Услышав это, Фёдор присвистнул, заслужив гневный взгляд отца.

– Ну а что? Впервые про это слышу. Да и целая грандина. Ты никогда не рассказывал о своей личной жизни. Как же ты смог вывезти её из Испании?

– Просто мы мало общались на отвлечённые темы, – прокомментировал Григорий. – В Испании титулы учтивости у девушек на самом деле мало что значат. Большинство юных дворянок, по сути, являются заложницами собственного статуса и воли главы семьи, это ресурс, размениваемый во время договоров и торга. Чем красивее и необычнее, тем лучше. Не буду рассказывать, как мы познакомились, но, когда мне потребовалось вернуться на родину, я предложил бежать со мной вместе. План отхода был рассчитан на меня одного, и тут на выручку нам пришла мать Эммы с той стороны и Виктор Геннадьевич. Так что после всех перипетий моя супруга ценит покой и уединение.

– Которые ты тем не менее готов нарушить по моей просьбе, – благодарно заметил отец.

– Она не менее чем я будет рада оказать вам эту небольшую услугу. Это меньшее, чем мы можем отблагодарить вас за всё то, что вы для нас сделали. – Не постеснявшись, он встал и поклонился отцу.

– Григорий, не надо недооценивать свой поступок, вы поступили решительно, правильно и романтично, – отвлеклась мать от разговора с Мелиссой, с которой всё это время тихо шепталась. – И в той ситуации, когда никакая помощь не была лишней, мы сделали это от чистого сердца и из уважения к вам. А теперь, господа, кажется, мы забыли, что в застольной беседе должен быть своего рода баланс. Прошу вас оставить разговоры о делах и отведать пирога. К его приготовлению, к слову, приложила руку супруга нашего сына, прекрасная Мелисса, – объявила мать.

После знака выглядывающему в дверь повару каждый из нас получил по кусочку пышущего жаром и ароматом рыбного пирога. Отведав угощение, старшее поколение выказало своё восхищение, на что Мелисса покраснела до кончиков ушей и сдала мать, под чьим руководством она участвовала в кулинарном эксперименте. Учитывая, что её кожа сама по себе медного цвета, выглядела это так мило, что я невольно выпал из реальности, залюбовавшись ей, за что получил тычок от молчащей до того Эрики.

– Я, между прочим, тебя разбудила, а могла бы тоже с пирогом помогать, – недовольно сказала она.

Закончив с ужином, мы поднялись в кабинет, где ещё несколько часов проболтали на различные темы, пока Григорий и Фёдор не откланялись, сославшись на время, и не оставили нас с отцом вдвоём.

– В твои дела больше требуемого я лезть не буду, к тому же то, что ты не мотаешь деньги, а зарабатываешь, меня, как отца, радует куда как больше обратного. Но ты должен понимать, что то, чем ты занимаешься, опасно. А тебе, смею напомнить, теперь есть о ком заботиться, не говорю уже о нас с мамой. Поэтому подумай трижды, если не собираешься прекращать, как уменьшить риски. А они будут всегда, уж в этом не сомневайся. Плюс к тому с твоей спецификой, которая известна всем интересующимся, впору ожидать, что на тебя выйдут с тем же предложением, что и на армян.

Отец набил трубку и раскурил. А мне казалось, что он против этой привычки. Но он прав, следует проработать вопрос безопасности. Раньше я рассчитывал только на себя, но в один прекрасный момент этого может просто не хватить. При должной подготовке любого одиночного бойца, каким бы сильным он ни был, можно убить или захватить. Можно, конечно, воспользоваться помощью семьи, но мы никогда не брали количеством. Да и пора уже думать как наследник. Мне нужны собственные люди.

– Я думал насчёт того, чтобы выкупить наёмников, с которыми сейчас работаю, – поделился я вынашиваемой идеей. – У многих из них пожизненный контракт, но в целом сумма подъёмная. Ещё и на обеспечение хватит. До того, как всё завертелось, я планировал начать какое-то дело или прикупить предприятие, чтобы было куда списать заработанное, но раз уж так вышло, то лучше потратиться на людей, как мне думается.

– Правильно мыслишь. Хотя, чтоб ты знал, все свечные заводики находятся под плотным колпаком, так что на будущее: если организуешь дело, то делай его основательным, а не как прикрытие. Сокрытие налогов – преступление похуже убийства; раз замажешься – и никакие связи не помогут.

– Понял. Если делать, то по-настоящему, а лучше что-то абсолютно новое, чтобы не толкаться в чужой нише, – ответил я.

– Вот именно. Но с этим не торопись пока. Пока не ясно, сменишь ты меня на моём посту или нет, на это в любом случае косо посмотрят, – огорошил отец. – Пёс должен кормиться только из рук хозяина и радоваться сахарной косточке, как великому благу.

– Всё настолько плохо? – удивился я.

– Хуже, чем ты можешь себе представить. Или ты думаешь, наша семья не имеет предприятий, потому что мы ничего не смыслим в этом? В общем, будь осторожен и не выходи на свет. В любом случае армия в своём кармане лучше, чем в чужом. И не стесняйся обращаться за помощью. По-семейному.

– Блат? – усмехнулся я.

– Блат, – улыбнулся отец. – Впрочем, как и везде. Ладно, ты на завтра ещё останешься? – закруглил он общение.

– До полудня, а потом попробую решить вопрос с собственными мускулами, – прозрачно намекнул я.

– Тогда спокойной ночи.

Попрощавшись с отцом, я вернулся в комнату и увидел полуночничающих девушек в полупрозрачных сорочках, умостившихся на моей кровати.

– И почему я не удивлён? – вздохнул я. – Давайте-ка спать, сегодня был тяжёлый день.

Замершие было девчонки быстро юркнули под одеяло и, высунув мордочки, внимательно наблюдали, как я раздеваюсь. Смущает. Прыгнув на кровать, я обхватил их вместе с одеялом, прижав к себе, и закрыл глаза.

– Ты в порядке? – прошептала Эрика, пока Мелисса сосредоточенно сопела мне в ухо, пытаясь освободить хотя бы одну руку.

– Столько всего свалилось на голову, что сейчас я, кажется, просто выключусь. Но раз ничего плохого не произошло, то и ладно. – Взглянул на них, выпустил из объятий и придержал расшалившуюся рогатую красавицу. – Не сегодня, – шепнул я ей.

– Угу. Тогда забирайся, мы давно спать хотим, только тебя и ждали.

Подвинувшись, девочки дали мне место по центру и приобняли каждая со своей стороны. Спелись, заразы.

– Спокойной ночи, – слева.

– Спокойной ночи, – справа.

– Спокойной ночи, – уже я.

Мелисса заснула почти сразу, для неё день тоже был богат на впечатления. Слева слышалось размеренное дыхание Эрики.

Прикрыв глаза, я уже сквозь подступающий сон услышал шёпот сестры:

– Люблю тебя, братик.

Мы сотрудничаем уже достаточно долго, чтобы я был в курсе некоторых особенностей наёмников. Не всех, конечно, а конкретно этих. Зачатки компании появились после лишения титула и изгнания из семьи младшего сына графа Шереметева. Опущу детали, случившееся в своё время обсуждали многие, и эта часть была мне известна. Виноваты там, по моему мнению, все стороны. Но вот рассказанного наёмниками продолжения я не знал.

Граф, даже будучи недовольным отпрыском, выдал ему достаточно большие подъёмные, чтобы тот ни в чём не нуждался. Оставшись с некоторой суммой и без поддержки семьи, изгнанник не опустил руки, не ударился во все тяжкие, а собрал отряд одарённых бойцов и отправился с ними на южную границу с азиатами. За несколько лет, выполняя задания, он добился превращения небольшого отряда в полноценную роту и сумел основать частную военную компанию с претенциозным названием «Люцифер». Но не будем обсуждать чужие вкусы.

Как и во многих начинаниях, инерция подъёма постепенно пошла на убыль. Ребята были мощными профессионалами – да, были: сейчас от состава в неполную тысячу человек осталось меньше сотни с учётом технического персонала. Кто-то ушёл, отслужив контракт, в более перспективное место, кто-то выкупился и пропал с радаров. В хиреющем отряде не осталось сильных одарённых, но даже так, пусть и знатно поредевшие, они профессионалы.

Что же до прямого виновника, то тут более чем банально. Они изначально не связаны с аристократией, а значит, начальник у них больше менеджер, чем командир. Вместо клятвы – контракт, вместо долга – договор. После смерти командира на его место встал заместитель, быстро переориентировавший наёмников на более простые заказы, не требующие особых вложений. Сам же новоиспечённый большой начальник отдалился от отряда, почувствовав вкус лёгких денег. И на этом я хотел сыграть.