– Я сказал что-то не так? – спросил Виктор, догоняя ее.

– Да нет. Просто странный ты какой-то.

– В чем же?

– Не знаю. Сложно объяснить. Ты будто… Сколько тебе вообще лет?

– Тридцать два. А тебе?

– А мне двадцать три. М-да… Разница у нас с тобой не маленькая. Так что если ты надеялся на какие-то отношения, то прости… Но мы можем с тобой дружить. Мне кажется, несмотря на то что ты не знаешь как дела у твоей кошки, человек ты в общем неплохой. Я бы хотела пообщаться с тобой. Тем более, что я приехала сюда совсем недавно и почти никого еще не знаю тут. А мы все же соседи. Можем помогать дуг другу в случае чего. Ну как тебе мое предложение?

– Да, конечно. Я не против, – заметно погрустнев, ответил Виктор.

Инга заметила изменение его настроения, но не знала, как поддержать. Ей нравился этот странный и робкий парень, но вступать в отношения с человеком, которого она совсем не знала ей не хотелось. Осторожность требовала, чтобы она сначала узнала его поближе. Мало ли какие темные и страшные секреты хранят вот такие «робкие и тихие парни».

Размышляя каждый о своем, они в молчании дошли до дома.

– Слушай, – неожиданно сказал Виктор, когда они уже были у подъезда, – раз мы все равно «только друзья», то можешь ответить мне честно? Я похож на старика?

Инга, улыбаясь, осмотрела парня с ног до головы.

– С чего такой странный вопрос?

– Не знаю. Иногда я чувствую себя как настоящий старик. А ты молодая. Вот я и хочу узнать, как ты видишь меня?

– Ну-у-у… Я вижу тебя как достаточно высокого темноволосого парня с грустным лицом и худощавым телосложением. Возраст твой у меня бы назвать точно не получилось, но видно, что еще не старый. По одежде… Не знаю, не могу сказать. Обычный офисно-школьный стиль, так что тут сложно судить. Хотя, на мой взгляд, тебе не очень он идет. Напоминаешь ли ты мне старика? Да не особо. Ты больше похож на грустную собаку в приюте, которую никто не хочет брать к себе домой…

Инга увидела, как лицо парня тут же приняло обиженное выражение.

– Ой, не обижайся. Я не хотела этим ничего плохого сказать. Просто моя любовь к животным иногда играет со мной злые шутки. И я начинаю сравнивать людей с животными. Я действительно много времени уделяю помощи брошенным собакам и кошкам. По выходным хожу в приют для животных. Помогаю там. Быть может это странно, но мне нравится проводить время с ними.

– Нет, это не странно. Это здорово, что ты уделяешь время тому, что тебе нравится и что приносит тебе радость.

Виктор с Ингой поднялись на пятый этаж и разошлись по квартирам, попрощавшись. Они договорились, что будут ходить в гости друг к другу иногда или просто проводить время изредка вместе.

– Инга, если ты дома, то пожалуйста, открой, – шепотом убеждал Виктор закрытую дверь квартиры, нажимая очередной раз на звонок.

Прослушав несколько дребезжащих в тишине пустой квартиры звонков, Виктор уже собирался вернуться к себе, но неожиданно услышал стук каблуков – кто-то поднимался по лестнице. С надеждой Виктор посмотрел вниз, в темноту лестничных пролетов. На третьем этаже автоматика все же решила сработать, а может хулиганы просто не успели выкрутить или разбить лампочку. Зажегся свет, и Виктор с радостью узнал Ингу.

– Привет! – сказал он негромко, не уверенный, услышит ли его девушка.

Инга подняла голову и увидела Виктора. Каблучки застучали быстрее.

– Ты что, караулишь меня? – спросила она, нахмурив брови, уже поднимаясь по последнему лестничному пролету.

– Да… То есть нет. Не совсем. Точнее, это не то, что ты подумала. Мне очень нужна твоя помощь. Я не знаю, к кому еще можно обратиться.

– Что такого страшного случилось, что моя помощь нужна тебе в час ночи?

– Мари… С ней что-то не так. Ей плохо, но я не могу понять, насколько все страшно… Помоги, пожалуйста.

Инга сразу посерьезнела. Оставшееся до квартиры Виктора пространство она преодолела практически с невероятной скоростью. Ворвавшись внутрь, Инга сразу же увидела лежащую на кресле кошку.

– Что с тобой, милая моя? – спросила Инга, приближаясь осторожно.

