– Так ведь это, наверное, правильно? Если бы ты строчил песни не переставая, то заскучал бы.

– А вы скучаете когда-нибудь?

Господин Гис пожал плечами:

– Кабы знать, что это такое. Вот смотри!

Сол подошел ближе. Господин Гис указывал на небольшой монитор в центре приборной доски. Система управления транспортом выводила на него информацию о перемещении капсул-поездов в одном из четырех секторов всей системы.

– Видишь, чертов элпипи пять тысяч восемьдесят три не набирает нужную скорость, из-за чего тормозят товарняки по всей линии. Если я не увеличу его скорость, то в том направлении соберется пробка, в какие-то районы не будут доставлены продукты. Люди не получат полноценного питания, начнут слабеть и умирать. Они не смогут работать на своем заводе, городу не будет хватать чего-то нужного, важного. От этого заболеют горожане в других районах, они тоже перестанут работать, что приведет к еще большему ослаблению всего города… Эдак и до полного коллапса можно дойти! Но я сейчас разгоню лентяя элпипи пять тысяч восемьдесят три и предотвращу катастрофу!

Господин Гис нажал кнопку и покрутил соседний рычажок. Значок на мониторе, отражавший движение нужного товарного состава, побежал быстрее. Директор Кор-вокзала удовлетворенно хохотнул и – вжик! – резко развернул свое кресло. На этот раз Сол едва успел отскочить в сторону.

– Так вот о чем надо песни писать, – засмеялся он. Подхватив воображаемую гитару, Сол изобразил несколько выразительных аккордов и пропел: – Не тормози, поезд, не тормози, от голода и смерти ты город наш спаси!

– Шикарно, Сол, талант есть талант! – воскликнул директор вокзала.

Он был так впечатлен импровизацией, что даже позволил себе хлопнуть в ладоши, но тут же снова вернулся к работе. А сам музыкант неожиданно почувствовал, что удовольствие господина Гиса моментально отразилось на всей работе транспортной системы: поезда покатили веселее, погрузка и разгрузка капсульных вагонов ускорились…

Отвечая на комплимент, Сол раскланялся:

– А я больше ничего не умею, – и добавил: – Спасибо за ваш теплый прием, но мне пора.

– Куда же ты намылился?

– Боб пригласил пообщаться.

– Ага, ну привет ему…

Сол кивнул и вышел из рубки.

Он шел к своей платформе, наблюдая за непрерывной чередой товарных капсул-поездов LPP, тех, что господин Гис называл «элпипи». Музыкант редко задумывался о том, как все устроено в их городе, а сейчас вдруг, послушав господина Гиса, невольно включил воображение. Он даже не представил, а почувствовал, как живет его город, насколько все здесь взаимосвязано, четко продумано, выверено.

Директор Кор-вокзала обеспечивал транспортную связь, но ведь это только одна из систем единого целого. Есть еще кислородная фабрика, несколько производств продуктов питания, водопроводная система, очистительная, заводы, изготавливающие, например, капсулы и дирижабли. А всем этим уже заправляет Боб. Какая же сложная у друга жизнь…

И, кстати, не опоздать бы на встречу.

Сол ускорил шаг. Не было необходимости успевать на какой-то определенный рейс, потому что поезда шли от Кор-вокзала в режиме нон-стоп. Едва отправлялся один, как уже распахивал свои металлические двери другой. И почти всегда капсулы заполнялись пассажирами, что доказывало разумную организацию работы главной транспортной артерии города Галена.

Возле нужной Солу платформы стоял поезд. Судя по тому, что в нем уже почти не оставалось сидячих мест, он был готов отправиться. Сол ускорился, не отрывая взгляда от открытой двери, и неожиданно получил болезненный толчок в область грудины, настолько ощутимый, что его едва не сбило с ног. От боли перехватило дыхание, Сол зажмурился, стараясь взять себя в руки. А еще он был страшно удивлен случившимся. Как могло произойти, что он получил удар в грудь, даже не заметив, откуда ему прилетело?

– Ой, дядь, простите! – услышал он мальчишечий голос.

