– Привет, – сказал Сол.

Боб кивнул.

Путь от двери к зоне отдыха занял добрых полминуты.

– Что с твоей мордой? – спросил Сол, разваливаясь во втором кресле. Грудина отозвалась ноющей болью, но уже совсем не такой неприятной, как поначалу, сразу после удара.

– А что? – Боб с шутливой озабоченностью ощупал свое лицо.

– Ты будто лягушку съел, а теперь думаешь – вдруг это была заколдованная принцесса?

Боб невольно ухмыльнулся и спросил:

– Эй, умник, а что такое, по-твоему, счастье?

Сол задумался: «Ну, для Боба счастье – это абсолютный порядок, перфекционизм и полный контроль».

– По-моему, – ответил он, – счастье во всем. Жизнь – это и есть счастье.

Боб глянул на него, словно проверяя, не насмешничает ли его друг, но он и так знал, что тот абсолютно искренен.

– Интересно, – сказал Сол, переключившись мыслями, – как там Вик?

Боб молча отвел глаза. Сол уже хотел спросить, почему он так странно реагирует, но тут в дверь постучали, после чего бронзовая ручка помпезной резной двери повернулась. В кабинет вошла стройная секретарша Боба. То есть одна из них, так как всего штат личных помощников мэра объединял около десятка сотрудников. Каштановые волосы девушки были уложены в аккуратную прическу, синее платье, сшитое по фигуре, сидело элегантно.

В молчании Сол и Боб ожидали ее приближения, им не хотелось разговаривать на личные темы в присутствии постороннего человека. Секретарша шла к лаунж-зоне на своих цокающих по паркетному полу каблучках примерно вечность.

– Господин Рейн, водопроводные системы просят дополнительной поставки жидкости, – сказала она, положив на столик подходящий к случаю бланк.

Ровным тоном Боб ответил:

– Разрешить, – и неторопливо подписал бланк, вынув ручку из внутреннего кармана пиджака.

Забрав бумажку, секретарша отправилась в обратный путь. Наконец дверь за ней закрылась.

– Так зачем ты звал меня, Боб? – спросил Сол, забыв, что до появления секретарши уже задал вопрос.

Поерзав на месте, друг неожиданно сказал:

– Мне придется прекратить встречи с Вик.

Из этой фразы Сол не понял ничего, она звучала абсурдно! Зачем, почему, отчего? Что значит «прекратить встречи»? Боб любит Вик, она любит его, так зачем прекращать встречи, к чему это приведет?

Пока он безуспешно пытался осмыслить услышанное, Боб нервно теребил узел галстука, словно тот душил его.

– Боб, о чем ты говоришь?

– О том, что больше не буду видеться с… – Он заколебался, не решаясь произнести имя.

– Вик, – закончил за него Сол.

– Да, – согласился его друг. – Тебе, наверное, интересно, почему?

Сол выскочил из кресла, будто его вытолкнуло катапультой.

– Интересно?.. Ты за кого меня принимаешь? Я же не зритель в театре, я твой друг, я же не просто пялюсь на сцену, чтобы поразвлечься от нечего делать! Ты объявляешь, что решил бросить Вик, но разве так поступать честно? Неужели она заслуживает этого – чтобы за ее спиной человек, которому она доверяет, сам решил, что они не будут больше встречаться?!

Боб поморщился и нервно почесал коленку.

– Сол, успокойся!

– Ты и мне будешь приказывать? А не много на себя взял? Город прыгает под твою дудку, ничего в нем не происходит без твоего ведома, все ходят строем и только отчитываются перед тобой, но тебе этого мало!..

Горло Сола на мгновение перехватил спазм, слова застряли в глотке, и он, взмахнув руками, закашлялся.

В этот момент снова раздался стук в дверь, снова вошла секретарша, точно такая же, как и прежняя, но в зеленом платье. Сол сел, не желая и не имея возможности продолжить свою гневную филиппику. Боб в это время выпрямился и принял официальный вид.

– Господин Гис запрашивает информацию о возможности увеличения просветов воздуховода кислородной фабрики, с целью поддержания достаточного объема газа, поступающего в транспортную систему в час пик. Мы можем это организовать? – спросила девушка.