– Она… Ее вырвало несколько раз. И она вообще не двигается… Я не знаю, насколько это может быть опасно?

– Она давно ела?

– С утра миска стоит полная. Мне кажется, она даже не притронулась к ней.

Инга уверенным шагом прошла в ванную комнату, помыла руки, после чего опустилась на колени перед Мари. Кошка приподняла голову и полузакрытыми глазами посмотрела на девушку.

– Ей… Мне кажется она… – Инга никак не могла договорить, слезы душили ее, хотя она изо всех сил старалась сдержаться.

– Нужно ехать к доктору?

– Да, я думаю, мы должны съездить. Вдруг есть еще шанс.

Инга аккуратно взяла Мари на руки, закутав в лежащую рядом куртку. Кошка никак не отреагировала на это. Инге показалось на секунду, что животное уже не спасти, но девушка старалась не думать об этом. За прошедший с их первого знакомства месяц, Инга успела привязаться к Мари. Она приходила к Виктору иногда просто ради того, чтобы потискать немного серую и пушистую представительницу кошачьих. Девушка замечала, что кошка не проявляет гиперактивности, но списывала все на солидный возраст животного и схожесть со спокойным и тихим хозяином. А теперь животное умирало в такси у нее на руках, и Инга ничего не могла с этим поделать.

Ветеринар вышел из кабинета и грустно покачал головой.

– Ее не спасти. Мы можем только усыпить ее. Мне очень жаль, – сказал врач.

– Я же могу с ней попрощаться?

– Да, конечно. Проходите в кабинет. Я не буду мешать вам.

Виктор зашел в кабинет, прикрыл дверь, не закрывая полностью, и присел напротив лица Мари, лежащей без движения. Он шепотом разговаривал с ней, гладил по шерстке и слезы катились по его щекам. Через пять минут, Виктор вышел из кабинета и, не говоря никому ни слова, ушел из клиники. Инга чуть позже отправилась за ним.

– Как ты? – спросила она, найдя Виктора сидящим на лавочке неподалеку.

Парень ничего не ответил, только покачал головой. Инга обняла его и молча села рядом. Виктор почувствовал, что девушка дрожит. Он обнял ее.

– Поехали домой, – сказал он и вызвал такси.

Они ехали в машине, сидя рядом, и Виктор прижимал к себе плачущую Ингу. Добравшись до дома, они разошлись по своим квартирам, но спать оба не могли.

– Я не смогу уснуть. Хочу побыть с тобой. Расскажи мне о ней, – сказала Инга, стоя на пороге квартиры Виктора.

Парень впустил ее, и они расположились на кухне. Виктор сварил ароматный кофе. Инга, заглянув в холодильник, достала яйца и сделала яичницу с сосисками. Двое молодых людей сидели и с аппетитом ели, запивая все горячим кофе, а серый свет рассвета наполнял комнату.

– Ее принесла домой моя мать, – начал рассказ Виктор. – Я сначала не очень-то тепло отнесся к кошке, потому что денег и так было мало, а содержать животное было весьма затратно. К тому же я хотел попросить у мамы немного денег в долг, а тут… Котенок.

– Знаешь, Виктор, обычно дети просят оставить животных, принося в дом всех несчастных и обездоленных, а родители выступают против такого соседства.

– Знаю. Но… Я быстро повзрослел. Котенок был ответственностью и еще одной статьей расходов. Но на самом деле я не так уж долго был против. Однажды я сидел на кухне и спокойно обедал, когда в спину мне вонзились острые когти. Я чуть хлебом не подавился. Боль была неожиданной, оттого казалась еще сильнее. Заведя руку за спину, я снял с уже порванной в клочья рубашки эту маленькую проказницу. Я скажу честно, тогда я очень разозлился. Хотел даже накричать или как-то наказать Мари, но потом посмотрел в ее испуганные глаза. Она сама испугалась того, что произошло. Или чувствовала то, что может произойти. Мне показалось в этот момент, что она знает, что такое людская агрессия и чувствует ее. Я не смог сделать ей ничего плохого. Я понял, что таким образом ничего не решить. Моя рубашка не станет снова белой и целой, а моя спина не заживет от того, что я выпущу пар, наказав маленького глупого котенка. Я поставил Мари на землю и подтолкнул ее в сторону миски, но Мари не пошла. Она села и внимательно посмотрела на меня, после чего потерлась о мою штанину.