— Если вы хотите получить от меня пару советов в поварении, для начала… Что такое? — заносчивый тон Софии сменился растерянным, когда она заметила, как все вокруг захихикали, окончательно убедившись в том, что «поварение» — не оговорка, а показатель её абсолютного невежества в этой теме.
— Виктория, не будете ли вы так любезны просветить свою кузину на тему того, как называется её хобби? Уверен, ваши знания столь же обширны, как и ваши таланты, — ни с того ни с сего улыбнулся мне Никита своей фирменной обезоруживающей улыбкой.
— К сожалению, мне это неизвестно, — спокойно заявила я в ответ, бросив в сторону сына герцога многозначительный взгляд. — Пожалуй, вы слегка переоценили мои способности.
Ну уж нет, я в его игры играть не собиралась. Мне новый враг в лице Софии определённо не нужен. Она вон и так уже от злости закипала, и добровольно перенаправлять её гнев в свою сторону я точно не стану.
— Это — «ку-ли-на-рия»! — тем временем щегольнула своими знаниями Лариса. — Стыдно такого не знать, София Александровна.
— Само собой, я знаю, что такое «кулинария», — гордо вскинула подбородок София, оправдываясь. — Однако я где-то слышала о том, что «поварение» — новое современное слово для обозначения приготовления пищи…
— Ну-ну, — вместо тысячи слов Лариса сложила ладони в замок на груди и посмотрела в сторону соперницы победным взглядом.
— А какую муку вы использовали для своего блюда, Лариса Викторовна? Очень любопытно узнать мнение мастера на тему того, какая же всё-таки лучше, — мигом опустил Никита сестру с небес на землю.
— На самом деле все хороши…, — побледнев, она попыталась уйти от ответа, но заметив пристальный взгляд сына герцога, тяжело вздохнула, отвернулась, после чего еле слышно и с явной неохотой призналась. — Прошу прощения, но я не могу ответить на этот вопрос. С приготовлением мне помогала моя служанка, и именно она отвечала за этот этап.
— «Ваша» служанка? — ехидно улыбнулась София, увидев шанс отомстить сопернице. — Не хотите ли вы сказать, что в стенах академии у вас есть личная служанка, хотя это, как нам всем известно, запрещено правилами?
Я же в ответ на замечание лишь тяжело вздохнула. Несмотря на то, что личные слуги имелись в академии у абсолютного большинства высших аристократов, в том числе и у Софии, этот факт было принято не признавать публично. Всё-таки по законам академии студенты должны воспитывать в себе самостоятельность. Помню, коллега после визита в Бразилию рассказывал мне нечто подобное. Есть там рыба пираруку, которую большую часть года ловить запрещено, но при этом она всегда присутствует в меню всех кафе и ресторанов. В то же время рыбакам приходится соблюдать осторожность, чтобы их не оштрафовали офицеры, у которых в холодильнике наверняка лежала такая же рыба. Вот здесь было нечто подобное. Ну не бред ли? Тьфу ты. Мне такими темпами все эти заморочки аристократического этикета за целую жизнь не смекнуть.
— Ну что вы, София Александровна, я просто оговорилась, — всеми силами пытаясь скрыть очевидное волнение, произнесла Лариса. — Само собой, я имела в виду прислугу академии, которая по доброте душевной согласилась мне ассистировать.
— Пусть так. Однако, Лариса Викторовна, давайте наконец признаем очевидное, — продолжила София, изысканно отбросив назад прядь волос. Уж не знаю почему, но выглядел этот жест, как объявление войны. — Всем здесь и так понятно, что это так называемое блюдо от начала и до конца готовили не вы.
— Пожалуй, отмечу, что вы, София Александровна, сейчас подвергаете сомнению слова седьмой наследницы империи, — Лариса отправила очередную молнию в сторону Софии. — Для девятой наследницы это непозволительно, — демонстративно выделила она слово «девятой».