– Сначала пусть фабрика проверит оборудование, – ответил Боб официальным тоном.

И на этот раз он тоже что-то подписал.

Пока секретарша шла к двери, Сол почувствовал, что сейчас, вполне возможно, его разорвет в клочья от переизбытка эмоций. Дверь открылась и через миг закрылась.

– Боб, как ты можешь!

– Сол, не кипятись! Ты ведь даже не спросил о причинах… – начал Боб. В его голосе зазвенело напряжение, но мэра хотя бы не трясло, как Сола.

– Твою глупость не оправдают никакие причины!

– Да ты пойми, все очень серьезно! Сядь, бешеный ты тупица, хоть послушай немного голос разума!

Сол уже открыл рот, чтобы возразить, но вдруг ощутил приступ физической слабости и плюхнулся на кушетку.

– Не знаю, что ты называешь голосом разума, но я слушаю тебя, – сказал он тускло.

И Боб заговорил.

– Вот что бы ты выбрал: оставаться рядом с любимым человеком, зная, что он страдает от серьезного заболевания, или расстаться, чтобы он поправился?..

И Боб рассказал ему все. Слушая друга, Сол закрыл глаза. Вик стояла перед его мысленным взором – такая, какой он знал ее.

…Боб не мог не влюбиться в Вик, ведь подобных ей никогда прежде не встречал. Он и сам был трудолюбивым, деятельным человеком, но она поражала его своей энергией, бьющей через край. Ее глаза сияли, она не терпела нытья и слова «но», ей удавалось вдохновить даже самых отпетых пессимистов. С такой девушкой можно было пройти огонь и воду и даже не заметить их.

Она тоже влюбилась в него. Это была любовь-восхищение, любовь-открытие. Он чувствовал себя на седьмом небе, видя свое отражение в ее глазах. Всего одно ее восторженное слово изменяло его, добавляя решимости, мудрости, уверенности. За это он уже не просто любил, а боготворил ее. Свой источник жизненных сил.

И вот буквально в один момент эта девушка вдруг превращается в свою противоположность. Невозможно описать эти перемены человеческим языком, ведь такие вещи нельзя осмыслить. Ее улыбка погасла, она смотрела на него пустым взглядом, едва узнавая, не питая к нему ни малейшего интереса. Но мало того, собственная жизнь не интересовала ее. От прежней энергии не осталось и следа, это была пустая оболочка человека и ничего больше.

Он не понимал, что случилось. Она больна?..

Прошла пара дней, перед ним снова была та самая – любимая, яркая, обожавшая его девушка, по которой он сходил с ума. Казалось, все утряслось, миновало. Мало ли что бывает с людьми? Перетрудилась, устала, отчаялась. Но спустя еще несколько недель она снова впала в депрессию. На этот раз и более глубокую, и гораздо более долгую. Депрессия кончилась, но ненадолго – вскоре наступил следующий период апатии и душевного упадка.

На этих американских горках они и катались целый год, пока он не узнал причину всего, что с ней происходит. Болезнь. Но не физическая, а ментальная, и единственный способ победить безжалостного дракона – фармакотерапия. Но есть и цена этому способу лечения: оно восстановит ее здоровье, но повлияет на восприятие. Не будет феерической девушки с горящим взглядом, которая так любит и вдохновляет его, она исчезнет навсегда. Терапия покажет ей любимого таким, каков он есть на самом деле, а не суперпринцем, которого она видела прежде, в свои активные периоды. Что она почувствует к нему? Скорее всего, разочарование. У их совместного будущего не оставалось шансов.

– И вот передо мной встала дилемма: продолжать отношения с Вик, зная, что она страдает от разрушения личности, или отпустить, чтобы она вылечилась, но уже без меня, – закончил Боб свой рассказ.

Сол все еще не шевелился, по склоненному лицу стекали слезы. Его друг встал и пересел к своему рабочему столу, чтобы не смущать его, не показывать, что он заметил эти темные капельки влаги на коленях голубых джинсов Сола.

Снова вошла очередная секретарша, состоялся короткий деловой разговор между ней и Бобом, ручка мэра оставила росчерк на бланке, простучали к выходу каблучки.

Сол сказал: