас заставляют носить тяжести? Разве это правильно? – возмущённо прошептала Майя.
– Но ведь мы всё-таки работаем с документами. Это архив. Здесь такие правила, – возразила Алина.
– Мы учимся в УПК на секретаря-машинистку. А что обычно делает машинистка? Печатает на пишущей машинке служебные документы. Для чего мы учили, как правильно оформлять документацию? – начала сердиться Савельева.
– Тсс. Вдруг она услышит, как ты тут возмущаешься, – тихо сказала Шестакова и дёрнула Майю за футболку.
– Ладно. Я стараюсь быть спокойной. Но я люблю справедливость во всём. И мне не нравится, когда эксплуатируют подростковый труд. По идее клиенты обращаются к ним за какой-нибудь справкой, так они сами ищут в архивных папках и составляют документ по требованию. А раз сейчас практиканты под боком, то почему бы не припахать их и не заставить надрываться. Мы девушки. И нам нельзя поднимать тяжёлое, – произнесла Майя.
– Ты права. Но мы всего лишь практикантки. И должны делать то, что нам говорят, – грустно вздохнула Алина.
– Да-да. Ну что ж. Давай поскорее найдём эти папки и вернёмся в кабинет.
– Да. Потому что здесь чересчур прохладно. Хочу выйти на солнечный свет и согреться. Только, Майя, держи лестницу крепче.
– Я держу. Не волнуйся, Алин.
Когда ноги Алины Шестаковой остановились на пятой ступеньке, она задержала дыхание. Боялась пошевелиться, чтобы от её малейшего движения лестница не сломалась. Через полчаса шесть громоздких папок, на которых была приклеена пожелтевшая бумажка с буквой «П», лежало на бетонном полу. Девушки присели на корточки. Посмотрели на папки, а потом встретились глазами друг с другом.
– Ты подумала о том же, о чём и я. Мне кажется, – проговорила Майя Савельева.
– Ага. Нести через весь подвал, внутренний дворик администрации, а затем ещё и на третий этаж. Круто, – Алина Шестакова хлопнула в ладони.
Этот звук, словно взлетел вверх и ударился об потолок. Сердца обеих забились сильнее. Майя выпрямилась.
– Пошли, – сказала Савельева и взяла папку в руки. – Блин, и, правда, неподъёмная.
Шестакова последовала её примеру. Несколько метров между стеллажами, и девушки подошли к выходу. Но дверь внезапно захлопнулась. Жаркий июньский ветер изо всей силы поспособствовал этому.
– Только этого нам не хватало. Остаться в мерзком, влажном подвале… – не договорив, вспыхнула Майя и, выставив вперёд папку, толкнула дверь.
– А можно поаккуратнее? – попросил парень. Он стоял прямо на пороге и едва успел уклониться от внезапно открывшейся двери.
Майя Савельева сделала пару шагов назад. Алина Шестакова вышла вперёд и окинула взором юношу.
– Помощь нужна? – поинтересовался парень.
– Ещё как, – ответила с улыбкой Алина.
Парень взял папку из её рук и произнёс:
– Меня зовут Илья. Я на практике здесь. Мне сказали, что вам надо помочь с коробками документов.
– Да. Папки такие старые и такие тяжёлые. Просто жуть, – сказала Алина. – А тебе не тяжело нести?
– Я же мужчина. Мне нормально, – проговорил Илья, внимательно разглядывая Шестакову.
– Я Алина. А это моя одногруппница по УПК Майя, – пояснила Алина Шестакова.
Голубые глаза молодого человека остановились на лице Майи. Савельева слегка затрепетала от этого таинственного взгляда, словно кто-то из морских глубин следил за ней.
– А мне ты не хочешь помочь? – спросила Майя, стараясь не встречаться глазами с Ильёй, больше не встречаться.
– Ой, прости. Задумался. Давай твою папку тоже, – медленно произнёс Илья.
Савельева передала ему папку и быстро отдёрнула руки, как от чего-то горячего и опасного. «Слава Богу! Наши пальцы не коснулись. Хотя. Да, именно хотя. Может быть, я хотела, чтобы дотронулись», – промелькнула мысль в голове Майи.
– Я скоро вернусь. Это отнесу, – весело сказал Илья.
Девушки снова вошли в подвал.
– А этот Илья ничего себе, такой милый мальчик, – сказала еле слышно Алина Шестакова.
– Что в нём милого? – спросила Майя, проводя указательным пальцем по листам бумаги, торчавшим из папки. Внезапно она слегка вскрикнула и отдёрнула палец от страниц.
– Майя? – удивлённо посмотрела Алина и догадалась. – А-а-а. Ты порезалась о бумагу. Такое бывает.
Савельева кивнула и, задрав немного край футболки, прижала палец к обратной стороне ткани, чтобы остановить появившуюся кровь и боль.
– Ну как? Покажи палец, – проговорила Шестакова.
– Всё нормально. Сейчас станет легче. У меня часто такое случается. Потому что бумага – мой важный инструмент. Я ведь рисую почти каждый день, – пояснила Майя.
– Но всё-таки необходимо обработать перекисью водорода или хлоргексидином. Нужно сказать Ираиде Степановне, – заметила Алина.
– Всё в порядке. Не стоит ничего говорить, – ответила Майя Савельева.
– Как хочешь, – пожала плечами Алина и взяла папку в руки. – Надо отнести всех этих бумажных Петровых в кабинет.
– Что это у вас? Стриптиз в подвале? – с насмешкой в голосе произнёс Илья. Он уже вернулся и очень тихо наблюдал за девушками.
– Это почему же? – обиделась Майя. Тут до неё дошло, что её футболка всё ещё немного задрана. Хотя царапина больше не ныла. Савельева быстро поправила футболку и, схватив папку с документами, направилась к выходу.
На пороге она оглянулась и крикнула:
– Пора работать. Вы идёте?
– Да. Сейчас, – ответила Алина.
Илья улыбнулся и взял последнюю папку.
Практиканты вошли в здание администрации.
– Алин, давай свою папку. Я донесу, – негромко сказал Илья.
Майя Савельева шла впереди и всё слышала. «Почему он помогает Шестаковой? Почему не спрашивает меня? Почему?» – думала девушка, останавливаясь на каждой площадке между этажами.
Дверь в кабинет была распахнута. Пухлая фигура Татьяны Вадимовны суетилась возле стола. Она помогала Ираиде Степановне с какими-то бумагами.
– Проходите, ребята, – окликнула Татьяна Вадимовна, заметив, что подростки с папками в руках неуверенно стоят на пороге.
Старые пыльные папки заняли собою весь длинный шоколадный стол возле шкафа.
– Ираида Степановна, я могу идти? – спросил Илья, осторожно поглядывая на Алину.
На секунду Молокоедова отвлеклась от работы и посмотрела на молодых людей.
– Да. Илья, ты можешь идти вниз, к охраннику. Если ещё что-нибудь будет нужно, мы позовём тебя, – ответила Ираида Степановна и поинтересовалась. – Кстати, девчата, вы уже познакомились? Это Илья Воронов. Тоже на практике. Илья, эти девочки, Алина и Майя, будущие машинистки.