— Я лишь озвучила общее мнение о том, что с вашим новыми когтями… ах, прошу прощения, «ногтями»… искромсать… то есть «приготовить» можно лишь кофе, и то не факт, что у вас получится, — бросив краткий взгляд на длинные разрисованные ногти сестры (модное нововведение в этом мире), София озарилась улыбкой «я ошиблась нифига не случайно». — Никита, прошу, поделитесь своими мыслями, — тут же придвинулась она к парню, который сидел между двумя язвами и отчего-то оставался абсолютно спокойным. — Даме высшего общества идут длинные когти… то есть ногти, как у Ларисы Викторовны? Или же вы предпочитаете аккуратные и ухоженные ладони? — поинтересовалась она, вот вообще ни на кого не намекая!
— На самом деле, мне нравятся такие очаровательные пальчики, как у Виктории: натуральные и не покрытые излишними украшениями, — этот кадр вновь улыбнулся мне, отчего я тут же почувствовала, как две пары разъярённых глаз одной только силой мысли роют мне могилу.
Он что, смерти моей хочет? Зачем всё это? Пусть сам с воздыхательницами разбирается, а меня в свои разборки не впутывает! А то если он продолжит так надо мной подшучивать, эти две фурии меня живьём и сожрут. И вообще? При чём тут я? Я ведь не просто так делала вид, что усиленно изучаю документы! Всё для того, чтобы ненароком не быть втянутой в это змеиное кубло.
— Спасибо за комплимент, — пренебрежительно бросила я сыну герцога, не отрывая взгляда от документов.
— К слову, печенья действительно выглядят аппетитно, — довольно улыбнулся Никита, никак не задетый моей реакцией. — Виктория, не хотите попробовать? С вами я с радостью поделюсь этим замечательным подарком. Вы ведь не обидите собственную сестру, высказав недоверие её кулинарным талантам?
Вот же ж чёрт! Всё-таки попала. Откажусь или соглашусь — проблемы будут в любом случае. Да что вообще задумал этот тип? После собрания надо будет обязательно вправить ему мозги на место. А пока… Раз обиды вселенского масштаба со стороны Софии мне в любом случае не избежать, по крайней мере, поддержу сестру.
— Если только одну печенюшку, — с трудом смогла выдавить я улыбку, протягиваю руку к корзинке. — Я сейчас занялась своей физической формой и придерживаюсь строгой диеты, так что больше, к сожалению, не могу себе позволить.
— А разве вы сами не попробуете мой подарок, уважаемый Никита? — бросив в мою сторону убийственный взгляд (эм, я ведь вроде ей помогла, разве нет?), Лариса вновь принялась обхаживать сына герцога. — Взгляните, изюм для печенья был доставлен из далекой Нагуры…
Бооооооооги! Я больше не могу! Спасите меня, кто-нибудь! Если эти двое скажут ещё хоть слово об этом долбаном печенье, я точно не сдержусь! И как у них только получается так изысканно оскорблять друг друга, отталкиваясь от любой темы?! Это ведь настоящее искусство! В прошлый раз, когда мы попали на одну смену в администрации, мои родственницы битый час разглагольствовали перед Никитой о том, у кого из них лучший почерк, а в позапрошлый вообще обсуждали, кому родители дарили больше подарков в детстве. Если эти две принцесски и вправду рассчитывают, что таким образом смогут соблазнить сына герцога (а всем здесь кристально ясно, что именно это их цель), то я могу им только посочувствовать. То ли они каких-то дебильных любовных романов в детстве перечитали, то ли просто головой оторваны от мира. В любом случае, мозгоправ им явно не помешает.
— Хм. А знаете, очень даже неплохо, — произнёс сын герцога задумчивым тоном, надкусив печеньку. — Мне определённо нравится, — от одной этой фразы сестра озарилась сияющей улыбкой, а София с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть по-змеиному.
— К слову, я слышала, что ваша матушка — настоящая любительница сладостей и разбирается во всех их тонкостях. Как думаете, ей могло бы понравиться моё печенье? — не теряя времени, продолжила Лариса лить мёд в уши Никите.
— Да, она определённо такое любит, — протянул парень, как будто не понимая, к чему именно клонила Лариса; сам же он при этом, не переставая, смотрел на Софию, как мне кажется, специально стараясь её посильнее задеть.
— В таком случае, надеюсь, ваша матушка не посчитает оскорбительным, если я возьму печенье с собой на приём для близкого круга, который многоуважаемая герцогиня вскоре устраивает в вашем семейном поместье? — поинтересовалась сестра, стреляя глазками в сторону своей жертвы.
