— Да что такое, мне объяснит кто-нибудь? — Я уже не сдерживалась. — Или вы решили проверить на мне, как работает закон диалектики? Никак! Никакого единства, сплошные противоположности!!!
Восточная красавица уселась перед нами, прямо на пол, сцепила на груди руки и уставилась на Мишку. Ей, явно, надо было с ним что-то обсудить, но я мешала. Ни фига, пока я не получу объяснений, и шага не ступлю, даже хромого. Гуля перевела взгляд на меня и уразумела, что я так просто не уйду.
— Ну, хорошо! Начнём с того, что Мишка — моя первая любовь, правда, безответная. Он и не подозревал, что его сестра, троюродная, или, даже, четвероюродная, между прочим, оросила все имеющиеся в её распоряжении подушки горючими девичьими слезами. Я и в бокс пошла, чтобы ему доказать, какая я смелая и решительная. А когда он ушёл в армию и прошёл слушок, что там и останется, я стала форсировать события, поступила в школу милиции с надеждой когда-нибудь оказаться в одном строю с Мишей Исаевым. Но он предпочёл профессиональный бокс, вернулся назад, поступил в университет физической культуры и спорта. И знаешь, на какую специализацию? Туризм, «технология и организация туроператорских и турагентских услуг». Вот вам и доказательство того, что ничего не бывает просто так. Всё уже определено за нас. Я — страшная фаталистка. Но сейчас не об этом. Мы продолжали общаться, но сердце моё не выдержало, и я призналась этому крутышке в своих чувствах. Ты бы видела, Лиза, его в тот момент! Сейчас мне смешно это вспоминать. Но тогда, мягкий отворот-поворот восприняла, как трагедию всей своей жизни. И уехала. На Алтай. К родственникам отца, вернее, к его матери, моей бабушке. Она меня боготворит, я у неё единственная внучка. Остальные — внуки, семь пацанов. Кое-как моя жизнь пришла в колею. А когда я встретила свою, уже настоящую любовь, всё устаканилось окончательно. Пока на горизонте не появился мой «папочка». И у него тоже оказались большие связи, только в другом слое нашего общества. Я тогда уже служила в полиции, продолжала учиться заочно. Всё началось в один из приездов на сессию. А закончилось тем, что нам пришлось прятать наших любимых людей. Мишке — тебя, а мне — моего сына, не признанного его отцом. Да, у меня есть маленький Мишенька, и он тоже Исаев.
У меня всё оборвалось внутри. Что за день такой? Я не доживу до конца…
— Не то, что ты подумала. — Этой стервозе нравилось издеваться надо мной. — Просто, я тоже Исаева, мама не меняла фамилию, и все мы остались под нашей исконно родовой.
— Слушай, Гуля, слишком много лишней информации. Тебе не кажется? Вот бабы, лишь бы потрепаться. Иди уже, я сам.
— Ой, нет. Я устала, нога болит, сил нет, и меня сейчас разорвёт от количества полученных сведений. Я ж вам не РИА новости. Мне нужно к Руслану. — И я встала, оставив их «посовещаться».
Руслан как будто ждал меня, посадил в машину, довёз до клуба, доставил в свой кабинет, сделал обезболивающий укол.
— Полежи немного. Скажи, я могу чем-нибудь помочь? Ты очень плохо выглядишь, Лизок! Твои родители не простят мне недосмотр твоего здоровья.
— Ну что ты, всё нормально. Но помочь можешь. Нужно немного любой каши, покормить Герду, я ж не собиралась тут торчать вечность. Добудешь на кухне? Можно с морковкой или яблочком.
— Кому ты объясняешь? Обидно, слюшай… — С кавказским акцентом ответил он. — А ты можешь чайку травяного попить пока, очень полезно в жару. И лимончик есть. Справишься?
— Обижаешь, — в унисон его словам прошамкала я.
Встала, налила живительной жидкости, отрезала ломтик лимона и… задумалась. Откреститься от полученной информации не удастся, это ж понятно. Но что значит, «в неё сегодня стреляли»? Эти два доморощенных агента ходят вокруг и около, ничего конкретного. Надо пощипать Сергея Ивановича. Почему-то я решила, что он в курсе.
Покормив собаку, я отправилась в кабинет к директору клуба. Он был на месте, мы давно перешли опять на «вы», после известных событий, общались полуофициально. Нас это устраивало, у каждого была своя жизнь. У него появилась зазноба, та самая, когда мы были здесь с Чингизом. И выглядел мужчина счастливым и довольным. А что ещё надо?