Сол открыл глаза и первое, что увидел – закрывающиеся двери поезда. Опоздал! Теперь точно получит нагоняй от Боба. Вторым объектом в поле зрения оказался мальчишка лет двенадцати. Он потирал плечо, находившееся как раз на уровне диафрагмы Сола, придерживая ногой в битой кроссовке такой же битый скейтборд. На бейсболке пацаненка виднелась наклейка или нашивка с надписью «CD 99». Что она означала, Сол понятия не имел.

– Простите, дядь, я не успел затормозить, когда вы побежали!

– Ладно… – выдавил из себя Сол. – Ничего!

– Это… может, вам посидеть немного?

– Да, посижу в поезде.

Кстати сказать, следующий состав уже приближался к платформе, мелко подрагивавшей в такт стуку его колес.

– Меня зовут Джеймс Юинг, – сказал юный скейтбордист. – Вам все еще больно?

Сол отрицательно покрутил головой, стараясь придать лицу более приветливое выражение. Боль отступала, но все еще ощущалась, о чем он не планировал сообщать этому, как его… Джеймсу.

– Рад познакомиться, меня зовут Сол.

– Ага.

– А из какого ты района? – вдруг заинтересовался музыкант.

Глядя на парня, Сол никак не мог сообразить, к какой породе горожан тот относится, а ведь обычно это не представляло труда.

– Ой, мне пора! – вдруг всполошился Джеймс. – Пока, дядь Сол!

Он вскочил на скейтборд и понесся к выходу с платформы.

– Не сбей никого! – крикнул ему вслед Сол, но вряд ли мальчишка его услышал.

Тем временем прибывший поезд остановился у платформы и распахнул двери. Сол проковылял в вагон, нашел местечко в уголке и уселся, стараясь не тревожить ушибленную грудину.

Спустя пять минут поезд тронулся. Вспомнив, что сейчас встретится с другом, Сол улыбнулся.

Капсула-поезд летела от Кор-вокзала к центру «Краниум» с ошеломляющей скоростью. За время поездки боль в груди Сола понемногу стихла, и не подверженный ипохондрии музыкант даже подзабыл о ней. Удобно устроившись на своем месте, он рассеянно думал то о новой песне, то о Вик, то о Бобе. Неожиданно вспомнился сон, который он видел ночью: гибель прекрасного мира, где Сол чувствовал себя будто дома, тот страх, что заставил его звать друга, свое паническое пробуждение. На мгновение стало как-то тревожно. «Ну что еще такое, – осадил он себя, – расквасился из-за какого-то сна? Вот же нытик!»

Пытаясь отвлечься, Сол огляделся, но не обнаружил ничего примечательного, за что можно было бы зацепиться мыслью. Почти все пассажиры в вагоне клевали носами. Ничего удивительного – изнутри капсула была оборудована в высшей степени комфортно. Эргономичные кресла, обтянутые матоворозовым материалом, приятнейшим не только для взгляда, но и для тактильных рецепторов, принимали тело пассажира в свои объятия с непередаваемой нежностью. В результате большинство путешественников просто засыпали в капсуле в начале движения и открывали глаза только при остановке. Но Сол, в отличие от них, спать в поезде не любил. Вот и сейчас он поискал глазами окно, чтобы любоваться видами, открывающимися на город. Пролетавшие мимо улицы никогда не надоедали.

Сев в вагон, он попытался поскорее устроиться, чтобы унять боль в грудине, поэтому плюхнулся в кресло, расположенное ближе к центральному проходу капсулы. Теперь, заметив свободное местечко у окна, по своей привычке бодро вскочил на ноги и – ойкнул от боли! «Вот же неловкий пацан этот… Джеймс или как его! Да и сам хорош – смотреть надо, куда прешься, а то увидел двери поезда и забыл обо всем на свете…»

Но все-таки Сол пересел куда собирался, устроился нужным образом и получил возможность видеть то, что хотелось – невероятную, самую большую и совершенную постройку в городе, в которой располагался головной офис руководителя города Боба Рейна. Капсула как раз сделала широкий плавный поворот и вышла на финальный этап маршрута. Теперь «Краниум» постепенно рос на глазах.