И расклад со временем весьма подозрительный.

- Нет-нет, это не в доме, это на улице. - Голос Билли звучал пронзительно и резко. Билли испугался, но не потерял способности действовать, и Торри слегка устыдился, что его это удивило.

- Не знаю... Нет, я не останусь на проводе; я собираюсь пойти посмотреть, что случилось, и проверить, не нужна ли кому помощь. Просто отправьте сюда полицию, и поскорее.

- Торри? - Мэгги стояла в дверном проеме, ведущем в спальню. - Я ничего не вижу. Окна совсем замерзли.

Дело совсем дрянь, просто слов нет.

- Билли, - позвал Торри, все еще пытаясь оттереть стекло, - иди сюда и принеси мой чехол.

Он ожидал, что Билли станет спорить или начнет дискуссию - это же Билли как-никак, - однако вот он уже здесь, с чехлом в руках. Торри дал ему свой пистолет и взял меч.

- Отлично. Вы оба держитесь вместе и смотрите, куда целите.

Он спустился, перепрыгивая через ступеньки, затем заставил себя замедлить шаг. Не хватало только полететь с лестницы и сломать ногу.

Засов на двери, ведущей на улицу, был цел и невредим, а чертова хозяйская собачонка куда-то запропастилась. Не то чтобы Торри ее за это винил. Он тоже предпочел бы оказаться сейчас в любом другом месте. Почти не важно, где именно.

Торри не стал ждать Билли и Мэгги - он хотел, чтобы они следовали за ним, а не опережали его - и толкнул дверь. Но чертова дверь примерзла к косяку; Торри ударил в нее плечом раз, другой, затем сделал шаг назад и лягнул точно под замок.

Дерево треснуло, хрустнул лед. Торри ожидал, что дверь распахнется настежь, но, открывшись на несколько дюймов, она снова застряла - наверное, из-за снега или льда. Пришлось снова ударить ногой.

Как только он выскочил во двор вслед за острием своего меча, над его головой вспыхнул ослепительно яркий свет - задница домовладелец повесил фонари с датчиками движения не только в доме, но и в заднем дворе, с какой целью, никто не знал.

Калитка в заборе распахнута настежь - а еще дотемна она была заперта, отец сам удостоверился в этом, - и Торри выбежал наружу, надеясь, что Мэгги и Билли разберутся, если он не заметил кого-то во дворе. Иногда надо двигаться медленно и осторожно, а иногда приходится бросаться вперед очертя голову.

Оставалось уповать, что сейчас именно такой случай.

Он скользил по намерзшему льду, ежесекундно рискуя упасть, прыгая вверх-вниз по кочкам, словцо лыжник на неровном склоне. Однако ноги уверенно держали его. Торри никогда не спрашивал отца, почему они зимой выходят драться на открытый воздух...

Спасибо, отец.

Из-за забора в аллею смотрели лица, неразличимые из-за падавшего сзади света, где-то неподалеку загудела сигнализация машины. Но откуда донесся крик? Похоже, из конца аллеи... Так чего стоять на месте, замерзая на холоде? И Торри сорвался с места.

Но и здесь никого и ничего, тихо, только крики вдалеке и сзади доносится топот ног Билли и Мэгги. Торри обернулся: Мэгги казалась ужасно бледной в неживом зеленоватом свете фонарей.

- Там, - сказала она, указывая свободной рукой, а другой пряча пистолет за правой ляжкой, как учил ее отец. - Там что-то есть, - повторила девушка, указывая на пятно тени перед дверями гаража соседней квартиры.

Торри видел лишь очертания больших мусорных мешков, которыми снабжали домовладельцев городские власти.

Билли почему-то зазвенел ключами, и внезапно в его руках вспыхнул неестественно яркий луч, осветивший затененное козырьком крыши место.

Глупо, но первое, что бросилось в глаза Торри, был разорванный пластиковый мешок с мусором: на заснеженной земле рассыпаны яичная скорлупа, использованные кофейные фильтры, скомканные бумажки и выброшенная еда.

И лишь когда рядом задохнулась Мэгги, серая куча, лежавшая на земле рядом с дверью гаража, обрела форму человеческого тела: это была женщина, одетая в серый тренировочный костюм, каких вроде бы в городе не носили, скрюченная и смятая, как сломанная кукла.

За ней, за гаражом, оставалось темное пятно, которое могло скрывать кого угодно и что угодно, но когда Торри метнулся туда, снова сработал датчик движения, и темноту прорезал луч света.

Ничего.

Торри упал на колени - лед больно ударил по ногам - прямо в лужу все еще теплой крови. Его пальцы ощутили не только кровь, но и плоть, однако когда Торри добрался до шеи сквозь волосы, он, должно быть, неловко задел тело, и женщина перевернулась на спину: толстые желтые черви кишок выпали на грязный лед, и Торри захлебнулся омерзительной вонью.

Едва он успел заметить синие и красные отблески на снегу, льду и двери гаража, как громкий голос рявкнул:

- Полиция! Всем стоять на месте! Напарник, у него нож.

- Да что там нож - у других двоих пистолеты...

Потирая красные следы на запястьях, Торри Торсен ждал у старого обшарпанного стола-стойки. Он решил повесить на свое кольцо с ключами ключ от наручников и еще один такой ключ зашить сзади в ремень.

Ему очень не понравилось в наручниках.

Это если говорить вежливо, по-хардвудски. А если честно, то Торри просто возненавидел наручники, вызванная ими беспомощность его бесила, и он с трудом сохранял выдержку даже сейчас. Со скованными за спиной руками Торри чувствовал себя уязвимым с головы до пят - сейчас с ним любой справится, не только Сын.

Подходите, кто хотите, и втыкайте, что хотите.

Но дело было не только в непосредственной опасности. Торри возмущала переносная клетка для рук, которая превратила его из Ториана Торсена в беспомощное существо и отдала на милость людей, которых он не знал и которые ему не очень-то нравились.

Нет, не время рваться на свободу, не заботясь о последствиях. Возможно, в другой раз. Тогда он будет готов.

- Ну, иногда бывает, как тебя там... - полицейский посмотрел в бумагу, - Ториан. Извини за наручники, ты ведь сам понимаешь.

- Ничего, Стэн. Я все понимаю.

Сержант Доналдсон, номер на значке 615, седой крепкий человек лет пятидесяти, смутно напомнивший Чарльза Бронсона [* Чарльз Бронсон (р. 1922) - американский киноактер, игравший в вестернах и боевиках.], наморщил лоб, глядя на сидевшего напротив него Торри.

- Как - Стэн?

- Вас не Стэн зовут?