— Я ничего не знаю, спросите у Руслана. — Вот и всё, что мне удалось выведать.
Приехавший полицейский вообще убил наповал. Он стал задавать совершенно левые вопросы: про маму, про папу, про работу, про увлечения, про друзей и знакомых…
— А с кем я сплю, доложить, товарищ капитан? — Терпению моему приходил конец.
— Это лишнее, мы и так знаем. Ни с кем. Что тоже очень странно при наличии такой красоты. — Он, видимо, был уверен, что сделал удачный комплимент, улыбаясь до ушей и строя глазки.
Куда я попала? Мне нужно побыть одной. Иначе, дом «ку-ку» заимеет ещё одну «кукушку»! Я встала и насколько возможно грациозно заковыляла на выход.
— Я не кончил! — Грозно прозвучало вслед.
Косноязычность стражей порядка всегда поражала меня. Не обучают их, что ли, нормальному русскому языку? Считают, что, главное, научить ловить, предъявлять обвинения и сажать? Логически рассуждая, деятельность полиции должна быть направлена ещё и на профилактику преступлений. Вот их награждают за количество раскрытых преступлений. А почему нет поощрения за самое минимальное их число? Или это прерогатива других ведомств? Всё это проскочило и выветрилось за мгновение.
— А я за-кончила, мне надо отдохнуть.
— Хорошо, я вас найду позже. Никуда не уезжать!
День шёл к концу. Я настолько вымоталась, что свалилась в кабинете ветеринара прямо на диван, обняв мою маленькую подружку. И тут же улетела, свалилась в черноту пистолетного дула… Мне снилась такая фигня, что даже вспоминать жутко. Проснулась, открыла глаза и сразу зажмурилась, события этого дня были чуть-чуть лучше сновидений.
— Лиза, ты есть хочешь? — Исаев сидел напротив с чау-чау на руках.
— Предательница! А я-то думала…
— Она не виновата. Просто я её пожалел, ты же спихнула свою мишку, добрая хозяйка. Вставай, я тебя кормить буду. — И повёл меня в свой номер.
— Ничего не понимаю, а где же твоя жена? Или этот секрет Полишинеля знали все, кроме меня? И когда ты расскажешь, наконец, вразумительную версию происходящего? А то складывается впечатление, что меня водят за нос.
— Ешь, а я буду излагать тезисы своего и твоего поведения вчера и сегодня, товарищ Лиза! — И открыл салфетку, скрывающую скатерть-самобранку, запах мяса сразил бедную «меня». — Так, что ты успела узнать? Ага, мы сделали вид, что пара. Так надо было, да и таким образом, мы отвлекли внимание от тебя и прикрывали сынишку Гули. Но что это представление затянется надолго, никто и не предполагал. Твой отъезд на Алтай получился очень кстати, мы за это время кое-что успели разузнать. И это нам не понравилось, семью Гули вывезли из страны. Вот тогда и получилось свадебное путешествие, очень кстати.
Я подавилась, закашлялась до слёз, аппетит пропал мгновенно.
— Как раз кстати, Романова за это время просто испустит дух от ревности и злости, и тогда можно будет вздохнуть и зажить в своё удовольствие. Послушай, Мишка! А не проще бы было поставить меня в известность?
— Это ничего бы не изменило. Я не мог рисковать тобой, пойми, наконец! Или ты думаешь, мне было легко? Я жил, застёгнутый на все пуговицы, сколько раз останавливал себя в метре от твоего дома, я не мог даже подглядывать за тобой. Рисковать твоей жизнью, значит пустить под откос и жизни тех, ради кого всё и было затеяно. Нет, Лизонька, успокойся! — Он понял, что на меня его слова подействовали как на кролика, я испугалась. — Нет, убивать они не станут, только постараются выбить нас с Гулей из колеи, заставить нервничать. Короче, девочка моя, тебе эти подробности совершенно не нужны, мы до сих пор в поиске, ничего не закончилось. Но изменилось, тебя вычислили. И ты, теперь, без меня, не ногой. Пожалуйста, отнесись к этому серьёзно. И подумай, кто знал о твоих чувствах ко мне? Ведь я не ошибаюсь и хоть немного дорог тебе? Скажи, Лиза!
